67
14 октября 2018 г. в 23:23
Пользуясь тем, что Санса занята изучением меню, он снова её оглядывает и недоверчиво покачивает головой. Когда она вошла несколько минут назад в кафе, он не сразу узнал её. В узкой юбке изумрудного цвета и такой же блузке, она буквально приковала к себе внимание, всех присутствовавших посетителей. Джон видел, как несколько мужчин проводили её взглядом, пока она уверенной походкой шла к нему, цокая каблучками. Ни следа той девочки, мечтавшей о принце из сказок. Лёгкость и изящность движений, пронзительные глаза и слегка снисходительная улыбка, которой она одарила его, усаживаясь напротив, сделали своё дело и выбили его из колеи. Её отец был прав. Санса слишком сильно изменилась. Шесть лет, прожитых бок о бок с Мизинцем, оставили на ней свой отпечаток.
— Салат из киноа и креветки, пожалуйста, — тихо произносит Санса, делая свой заказ. — Джон?
— Стандартный завтрак, — отрывисто бросает он официанту. — Спасибо.
Юноша удаляется, прихватив с собой меню. Проводив его взглядом, он поворачивается к Сансе, встречаясь с её взглядом. Её губы расплываются в аккуратной улыбке, и он ловит себя на мысли, что делает она это из каких-то своих, личных соображений. Может ему не стоило так торопиться назначать ей встречу и выводить на разговор? Что он может ей сейчас сказать? Расследование ещё не началось и даже, если и начнётся в ближайшие несколько дней, ему потребуется, как минимум полгода, чтобы собрать документы, подтверждающие виновность Мизинца и его причастность к махинациям. Что тогда будет делать она? Он нервно ведёт шеей, не желая вдаваться во всё это. Его назначение комиссаром полиции обязывает его беспристрастно подходить к расследованиям. Не его вина, что сестра вышла замуж за мерзавца.
— Как у тебя дела? — интересуется он, отпивая из стакана воду. — Всё хорошо?
— Да, всё хорошо, — её глаза изучающе сужаются. — А у тебя как? Как служба?
— Я был назначен комиссаром несколько недель назад, — бросает он, проверяя её реакцию. Санса удивлённо изгибает брови. Странно, но он вновь ловит себя на мысли, что каждое её движение попахивает театральщиной. — Теперь приходится разгребать кучу бумаг и заброшенных дел.
— Невесёлая, наверное, работа, да?
Санса улыбается официанту, принёсшему заказ. Парень расставляет тарелки и оставляет их. Джон безразлично оглядывает огромную тарелку с яичницей, беконом и горошком. Ковырнув вилкой, он подхватывает маленький кусочек бекона и отправляет его в рот. На вкус вроде бы неплохо, но в него почему-то ничего не лезет. Он откладывает вилку и потирает переносицу. Пора с чего-нибудь начать.
— Да, работа не из весёлых, но мне нравится. Знаешь, сидишь, копаешься во всём этом, находишь ошибки и пытаешься их исправить.
— Как жаль, что результат ошибок исправить уже невозможно, — с улыбкой произносит Санса. — Что ж, я рада за тебя. Ты всегда стремился к этому.
Стремился к чему? Засадить мужа своей сестры за решётку? Джон нервно отмахивается.
— Давай поговорим о тебе. Как сын?
— О, прекрасно. Ждёт, когда я вернусь домой, — на губах Сансы появляется счастливая улыбка. Джон сглатывает. Стоило только заговорить о ребёнке, как её холодность испарилась, уступив место теплоте. — Прости, в тот раз он испугался.
— Всё в порядке, я понимаю.
Санса кивает. Подхватив вилку, она накалывает креветку и отправляет её в рот. Пожалуй, всё же следует немного отвлечься и постараться поесть. Джон в очередной раз бросает взгляд на свой завтрак. Они завтракают, рассказывая друг другу события за последние шесть лет. Он внимательно вслушивается в её слова, с ужасом отмечая про себя её любовь к Мизинцу, сквозящую в каждом слове. Шесть лет вместе, ребёнок, совместный отдых. Кажется, её всё устраивает. Перед глазами встают заголовки газет и статьи в интернете. Ему пришлось потратить несколько дней на то, чтобы изучить всю информацию, имеющуюся в открытом доступе об их жизни в Нью-Йорке. Фотографии, сделанные на улице и за границей. На многих снимках они часто держатся за руки, словно бы сливаясь друг с другом. Целуются у каких-то кафе и ресторанов. Снимки с пляжей и выставок. Они всегда вместе. Она сопровождает его на всех благотворительных вечерах. О ней говорят, её обсуждают. Безупречный внешний вид, способность поддержать разговор и жёстко отстоять своё мнение. Её вкус и подача, драгоценности в несколько миллионов долларов. Она — жена миллиардера, владельца аудиторской фирмы, борделей и ночных клубов. Она — его сестра, но в службе это неважно. Он сделает всё в соответствии с законом и никак иначе.
Джон устало вздыхает, потирая глаза. В ушах эхом раздаётся голос её отца. Фиктивный брак, развод через три года и внезапная беременность. Да, виноваты сами. Да, можно было бы забыть обо всём, если бы не игра за спиной. Слияния и поглощения, укрытие доходов. Судя по всему, Мизинец всегда мечтал заполучить компанию и пошёл на всё, чтобы подобраться к ней на максимально близкое расстояние. Такие люди не меняются. Джон ругается про себя. Он скорей поверит, что завтра наступит конец света, чем в то, что Мизинец любит её сестру. Слишком хитрый и продуманный, он не выглядит, как человек, способный любить и растить детей. Наверняка, развитие их отношений было ещё одной частью его плана.
— … не знаю, что планирует делать Арья. В любом случае, я всегда её поддержу.
Что? Он рассеянно кивает, пытаясь вспомнить, что говорила Санса. Чёрт, он слишком загружен и никак не может сконцентрироваться. Всё это топтание вокруг да около только всё усложняет. Оглядев опустевшее кафе, он собирается с мыслями и быстро выпаливает:
— Твой брак. Это же, правда? Ты составляла брачный договор на три года?
На её лицо ложится тень. Ему хочется начать аплодировать, смотря, как невидимая маска идеально ложится, скрывая под собой нервное подергивание губ. Усмехнувшись, Санса откидывается на стул, внимательно оглядывая его. Так странно. Он только сейчас обратил внимание, что на шее виднеется маленький след. Судя по цвету кожи в этом месте, Санса пыталась замазать свежий засос. Он с трудом отводит взгляд от синеньких вкраплений и, подперев пальцами подбородок, выжидающе замирает.
Они сидят молча минут десять, не меньше. Всё это время, Санса молча водит пальцем по ободку стакана с апельсиновым соком. Руки аккуратные, ухоженные. С ярко-красным маникюром и набором обручальных колец. Переливающийся бриллиант отправляет ему в глаз солнечный блик, и он морщится. Уж лучше бы она начала говорить или он вывалит на неё всё то, что задумал.
— Откуда ты знаешь? — поддавшись вперёд, холодно интересуется она. — Хотя нет, дай догадаюсь. Родители?
— Санса, твой отец….
— Мой отец пытался выдать меня замуж за конченого отморозка. Ты же знал Джоффри.
Джон отводит свой взгляд. Да, он действительно знал Джоффри, как самого отбитого парня. Наркотики, которыми парень начал баловаться ещё в пятнадцатилетнем возрасте, сделали из него неуправляемого монстра. Как-то, ему и Роббу даже пришлось драться с этим идиотом, но их слишком быстро разняли.
— Ты же знала, что уже не выйдешь за него. Могла бы развестись и начать всё с чистого листа.
— С чистого листа? — Санса тихо смеётся, поддаваясь вперёд. — Джон, я начала всё с чистого листа, когда вышла замуж и уехала в Нью-Йорк.
Он ошарашенно открывает рот. Нет, она шутит. Этого просто не может быть.
— Право, меня забавляет, как некоторым людям нравится копаться в чужой жизни и делать ни на чём не основанные выводы, — продолжает она. — Живёшь себе с человеком вдали ото всех и вдруг, появляется кто-то, кто считает, что вы живёте плохо и вам лучше разойтись. Феерия!
— Да ты же даже не представляешь, с каким мерзавцем живёшь! — не выдерживает Джон.
— О, правда? — Санса облизывает губы. — Ты думаешь, я не знаю, что мой муж мерзавец? Знаю. И ещё какой! — Она нервно убирает выбившуюся прядку за ухо. — Только этот мерзавец защитил меня от Джоффри, когда тот распускал руки на балу. — Джон закусывает губу. — Ты не знал? Какая жалость. — С усмешкой произносит Санса. — Ну, про Гарри то ты точно помнишь, да?
Да, мать твою! Да! Он помнит про Гарри. Помнит, что этот гадёныш приставал к ней, за что и был избит до полусмерти.
— Санса, да дело же не в этом!
— А в чём?!
Ему хочется заорать. Если бы только у него уже были все бумаги, подтверждающие виновность Мизинца. Если бы только она увидела, что её отец потерял компанию благодаря манипуляциям её мужа, то говорила бы иначе. Он нервно стискивает руки в кулаки.
— Перестань воспринимать каждое моё слово в штыки!
— Ты издеваешься?!
— Нет, я не издеваюсь! — Джон понижает голос, понимая, что они начали привлекать к себе внимание. — Санса, послушай, у меня есть подозрение, что Мизи…. — Она морщится. — Ладно! У меня есть подозрения, что твой муж причастен к банкротству твоего отца.
Её глаза зло вспыхивают.
— Мой отец обанкротился ещё раньше! — процеживает она сквозь зубы. — Если ты не знал, то несколько лет назад он лично приглашал самого отъявленного негодяя в свой дом и просил его помочь!
— Я знаю! — её лицо удивлённо вытягивается. — Мы обсуждали всё это с твоим отцом. Поднимали все документы и… Санса, да послушай же ты меня!
Он вскакивает, устремляясь за ней, но дорогу преграждает официант.
— Сэр, вы не заплатили.
Джон достаёт из кармана брюк кошелёк и, отсчитав несколько купюр, протягивает парню. Тот испуганно отступает, когда он бросается через зал на выход. Да где же она?! Он осматривает улицу, пытаясь найти рыжую макушку. Никого, никого, снова никого. Не могла же она сквозь землю провалиться! Чёрт, она же должна была приехать на машине. Резко развернувшись, он устремляется на парковку, расталкивая руками прохожих. Вот она! Спешит к чёрному кроссоверу.
— Санса!
Она даже не думает оборачиваться. Он перепрыгивает через шлагбаум, устремляясь к ней. Чёрт, она уже успела сесть в машину. Слышится рёв двигателя. Он оглядывается, пытаясь понять, как она будет выезжать и бросается вправо. Раздаётся визг тормозов.
— Ты совсем чокнулся? — кричит она, открыв окно. — Какого чёрта ты бросаешься под машину?!
— Выслушай меня, — выдавливает Джон, отталкиваясь от капота. — Пожалуйста.
Вздёрнув подбородок, она смотрит поверх его головы, словно бы раздумывая над чем-то, а затем кивает:
— Давай, говори.
— Санса, я обязан провести проверку, по результатам которой, будут предприняты меры, — он делает глубокий вдох. — На нём висит несколько преступлений. И дай бог, чтобы они были связаны только с деньгами.
— Только попробуй, — процеживает она. — Не смей.
— Твой отец уже подал ходатайство о проведении проверки.
Её глаза вспыхивают. Джон испуганно отпрыгивает в сторону, когда раздаётся рык двигателя. Он поджимает губы, провожая взглядом автомобиль. Достав из кармана телефон, он набирает номер, вслушиваясь в короткие гудки.
— Да?
— Сэм, все документы, которые только удастся найти, доставить мне лично.