insatiable

Она приподнимается на локте, следя за ним. Краем глаза он замечает, как она хмурится и начинает покусывать и без того распухшие губы. Он тяжело вздыхает и, наклонившись к ней, проводит сгибом пальцев по щеке, спускаясь ниже, к покрасневшему подбородку. Губ касается ухмылка. Каждый раз, когда дело доходит до секса, она терпит потери. Искусанные губы, стертый подбородок, синяки на бёдрах, следы засосов — лишь малая часть того, чем он награждает её в своих яростных порывах. — Так ты не расскажешь мне? — интересуется она, напоминая о его разговоре с Мартеллом. — О чём вы договорились? — Почему же не расскажу? Расскажу, — он наклоняется к ней ещё ближе, касаясь губами её губ. От этого прикосновения она вздрагивает, веселя его. Стараясь не выдавать свой настрой, он изображает самое суровое выражение лица из всех имеющихся в его копилке. — Мы договорились, что уберём со своей дороги любого, кто попробует разведать о наших планах. Её глаза красиво расширяются, одаривая его почти забытым, пренебрежительным взглядом. — Идиот, — бормочет она, отталкивая его от себя. — Ты выставил меня не пойми кем. — Вот как? — он встаёт и подходит к столику, подхватывая бокал с вином. — И в какой же момент? — Он облокачивается на диван, впиваясь в неё взглядом. — Тогда, когда я спас тебя от неминуемого уединения с белобрысым ублюдком или позволил себе при всех взять тебя за руку и потащить за собой? — Когда позволил себе взвалить меня на плечо! — он еле успевает увернуться от чётко брошенной подушки. — Ты видел, что теперь происходит с моим телефоном?! — Видел, — он расплывается в довольной улыбке. — Тебе пишут и звонят. — Ты очень сообразителен, — язвительно бросает она. Он улыбается ей. Поставив бокал, он подходит к лежащему на полу платью и поднимает его. Она ничего не говорит ему, пронзая своим синим взглядом. Молча, не обращая внимания на её надутые губы, он ходит, собирая разбросанные вещи, и небрежно бросает их в раскрытый чемодан. Приподняв свою рубашку, он усмехается и показывает ей, след от помады: — Она стоила две тысячи. — Мои нервы стоят дороже. Он открывает рот, чтобы съязвить, но быстро передумывает. Обведя взглядом номер, он довольно хмыкает и возвращается в постель. Она вяло сопротивляется, пока он пытается придвинуть её к себе и, после короткого боя, сдаётся, утыкаясь в него носом. Он хрипло смеётся, вдыхая её аромат. Да, это опьяняет сильнее любого алкоголя. Если бы он знал, куда заведёт его эта девчонка, то ни за что в жизни не стал бы с ней связываться. Хотя кому он врёт? Он решил связаться с ней ещё тогда, когда подошёл к ней в баре. В тот момент он уже нарушил один из своих принципов: никогда не подходить первым. Все остальные были отметены и убраны в дальний уголок мозга. Порой, высчитывая каждый свой шаг, а порой устремляясь напролом, он сам загонял себя всё дальше и дальше, позволяя вновь проявившимся эмоциям взять над собой верх. Глупо теперь сопротивляться. Единственное, что он может — укрепить свои позиции и не дать ей до конца завладеть собой. Осталось, правда, решить, как поступить с последним, потому что пока у него ни черта не получается. — Почему ты хмуришься? — Устал, — врёт он. — Давай спать. Подъём в семь. Она тяжело вздыхает и вырубает торшер. В темноте он видит, как блестят её глаза, приближаясь всё ближе, пока, наконец, она не укладывается на его плече.

***

Ему приходится потратить несколько дней на тот завал счетов, который образовался за время его отсутствия. Отвлекаясь на дибильные предложения Мартелла и уделяя по несколько часов интервью с соискателями, он практически перестал видеть её, ограничиваясь звонками и сообщениями в течение дня. — Так что ты там от меня хочешь? — грохочет Мартелл, вырывая его из своих мыслей. — Чтобы ты выкупил акции Неда, — он выхватывает у Оберина свой паркер и убирает его в ящичек. — Контрольный пакет. — И для чего мне эта фирма? — Не тебе, а мне, — Мартелл изгибает брови. — Ты купишь эти акции на мои деньги и затем, уступишь их мне. Через какое-то время. — А-а-а, — тянет Оберин. — Как там говорят у вас англичан? Кто сидит между двумя стульями, легко может упасть? — Я — ирландец, — огрызается он. — К тому же далёк от всей этой чепухи. Поэтому, спрашиваю у тебя ещё раз: ты поможешь мне или нет? — А что поимею с этого я? — Мартелл резко встаёт и начинает расхаживать по кабинету. — У тебя будет фирма и дочь Старка, а у меня? — А у тебя — вино, поставляемое в Штаты и за его пределы. — Заманчиво, но мой ответ — нет, — он резко поддаётся вперёд, боясь, что ослышался. Какого чёрта?! — Мне нужна компания. — Компания?! — он встаёт вслед за Мартеллом и подходит к нему. — И какая же компания тебе нужна? — Баратеона. Или лучше сказать Ланнистеров? Видишь ли, у меня с ними свои счёты. — При чём здесь я?! — А при том, что ты был вхож к ним, пока не увёл из-под носа Джоффри невесту, — он сжимает руки в кулаки, понимая, к чему клонит Мартелл. — Сделай так, чтобы компания Баратеона принадлежала мне, и я тебе помогу. — Ты издеваешься?! — Нет, Мизинец, я торгуюсь. И моя цена — компания. Он отворачивается от него, начиная разглядывать висящие на стене бамбуковые планки под мощным пуленепробиваемым стеклом. Сунь Цзы и его трактат ведения войны. Несколько лет назад он потратил несколько миллиардов, чтобы выкупить оригинал и ещё несколько миллионов, чтобы оплатить услуги переводчика. Тринадцать глав, которые он знает наизусть. Искусство дипломатии, искусство шпионажа, искусство войны. Мощь — это умение применять тактику, сообразуясь с выгодой. — Я согласен, — произносит он, нарушая тишину. — Но мне нужны гарантии. — Гарантии — моё слово, — Мартелл подхватывает пиджак и направляется к выходу. — Жду от тебя предложений. Дверь хлопает. Он ещё раз бросает взгляд на трактат и, ухмыльнувшись, произносит себе под нос: — Ведение войны основано на обмане.

***

Он паркуется около центральной больницы Куинса и устремляется к входу, оглядывая огромное здание. Проклятье! Здесь можно потеряться! Он со всей силы сжимает челюсть, когда мимо пробегают маленькие дети, начиная путаться под ногами. Оглянувшись, он замечает болтающих в нескольких метрах родителей. Кажется им всё равно. Он нервно дёргает плечом, обходя хныкающую девочку и маленького пацанёнка, пытающегося её успокоить, вслушиваясь в детские голоса: — Джейни, не плачь, давай я отдам тебе свою машинку. — Но я не хочу, машинку, я хочу ку-у-клу! Девчонка снова обегает его, пытаясь оторваться от паренька, но тот бежит вслед за ней, хватая её за руку. Ему приходится резко затормозить, чтобы не налететь на детей. Проклятье! Куда смотрят их родители? — Сэр? — он бросает на зарёванную девочку ошарашенный взгляд. — Вы потеряли. — Что? — натянуто интересуется он. — Какую-то карточку! — парень бросается назад и тут же возвращается, протягивая ему распечатанную фотографию Сансы. — Ух ты! А она красивая. — Спасибо. Он выхватывает фотографию и широким шагом направляется дальше. Чёрт! С этими детьми, он уже и думать забыл, зачем сюда приехал. Ах, да, точно, узнать про этого доктора Грейса. Он бросает взгляд на часы. Всего пять вечера. Что ж, у него ещё есть время. Вытащив пачку сигарет, он прикуривает, пропуская через лёгкие дым. Так чуть-чуть лучше. — А это Ваша жена? — раздаётся сбоку. Он закашливается и, обернувшись, вновь замечает ту парочку. — А как её зовут? — Том… — одёргивает парня девочка. — Пойдём. — А она тоже лежит в больнице? — не унимается пацан. — У нас дедушка лежит в больнице. Мы приехали его навестить. — Том! — снова звонкий голос. — Он у нас пожарник. А Вы кем работаете? — Ты слишком разговорчив для парня, — наконец произносит он, игнорируя вопрос мальчишки. — Твои родители не учили тебя, что разговаривать с незнакомцами не стоит? — Он наклоняется над замершей от испуга Джейни. — Он твой брат? — Д-да, — заикаясь, отвечает она. — Том. — Это я уже понял, — зареванные глаза становятся ещё шире, когда он ухмыляется. Итак, Джейни. — Девочка вздрагивает, когда он произносит её имя. — А тебя родители учили не разговаривать с незнакомцами? — Кивок головы. — Прекрасно. Пожалуйста, объясни этот момент ещё раз своему брату, хорошо? — Д-да, сэр, — он резко выпрямляется, продолжая смотреть на детей сверху вниз. Девчонка берёт за руку парня и тянет его за собой. — Пойдём, Том. — Вы — злой человек, — на удивление серьёзным тоном, бросает пацан. — А ей нужен хороший. Том указывает пальцем на фотографию в его руке. Ему хочется что-нибудь ответить мелкому сопляку, но он не может. Смотря за удаляющейся парочкой, он вскипает всё больше и больше. Будь это не ребёнок, а мужчина, то он бы давно заткнул его. А теперь что? Стоит, клокоча и ненавидя всех вокруг. Сначала выкрутасы Мартелла, теперь эти мелкие. В голове снова проносится голос парня. Злой человек? Проклятье! Он обегает взглядом двор, ища глазами детей, но они уже успели исчезнуть, как и их родители. — Сопляк. Выплёвывает он, растирая ботинком окурок. Злость волнами начинает накатывать на него и к тому моменту, когда он оказывается в центральном холле, она захлёстывает его с головой. Ему приходится двадцать минут ждать, пока истеричная женщина уладит свои вопросы и ещё десять, пока испуганный криком сотрудник больницы свяжется с необходимым отделением. — Сэр, — наконец обращается к нему совсем молоденький парень. — Я могу Вам чем-то помочь? — Да, — чересчур резко отвечает он. — Мне необходим список специалистов стоматологического отделения. — Список? — удивлённо переспрашивает парень. — Конечно…. Он облокачивается на стойку, вчитываясь в бейджик на халате: Алекс Гонсалес. Мексиканец? Нет, скорее испанец. Парень устало проводит по лицу рукой, гипнотизируя жужжащий принтер. — Прошу. Выхватив несколько листов, он отходит в сторону и начинает вчитываться в фамилии. Янг, Гор, Ли, Хендерсон. Тридцать один, тридцать семь, пятьдесят. Глаза внимательно вчитываются в разбросанные фамилии. Отделение челюстно-лицевой хирургии — нет. Отделение имплантации — нет. Он доходит до последнего листа и застывает. Проклятье! Может он пропустил? Потерев глаза, он вновь начинает вчитываться в список, водя пальцем по строчкам. Нет. Он с грохотом опускает кулак на стойку. — Блядь…. Ни одного упоминания. Ни одного сходства. Доктора Грейса нет. Он чуть ли не смеётся, встряхивая листы в воздухе. Она обманула его, а он ей практически поверил. Тело начинает сводить от невозможности выпустить ярость. М-да…. — Сэр, Вы нашли себе специалиста? — Нет, — парень сочувственно обегает его взглядом. — У больницы есть общая база докторов? — Да, конечно. — Вы можете посмотреть фамилию Грейс? — Грейс? — он согласно кивает. — Минуточку. — Парень быстро перебирает пальцами, набирая что-то на клавиатуре. — К сожалению, у нас таких специалистов нет. Единственное совпадение — доктор Астон Грейвз, но он работал в этой больнице почти семьдесят лет назад. — Я понял, спасибо. Он награждает парня кивком и устремляется к выходу. Он её убьёт. В голове проносится её голос. Дантист, Куинс, полтора года. Губ касается усмешка. Ох, какой же он дурак. Неужели было непонятно, что все её слова — ложь. От начала и до конца. Ведь он сразу заметил, как она неестественно отвечала. Ему не показалось её напряжение. От глаз не ускользнули её скованные движения. Сев в машину, он со всей силы цепляется пальцами за руль. Тело пробирает дрожь. Ему необходимо успокоиться, иначе он действительно перейдёт черту. Стараясь на время отодвинуть от себя мрачные мысли, он включает радио, вслушиваясь в диктора. Чёрт! Ещё лучше! Акции потеряли в цене несколько пунктов. И всё из-за отсутствия толкового юриста. Он готов заорать от безвыходности. Собрав все свои силы, он выжимает педаль газа и резко стартует. В висках начинает трещать, но он старается не обращать на боль внимание. Один день и куча проблем. Губ касается усмешка. Видимо, ему так суждено. Вечная война без возможности передышки. Что ж, он готов повоевать, осталось только всё взвесить и решить, как действовать дальше. Высказать ей всё сразу или сделать вид, что он ничего не знает? Последний вариант неплох, только вот ему не удастся сдержать себя. Будет дёргаться и, в конце концов, сорвётся. Лучше вытащить из неё всю информацию сразу же. Узнать, реален ли этот доктор и как его в действительности зовут. А что, если за этим именем скрывается кто-то ещё? Внутренности пронзает острая боль. С каждой пройденной милей, ему становится хуже. Настрой на спокойный разговор улетучивается, уступая место ярости. Он начинает нервно барабанить пальцами по рулю. Краем глаза он замечает лежащие на соседнем сиденье листы с выпиской специалистов. Точно! Он покажет ей их. Даст прочитать, а сам будет смотреть, как меняется её лицо. Загонит её в тупик и заставит выложить всю правду, какой бы она не была. А потом… потом будет думать. Всё зависит от того, что он услышит. Всё зависит от неё.