Дай крепость нам,о Боже правый

Когда-то люди считали, что Император послан Богом для защиты государства, для опеки над всеми его жителями, их сплочения. Цари сменяли друг друга, их убивали, на престоле оказывались наследники, сменялись династии. Одну из них считают величайшей монаршей семьей Европы. Когда-то Романовы жили в дворцах, чьи двери были открыты для избранных. Эта венценосная семья обладала огромным влиянием на весь мир, их боялись, боготворили, любили и ненавидели. Они были олицетворением богатства, символом великой империи. Они были благотворителями, были Богами. Но каждая цивилизация умирает, становится легендой, а правители утрачивают своё влияние на жаждущий крови народ и становятся воспоминанием для тех, кто их помнил, превращаются в пыль для потомков. — Летний июльский вечер. Княжны только улеглись в постель, но никто из девушек практически не спал. Мария постоянно просыпалась, Анастасия дремала, то и дело поправляя челку и вытирая лицо от пота. Было жарко. На окне красовалась решетка, открыть форточку было нельзя по уставу содержания пленных, свет с вечера отключён. Из комнаты родителей доносились голоса, они читали молитву перед сном .Их последнюю молитву. - Оля,ты спишь? - Татьяна, скинув одеяло, вскочила с неудобной походной койки. Тут же неприятно скрипнула половица. - Нет. - Ольга, поправив ночную рубашку, неспешно слезла с кровати и подошла к сестре, стоящей у окна. На улице ничего не было видно, слышался только отдаленный грохот орудий. Армия боролась за Екатеринбург. - У меня плохое предчувствие. - Ольга поправила спавшую на лицо прядь русых волос. - Мне сейчас снилось, что вся наша семья идёт вместе по полю... Мы просто идём вперёд, смотрим на ясное небо, а впереди словно... словно белая дорожка, которая сливается с небом. А в голове те стихи... Ты помнишь? - Дай крепость нам, о Боже правый... - Татьяна невольно улыбнулась, посматривая на спящих сестёр. - Злодейство ближнего прощать... - Ольга хотела продолжить, но резко обернулась от шороха на другом конце комнаты. Дверь в комнату отворилась и в скудном свете свечи показалось встревоженное лицо Николая Александровича:„Вставайте, девочки, нам приказали спускаться в подвал.“ За последние несколько месяцев он заметно осунулся, появились круги под глазами, а на голове и усах все сильнее стала заметна проседь. Он ушёл, оставив свечу и попросив поторопиться. Младшие девочки встали быстро, но собирались очень неспешно. Каждая из них хотела выглядеть хорошо и ухожено даже во время похода в подвал. Издержки материнского воспитания. Татьяна проследила чтобы все, как и просила мать, надели корсеты на случай эвакуации в другой город, но вскоре заметила, что Ольга поспешно спрятала его под кровать и накинула просто рубашку. Заметив встревоженный взгляд «гувернера» (детская кличка Тани), она быстро подошла к ней и произнесла:„Я поняла смысл сна. Не нужен нам этот корсет.“ Ольга тотчас же подбежала к Анастасии, которая сидела рядом с зеркалом и отчаянно старалась причесать свои длинные, непослушные волосы. Младшая сестра весело болтала ногами, рассматривала баночки от духов и вела себя так, будто бы её совершенно не волнует происходящее вокруг.Она была единственной из сестёр, кто совсем не изменился за время их заточения, но от этого семье ещё грустнее было наблюдать за Настей. Её характер и поведение постоянно напоминали им счастливые моменты в Александровском дворце, лето в Ливадии, прогулки на яхте «Штандарт», ту жизнь, которую им уже не суждено было увидеть. - Я помогу, Настя. - Ольга ловкими движениями начала плести сестре косу, попутно поглядывая в зеркало. Мария неспешно застёгивала туфли и зевала, а Татьяна, с глазами, полными ужаса, стояла прижавшись к решётке окна и что-то шептала. Ольга обернулась, чтобы посмотреть на сестру, но та лишь кивнула головой, будто бы подтверждая смысл сна. Татьяна попыталась расстегнуть рубашку, чтобы снять корсет, но не успела. Дверь в комнату распахнулась, и солдат попросил всех срочно спустится вниз. Настал конец. Хлипкая деревянная лестница скрипела под ногами спускающейся в подвал семьи и их охраны. Впереди шёл царь, держа на руках больного сына. За ним, слегка прихрамывая от нестерпимой боли в ногах, шла бывшая императрица, а за ней маленькими шагами шли четыре княжны. Старый мундир императора окончательно износился, видны были многочисленные заплатки и нитки, у цесаревича старые сапоги так и норовили порваться, княжны же выглядели сонно, волосы были наспех зачёсаны в неряшливые хвостики, рубашки и юбки были смяты. У каждой девушки у руках была подушка, которую они рассеяно прижимали к себе. Вся семья смотрела в пол, шла молча, а поэтому напоминала похоронную процессию. Охрана, смотря на это жалкую кучку, прятала злорадную ухмылку и ещё крепче сжимали в руках пулеметы. Скоро все будет конечно. Чтение приговора. Ворвавшиеся в тёмную комнату люди, безграничный страх. Конец. Конец. Удивленное восклицание отца, тут же первые выстрелы. Он валится на пол, фуражка падает с его седой головы, падает и больная мать. Анастасия и Мария прижались к стенке, закрываясь от врагов подушками. Ольга, окрестив себя крестным знаменем, упала на императора. Татьяна, оглушенная грохотом оружия, легла на пол. Недалеко от неё лежал громко всхлипывая от страха и боли Алексей. Он кричал, но его голоса не было слышно. Глаза его были полны ужаса. Татьяна, впервые за несколько дней, заплакала и протянула брату руку. Из последних сил он взял её ладонь и зарыдал тоже не столько от боли, с которой он жил с детства, сколько от усталости. Затихла стрельба, в дыму, внезапно открывшая глаза Ольга видела отца, лежавшего в луже крови, чувствовала, как кто-то пнул в неё ногой и пошёл куда-то дальше в темноту. Послышался истошный крик Марии, полетела в сторону подушка, два выстрела, два тела упали недалёко от Ольги. Девушка, ничего не понимая, посмотрела на окровавленную блузку и тут же закрыла глаза. Упали два тела, ещё две души освободились. Татьяна все так же смотрела на брата, который жадно вдыхал воздух, боролся за жизнь. Кто-то подошел к ним сзади, ещё один выстрел мальчику в голову и рука его разжалось, прекратились стоны. Жизни больше нет, и страха нет, и боли нет. Пинок в бездыханное тело, ещё один выстрел. Татьяна тоже разжала руку. Тела тащили в грузовик. Ольга вновь открыла глаза, когда её, вместе с бездыханным телом младшей сестры, кинули как мешок с картошкой. Увидев открытые, стеклянные глаза Татьяны, девушка закричала. Солдаты, высунувшись из кабины, испугались, перекрестились. Ольга кричала и отбивалась, когда её за волосы выкинули из грузовика, старалась убежать, когда суровый армеец повалил княжну на землю и колол её штыком. Закончилась ещё одна жизнь, настало освобождение. Поле пшеницы, белые платья, смех сестёр, воинственный голос Алексея, сидящего у отца на плечах, мать, держащая Ольгу за руку. Жизни больше нет, и страха нет, и боли нет. Пошли нам, Господи, терпенье В годину буйных, мрачных дней Сносить народное гоненье И пытки наших палачей. Дай крепость нам, о Боже правый, Злодейство ближнего прощать И крест тяжелый и кровавый С Твоею кротостью встречать. И в дни мятежного волненья, Когда ограбят нас враги, Терпеть позор и униженья Христос, Спаситель, помоги! Владыка мира, Бог вселенной! Благослови молитвой нас И дай покой душе смиренной В невыносимый смертный час... И, у преддверия могилы Вдохни в уста Твоих рабов Нечеловеческие силы Молиться крепко за врагов