insatiable

Проклятье! Он хочет её до одури! Хочет настолько сильно, что ему самому становится страшно. Он никогда не был одержим сексом. Вся эта возня, желание мужчин довести извивающееся под ними тело до оргазма, всегда веселило. Он глядел на это немного иначе. Для него это был способ расслабиться, отвлечься от очередной неудачной сделки, в конце концов, иногда ему действительно попадались хорошенькие мордашки. Только продолжения никакого не было. Лишь однажды, он позволил себе отступить от своих принципов и начал встречаться с дочкой крупного нефтяного магната. Она была хороша собой, шикарна в постели и имела неплохой счёт в банке. А ещё он наивно предполагал, что она умна. Только после того, как она начала влюбляться в него и морочить ему голову разговорами о детях, он разорвал эти отношения. С тех пор прошло слишком много времени, и теперь он оказывается на её месте. Я не влюблён. В миллионный раз повторяет он про себя, пытаясь сосредоточиться на бумагах. Глаза лениво пробегают по цифрам, даже не думающим укладываться в его голове. Он тяжело вздыхает, отодвигая от себя очередной отчёт, и смотрит на часы. Двенадцать ночи. Она наверняка уже спит. Спит, как и всегда, в его рубашке, раскинувшись на кровати и подмяв под себя его подушку. Он лишь на секунду прикрывает глаза и её невидимый аромат, преследующий его день изо дня, моментально бьёт в ноздри. Теперь он другой. Более спокойный, он бы даже сказал холодный — никаких цитрусовых, никаких пряностей — цветочный, древесно-мускусный аромат. Аромат, похожий некоторыми нотками на его духи. Да что там аромат? Она и сама становится похожа на него. Или наоборот? Он вновь смотрит на часы. Всё, пора ехать. Нет смысла сидеть здесь. Подхватив пальто, он выходит из кабинета, спускаясь на лифте вниз. Ночной воздух слегка встряхивает его, и он глубоко вдыхает, давая мыслям раствориться в гуле машин. Удивительный город. Никогда не засыпающий. Сев в машину, он медленно проезжает по заполненным улочкам, удивляясь про себя количеству людей. Губы сами по себе складываются в улыбку, когда он представляет, как уснёт рядом с ней. Это, пожалуй, самое лучшее завершение дня.

***

Келли удивлённо вскидывает брови, когда замечает его с самого утра на кухне. — Мистер Бейлиш? — Сделайте два кофе, пожалуйста, — сдержанно произносит он. — И что вы там ещё собирались готовить на завтрак. — Конечно… Он забирается на барный стул и разворачивает газету, скользя глазами по статьям. Ага, а вот и ещё одна статья о них. Они были замечены выходящими из ресторана несколько дней назад. Фото нечёткое, но он даже сейчас помнит, какое на ней было платье — твидовое, тёмно-синее, с золотыми пуговками сзади, выведшими его из себя в ту ночь. Он смотрит на руку, сгибая и разгибая пальцы. Как же она смеялась над ним, когда он попытался их расстегнуть. Порой, у него возникает чувство, что она делает это всё специально. — Сэр… — он поднимает взгляд на Келли. — Всё готово. — Отлично, — он обегает взглядом тарелку с пышными панкейками и маленькие блюдца, наполненные малиной, голубикой, вишней и ещё какими-то свежими фруктами, которые стали появляться в его доме с её переездом. — У нас есть поднос? — Да, мистер Бейлиш, — Келли быстро наклоняется, доставая из шкафчика серебристый поднос. Он усмехается, следя за тем, как быстро она расставляет завтрак на блестящей поверхности. — Готово. — Спасибо. Взяв поднос одной рукой, он направляется наверх, продолжая чувствовать на себе её изумлённый взгляд. Ладно, пусть смотрит. Так даже лучше. По крайней мере, у неё будет меньше поводов сомневаться в них. Хотя, вспоминая, сколько раз она уже заставала их вместе с Сансой, целующимися, все её сомнения должны были исчезнуть. И не важно, что после этого, отпрянув друг от друга, они начинают препираться и издеваться друг над другом. Он усмехается, вспоминая их последнюю перепалку после Нового Года в доме её родителей, и толкает дверь в спальню, моментально встречаясь с синим взглядом. — М-м-м, — довольно тянет она, замечая в его руках поднос. — Завтрак в постель? Как это мило. — Да неужели, — бубнит он себе под нос, присаживаясь на кровать. — Итак? Её брови моментально взлетают вверх, придавая ей немного комичное выражение лица. Сонная, с растрёпанными рыжими волосами и в его рубашке, сползшей с плеча, она настолько прекрасно выглядит, что он чуть ли не срывается, желая сделать ей комплимент. Подтянув к себе колени и положив на них подбородок, она изучает его с ленивой медлительностью, то и дело останавливая взгляд на его губах, продолжающих подрагивать от улыбки. — Итак? — Итак, — её синие глаза зло вспыхивают. — Ты собиралась от меня это скрывать, не так ли? — Не понимаю, о чём ты, — непринуждённо произносит она, откидываясь на подушки. — Может, поставишь, наконец, этот поднос куда-нибудь? Он следует её совету, отставляя его в сторону, и тянется к отвисшему карману, нащупывая пальцами свёрток. — Держи, — её глаза удивлённо расширяются. — Пришло несколько дней назад. Прикусив губу, она быстро разворачивает свёрток. Он с любопытством поглядывает на стопку меленьких фотокарточек и продолговатую коробочку. Её пальчики быстро расправляются с атласной лентой и вытаскивают маленький кулон в форме сердца, покачивающийся в воздухе на тоненькой, золотой цепочке. На секунду всё её лицо смягчается, но переведя взгляд на фотографии, она вновь хмурится. — Ну и задница же она, — в её голосе ни капли злости. — Я её убью. — Так, значит, у тебя сегодня день рождения, — с наигранной обидой произносит он. — А я, твой муж, ничего об этом не знаю. — М-да? — тянет она, продолжая просматривать свои самые «лучшие» фотографии. — Какой-то плохой мне муж достался. Ничего обо мне не знает… Он вспыхивает, рассерженно отодвигаясь от неё. Синий взгляд, брошенный на него из-под ресниц, искрится весёлыми искорками. Оттаяв, но, не подавая вида, он ложится на кровать, подперев голову рукой, и внимательно смотрит на неё. Она перебирает карточку за карточкой, то хмурясь, то улыбаясь, иногда даже открыто смеясь. Он смотрит на неё, затаив дыхание. Такая смена эмоций впечатляет. Её смех выбивает из него последние остатки воздуха. Он трясёт головой, пытаясь отогнать от себя её чары. Нельзя поддаваться. Нельзя. Она всё ещё лелеет надежду, что сможет избавиться от него. Пусть не говорит об этом открыто, но он практически уверен в этом. Как и уверен в том, что будет скучать по ней. Стараясь не заглядывать так далеко в будущее, он отгоняет от себя мрачные мысли, кивая головой: — У меня для тебя тоже есть подарок. Господи! Он готов отдать всё на свете, лишь бы запечатлеть этот момент в памяти. Она сидит, разинув рот, и хлопает пушистыми ресницами. Взгляд слегка удивлённый, слегка встревоженный и немного любопытный. Вот бы она всегда так смотрела на него. — Для начала я хочу, чтобы ты поела, — произносит он с улыбкой, но в голосе раздаются приказные нотки. — А потом нам надо будет прогуляться. — Прогуляться? — она принимает кофе из его рук и отхлёбывает. — Куда? — Недалеко. Он подхватывает пальцами малину и быстро отправляет себе в рот. Она на удивление послушна. Судя по её рассеянному виду, она заинтригована и готова сделать всё, что он ей скажет, лишь бы поскорей узнать, что за сюрприз. Кусая губу и бросая на него взгляды, она сейчас напоминает ему пятилетнюю девочку, прыгающую от радости с подарком в руках. Он усмехается своим мыслям и быстро прикладывает чашку с кофе к губам, пытаясь скрыть от неё свою улыбку. — Мне нужно в душ, — произносит она, покончив с завтраком. — Быстро… — Хорошо. Склонив голову, он следит за ней, пока она не скрывается в ванной. Это так странно. Практически каждую ночь она оказывается обнажённой — ни тени смущения, никаких угрызений совести — только совместный душ для неё табу. Он расстроенно надувает губы. Как же ему хочется сейчас оказаться там, рядом с ней. Смотреть, как по её телу бегут капли воды, падая вниз с округлившейся груди. Трогать мокрые волосы, прилипающие настырными прядями к её щекам. Она почти что победила. Он уже бьётся в конвульсиях, ей стоит только надавить. Допив кофе, он ставит чашку на поднос и встаёт, потягиваясь. Взгляд цепляется за последнюю фотографию. Неровный почерк, окружённый свитой из сердечек и ангельских крылышек. Семья. Лица слишком серьёзные лишь на нескольких проскальзывает еле заметная улыбка. Её старший брат и сестра, ещё два маленьких пацана, чьи имена он даже не помнит и вечно угрюмый Нед с надменной Кэт. Он задерживается на ней. Ничего. Совсем ничего. Никакой ностальгии, никаких сожалений. Взгляд быстро перескакивает на рыжую макушку, и он сразу же чувствует, как пропускает невидимый удар. Неужели он… — Я готова. Вздрогнув от неожиданности, он оборачивается к ней, успевая избавиться от фотографии. Она смотрит на него, продолжая натягивать на себя джинсы. Секунда и чёрный бюстгальтер скрывается под бордовым джемпером. — Быстро, — тихо произносит он, подходя к ней вплотную. — Очень. Она тянется к нему сама, обвивая его шею руками. Притянув к себе, он углубляет поцелуй, поддерживая её голову рукой. Он начинает задыхаться от слишком долгого и жадного поцелуя. Отстранившись от него, она утыкается ему носом в шею. Он не видит, но чувствует кожей её улыбку. Сердце бешено стучит. Стучит, выдавая его с потрохами. — Если бы ты был таким всегда, — произносит она с лукавой улыбкой. — Я бы в тебя влюбилась. — Если бы я был таким всегда, — быстро парирует он, открывая перед ней дверь. — Ты бы даже не посмотрела на меня. Она фыркает, тем самым соглашаясь с ним. Сбежав по лестнице вниз, он нагоняет её, сжимая маленькую ладонь. Она бросает на него возмущённый взгляд, но ничего не говорит. Они даже в лифте спускаются в тишине. Выйдя на парковку, он замирает, бросая на неё выжидающие взгляды и, наконец, она перестаёт увлечённо тыкать в свой телефон. — Почему мы… Её голос срывается и до него долетает лишь шёпот. Впившись взглядом в угол, она поднимает руку, путаясь пальцами в своих волосах. Ну, давай же! Хватит молчать! Неужели не нравится? Он запускает руки в карманы брюк, сжимая их в кулаки. Чёрт их знает, этих девушек… — Санса, — резче, чем хотел, произносит он. — Эй! — Ты… ты… это… мне… машину? — Ага, — с усмешкой произносит он, пытаясь разобрать набор слов. — Ну как? — Ахринеть… — неровным голосом произносит она, скользя взглядом по белому кроссоверу с красным бантом на крыше. — Это просто… — Её руки вырисовывают в воздухе круги. — Ахринеть. — Сдавшись, произносит она. — Мне было бы спокойнее, если бы ты ездила на ней, а не на такси или метро, — они подходят к автомобилю. — Ты же справишься с ней? — О-о, да, — он усмехается. — Она стоит… — Много, но не для меня. Она понимающе кивает. Он смущённо улыбается под её тёплым взглядом. Впервые за долгое время она вынуждает его первым прервать их зрительный контакт. Он чувствует какую-то дикую, мальчишескую радость, стоя сейчас рядом к ней. Оказывается, они всё же могут проводить время вместе, не цепляя друг друга каждую секунду. — Спасибо, — тихо говорит она, накрывая его губы своими. — Но зачем? — Просто я так хочу.

***

Они сидят в гостиной на полу, вытянув ноги, и пьют дорогое вино из чайных чашек. На маленьком кофейном столике несколько коробок из-под пицц, китайской лапши и суши. — А ещё они пищат, когда начинаешь их жевать. Её глаза расширяются. — Я не буду, — она откладывает ассиметричную раковину на тарелку. — Ты уверен, что их едят сырыми? — Такие устрицы — да, — он быстро отправляет в рот ещё одну штуку, предварительно сбрызнув её лимонным соком. — Слышала? — Что? — Писк. — Ну и скотина же ты! — произносит она, снова поднося раковину ко рту. — Господи, как это… — Вкусно, — кивает головой он. — Запрокинь голову. Всё просто. — Отвали. — Ну, или возьми вилку. — Я сказала, отвали. — Если хочешь, могу тебе помочь… — Ты заткнёшься или нет?! Он гневно сверкает глазами и облокачивается на диван, делая очередной глоток из чашки. Какая это бутылка? Пятая? Им придётся постараться, чтобы добраться потом до спальни. Она нервно елозит, собираясь с духом. Наконец, запрокинув голову назад, она опустошает раковину, морщась. — Жуй. Он дожидается, когда она прожуёт и протягивает ей чашку. — Хм, вкусно. — Ну неужели. Она показывает ему язык, отпивая вина. Он криво ухмыляется, пытаясь сфокусироваться на ней. В одном нижнем белье, затянув волосы в хвост. Никакого платья, никакого макияжа. Всё слишком просто. Настолько просто, что он сходит с ума. Вот чего-чего, а этого он явно не ожидал. — Я знаю, о чём ты думаешь, — он наклоняет голову набок. — Думаешь, что я глупа для своих двадцати трёх лет. — Она салютует ему чашкой. — Возможно, ты прав. — А если я так не думаю? — Тогда, я думаю, что ты глуп для своих тридцати пяти, — он расплывается в улыбке. — Перестань, а! — Перестань что? — Влюблять меня в себя. — Так я ничего и не делаю. — Вот это то и настораживает, — она делает ещё один глоток. — После второй бутылки я перестала чувствовать вкус… — задумчиво произносит она. — Я улетаю завтра, — её глаза встревоженно впиваются в него. — Нужно уладить некоторые вопросы с клиентом. — Я… куда ты летишь? — В Мексику, — она поддаётся вперёд. — Возьму тебя с собой в следующий раз. — Когда ты вернёшься? — Через пять дней. Они замолкают, глядя друг на друга. Тяжело вздохнув, он встаёт на ноги и проводит рукой по лицу. За окном виднеются яркие огни соседних зданий. Раньше он всегда сидел здесь на диване, прогнав Келли. Смотрел на то, как зажигается этаж за этажом, придумывая людям жизнь. Так, на тридцатом этаже жил старик, развешивающий из года в год мерцающие лампочки для своих внуков. А несколькими этажами ниже — молодая пара, приводящая в отсутствие друг друга своих любовников. Миллионы судеб, так или иначе переплетённых с его. Нескончаемый клубок, наполненный иголками и спицами. Узлы, разрывы, тонкие нити и снова вперёд. В какой момент он свернул не туда? Почему позволил себе так увлечься ей? Может, это связано с его одиночеством? В конце концов, любому человеку хочется чувствовать тепло. Только чувствует ли он его от неё? Несомненно — да. Тепло, мимолётную нежность, безрассудную страсть, ненависть, ревность — он чувствует всё. Чувствует, как она порой целует его плечи, думая, что он спит. Чувствует, как она прижимается к нему по ночам, на утро, делая вид, что ничего этого не было. Он даже сейчас чувствует её взгляд. Немного грустный, холодный и злой. У них это входит в привычку — расставаться на некоторое время, когда всё только-только приходит в порядок. — Помоги мне, — тихо произносит она, цепляясь пальцами за пояс его брюк. — Пожалуйста. Он протягивает ей руку, помогая встать. Её лицо настороженно, взгляд суров, а руки, цепляющиеся за него, холодны. Она красива, она безумно красива. Ей не стоит знать, как он относится к ней. Пусть цепляется за догадки, витающие в воздухе. Пусть убеждает себя в обратном. В этой борьбе, он в очередной раз выйдет побеждённым. Он и сейчас, почти что стоит перед ней на коленях. Человек, держащий в страхе всё своё окружение, готов достать белый флаг и начать размахивать им в разные стороны. — Пообещай мне одну вещь, — произносит он, прихватывая её за подбородок. — Какую? Пообещай, что не уйдёшь от меня. Произносит он про себя, так и не решаясь высказать это вслух.