insatiable

Он потирает глаза и тянется к телефону, чтобы проверить время. Чёрт, осталось полтора часа до будильника, а он так и не смог уснуть, всю ночь, вслушиваясь в её дыхание. Ему даже пришлось несколько раз накрывать её одеялом. Его губ касается улыбка, когда он вспоминает её задранную футболку и коротенькие шортики. Если бы она знала, что он следил за ней ночью, то непременно выцарапала ему глаза. Петир аккуратно приподнимается на локте и поворачивается к ней. Вот она, спит с ним в одной постели, носит его фамилию и кольцо, которое для неё ничего не значит. Он с досадой скользит взглядом по её рукам, ключице, шее. Это какое-то извращение — лежать рядом с молодой девушкой и не сметь дотронуться до неё. Он задумчиво прикусывает губу, пытаясь вспомнить, когда в последний раз у него были отношения. Скорей всего года три назад. Что ж, он должен гордиться своей выдержкой, а она радоваться, что вышла замуж за него. Её первая ночь с Джоффри не была бы такой спокойной. Он аккуратно приподнимает одеяло, любуясь набором колец на её безымянном пальце. Достаточно мило. Петир хмурит лицо, не понимая, почему ему так нравится эта его маленькая победа над ней. А ведь ему действительно приятно наблюдать за её реакцией на его слова. А уж эти эмоции, скользящие по её лицу, при виде его: ненависть, страх, удивление, насмешка и что-то ещё. Немного заискивающее, аккуратное и тайное для неё самой. Он аккуратно откидывается на подушку, сдвигая в сторону одеяло. Всё, хватит с него этой ночи. Будет спать без одеяла, в шортах и…да, в футболке. Не хочется светить перед ней свой шрам и слушать глупые вопросы о нём. Проще всего было бы уйти от неё спать в кабинет, делая вид, что он работает, но тогда она совсем отобьётся от рук и перестанет считаться с его мнением. Чёрт, как всё это сложно! Ещё этот Нед, со своими глупыми попытками призвать его к совести. Он со злостью сжимает кулаки и слишком резко встаёт, испуганно оглядываясь на неё. Браво, теперь он боится разбудить её. Петир поджимает губы, глядя на неё несколько секунд и направляется в душ, стягивая с себя мокрую футболку. Он прикрывает за собой дверь и устало прислоняется к стене, переводя дыхание. Желание вернуться к ней, сорвать с неё одеяло, придавить её тело своим и попытаться завладеть ею отступает, давая ему возможность спокойно мыслить. Холодные капли окончательно стирают этот животный инстинкт, приводя его в порядок. Он протирает волосы и подхватывает зубную щётку. На секунду, на его лице появляется глупая улыбка. Она чистила зубы его щёткой. Он недоверчиво покачивает головой и засовывает щётку в рот, слишком яростно начищая зубы. Наконец, приведя себя в порядок, он натягивает пижамные штаны и, прикрывая грудь полотенцем, висящим на шее, возвращается в спальню. До ушей долетает знакомая мелодия, доносящаяся из мини-колонки, встроенной в потолок. Он подходит к окну, вслушиваясь в далёкие раскаты грома и капли дождя, становящиеся с каждой секундой всё громче. — На улице дождь? — Нет, — улыбается он, вслушиваясь в её сонный голос. — Это мой будильник. — Выключи, пожалуйста. — Не могу, — произносит он и оборачивается к ней. — Он будет играть, пока не закончится песня. Она недовольно поджимает губы и трёт спросонья глаза. Его взгляд падает на её левую руку, и он делает заметку в своей голове: не забыть спросить значение татуировок. Санса садится в кровати, прислушиваясь к голосу, доносящемуся сверху, и расплывается в улыбке. — Так это же A-Ha, — он удивлённо вскидывает брови и она, заметив его реакцию, гордо продолжает. — Crying in the rain. — Браво. Она начинает озираться и замечает колонку, из которой льются последние секунды. Песня затихает, и спальня погружается в тишину. Он склоняет голову на бок, разглядывая её. В ней что-то изменилось, только он никак не может понять что. От его долгого взгляда она начинает ёжиться и поворачивается к нему, только сейчас обращая внимание, что он стоит без футболки, прикрывая грудь полотенцем. Её щёки загораются румянцем, и он еле сдерживает себя, чтобы не засмеяться. — Может, ты наденешь на себя футболку? — взметнув вверх брови, произносит она. — Я же не хожу перед тобой так. Он подходит к ней, аккуратно придерживая полотенце, скрывающее шрам, и присаживается на корточки. Она испуганно отползает от него чуть дальше, натягивая одеяло чуть ли не до носа. Странно, из-за такого её поведения он теперь начинает сомневаться, что у неё когда-либо были отношения. Если это правда, то всё становится ещё хуже. В его мечтах, она всё же извивается под ним. Он начинает улыбаться, представляя её без этой милой пижамы, чем вызывает у неё раздражение. — Знаешь, — начинает он издалека. — Я был бы не против, если бы ты ходила передо мной так. Её глаза посылают такие молнии, что будь у неё суперспособность, она не преминула бы ей воспользоваться. Она недовольно надувает губы, веселя его этим ещё больше. Вот, если она будет вести себя так всё время, то у них не будет возникать никаких проблем и недопонимания. Ведь всё так просто: он её злит, а она бесится, веселя его этим. — Ты говорил, что будешь пропадать на работе, — бубнит она недовольным голосом. — Так я и собираюсь на работу. Не хочешь, позавтракать со мной? — Не хочу. Короткая фраза, а сколько злости. Он раздражённо смотрит на неё. Её синие глаза без прежнего страха скользят по его лицу, накатывая на него волну за волной, в надежде, что он захлебнётся. Он опирается на кровать и встаёт, нависая над ней. — Хорошо, поступим иначе, — зло отрезает он. — Жду тебя внизу через десять минут. Он даже не успевает отойти, как в него прилетает подушка. Она вскакивает на кровати, подбирая одеяло, и чуть ли не прыгает от злости. Ему, вдруг, становится всё равно на то, что она может закричать и привлечь внимание Келли. Не успевая остановить себя, он хватает её за одеяло, притягивая к себе, и одним резким движением опрокидывает её на кровать. Из её рта вырывается возмущённый писк. Он заводит её руки назад и надавливает коленом на ноги, лишая её возможности двигаться. — Ты что делаешь? — её голос странно подрагивает. — Отпусти меня! — Санса, ты, наверное, думаешь, что я один из тех ребят, которые были без ума от тебя в Белфасте, да? — он наклоняется к ней слишком близко, и вот уже её тяжело вздымающаяся грудь касается его. — Смею тебя разочаровать, но на меня, твои порывы не производят должного впечатления и вызывают только одно — желание проучить. Поэтому, будь так добра, приведи себя в порядок и спустись к завтраку! Он резко отстраняется от неё, успевая заметить тень страха, промелькнувшую на её лице. Чёрт, снова он перебарщивает в своих попытках заставить её относиться к нему иначе. Она смотрит на него своими холодными глазами и резко вскакивает. Придерживая на ходу одеяло, она семенит в ванную, закрывая за собой дверь. Он выдыхает, взлохмачивая себе волосы. Слишком необузданная и безумно своенравная. В разы лучше своей матери, с консервативными взглядами. Если бы только она поддалась ему, то он смог бы слепить из неё идеальную женщину. Женщину, которая через три года сбежит от него. Его губ касается горькая улыбка. Нет никаких шансов, что она решит продлить их договор и тогда ему придётся признать своё поражение. Он хмурится и направляется в гардеробную, представляя каким торжественным блеском, будут светиться её глаза, когда она будет уходить от него. Нельзя допустить этого. Может, стоит пересмотреть некоторые пункты своего плана и заняться ей вплотную, пока не стало слишком поздно. Пообещать ей золотые горы или что там так любят девушки в её возрасте? Нет, с ней это не прокатит. После своего решения на брак с ним, она наверняка разочаровалась во всех этих сказках о рыцарях и принцах. Нужно придумать что-то ещё, что-то, что поможет ему зародить в ней чувства. Господи, до чего он докатился, думает, как заставить её полюбить себя. Уму непостижимо. Он на минуту застывает, отгоняя от себя мысли о ней, и осматривает свои костюмы. Синий? Серый? Чёрный? Нет, пожалуй, остановится на светло-серых брюках и голубой рубашке. Он стягивает с вешалки брюки, натягивая их на себя, и тут замечает её чемодан. Оглянувшись на дверь, он подходит к нему и приоткрывает, смотря на содержимое. Всего несколько пар обуви и одежда, состоящая из нескольких расцветок джинс, пары классических брюк, футболок и рубашек. Никаких платьев и юбок. Он задумчиво поглядывает на её вещи и тянется к телефону, набирая номер своего обслуживающего специалиста. — Мистер Бейлиш, рад Вас слышать, — раздаётся на другом конце. — Чем могу помочь? — Вы сделали то, о чём я Вас просил? — Вы говорите о банковской карте на имя Сансы Бейлиш? — его губ касается улыбка, когда он слышит свою фамилию, рядом с её именем. А ведь это чертовски хорошо звучит. В телефоне раздаётся шорох бумажек и затем вновь звучит голос. — Да, мистер Бейлиш, всё готово. — Отлично. Активируйте карту и доставьте мне домой в течение часа. И да, переведите на неё, пожалуйста, сто тысяч. — Сто тысяч, — бормочет слегка занудный голос. — Что-то ещё? — На этом всё, спасибо. Он отключается и, довольный собой, надевает рубашку, застёгивая маленькие пуговки. Если сегодняшний день не принесёт ему никаких сюрпризов, то возможно, ему удастся освободиться пораньше и провести вечер с ней, беся её своим присутствием. Такая перспектива ему нравится и он даже не скрывает своей улыбки, когда спускается вниз, на кухню. Келли крутится у стола, расставляя тарелки с безумным количеством различных блюд: каши, блины, яичница и тосты, странного вида омлет, сандвичи и ещё какие-то булки. Он удивлённо вскидывает брови и садится за стол, придвигая к себе стакан с апельсиновым соком. — Келли, Вы решили устроить шведский стол? — Я не знала, что любит Ваша жена, — взволнованно бормочет она. — А где же она? — Скоро спустится. Надеюсь, что спустится. Добавляет мысленно он и принимается за завтрак. По новостям что-то бубнят о падении котировок и возможных последствиях на мировые рынки. Он хмыкает, слушая прогноз какого-то аналитика. Очередной финансовый кризис? Чушь собачья. Следует чуть меньше печатать денег и тогда всё наладится. Какие же дебилы сидят в этом правительстве. — Ты уже ешь? Мог бы подождать меня. Он оборачивается к ней, поперхнувшись соком. Взгляд её полон какой-то решимости, а на губах блуждает еле заметная улыбка. Она проходит мимо него, слегка касаясь пальцами его шеи, отчего по телу бегут мурашки. Он недоверчиво косит на неё взгляд, понимая, что всё это представление предназначено для Келли, и даже немного расстраивается. Она присаживается рядом и тянет руку к тарелке с кашей. — Во сколько придёшь сегодня? — Ещё не знаю, — она радостно улыбается, явно предвкушая свободный вечер без него. — Но я постараюсь освободиться сегодня раньше. Её лицо вытягивается, а в синих, прищуренных глазах читается злость. Сначала он хмурится, но затем не выдерживает и расплывается в довольной улыбке. А что если? — У меня встреча в Майами через две недели. Я уже заказал для нас билеты. — Ммм, — тянет она, отправляя ложку с кашей в рот. — Что-то серьёзное? — Не особо. Думаю, мы сможем задержаться там на пару дней и немного отдохнуть. Она замирает и глядит на него. Выражение её лица ясно говорит о том, что ей удалось разгадать его замысел. Он расплывается в белоснежной улыбке, представляя её в купальнике. Так-то лучше, впредь, она будет вести себя чуть-чуть лучше. — Хорошо, — недовольно бормочет она. — Ну, вот и отлично! — он встаёт, сдвигая стул, и подходит к ней. — Лотор покажет тебе сегодня город и отвезёт, куда скажешь. В течение часа тебе привезут твою карту, так что можешь развлечься. — Она ничего не отвечает ему и он, пользуясь присутствием Келли, склоняется к ней, оставляя на её шее поцелуй. — До вечера, милая.

***

Он бросает взгляд на часы. Чёрт, уже семь вечера. Освободился пораньше. Глаза режет от долго чтения и подсчётов. Он откладывает в сторону последний отчёт и тянется к телефону. Ничего. А чего он, собственно говоря, ожидает? Что она будет ему писать и звонить? Нет, это не будет. Хорошо, что Лотор держит его в курсе дела. Судя по его коротким сообщениям, она умудрилась скупить половину торгового центра. Не дай Бог, она завалит его гардеробную своими шмотками. Ещё этот звонок Неда. Он просит, нет, он требует, чтобы он отпускал её к ним. Интересно, на что он рассчитывал, звоня ему. Ему, конечно же, придётся разрешать ей летать к ним, но ненадолго. Нельзя отпускать её слишком далеко, если он планирует и дальше наслаждаться её мнимой покорностью. Он собирает, оставшиеся документы и выходит из кабинета, кивнув Анне. Её взгляд вновь останавливается на его руке с кольцом. Всё, завтра с утра весь офис будет гудеть, пересказывая друг другу сплетни. Петир Бейлиш женат. Он заходит в лифт и бросает недоверчивый взгляд на тонкую полоску металла. Странно, но ему даже нравится носить его. Теперь он ничем не отличается от своих сотрудников, спешащих домой к своим семьям и жёнам, готовящим ужин. Ах, нет, всё же отличается. Его жена готова убить его за любое слово, кривую усмешку или взгляд, брошенный в её сторону. Это похоже на то представление в цирке, которое ему довелось когда-то увидеть. Дрессировщик, пытающийся укротить дикого зверя. Вот только не понятно, кто из них кто? По её яростным, пусть и молчаливым попыткам сопротивляться, она, ну никак не тянет на роль зверя. Да и он тоже. Как же хочется ему оказаться дома и встретиться с её недовольным взглядом. Петир выходит из офиса и садится в машину. Через сорок пять минут он будет дома. Интересно, за каким занятием он её застанет? Будет сидеть взаперти в спальне? Бродить по квартире? Читать книгу в библиотеке? Неприятно признавать, что его это действительно беспокоит. Есть в ней что-то такое, притягивающее его, как магнит. Возможно, ему как раз и нравится её гонор и нежелание подчиняться ему. За время, прожитое им в Нью-Йорке, он привык, что каждый из особо влиятельных людей обуздывает свой характер, только чтобы получить его помощь, выложив за это кругленькую сумму. Девушки, женщины, все эти серые мышки и сногсшибательные красотки, всегда заглядывали ему в рот, стоило только появиться в дверях какого-нибудь кафе или дорогого ресторана. А вот ей всё равно. Он слегка ведёт плечами, чувствуя, как в нём начинает просыпаться азарт. Желание победить и доказать ей, что он может, воодушевляет и он даже не замечает, как подъезжает к дому. Припарковав машину, он стремится к лифту, отсчитывая этажи. Ещё чуть-чуть и он окажется нос к носу с ней. И, всё-таки, она должна сидеть в спальне. Он проходит через двустворчатые двери и направляется на шум. Подойдя к кухне, он изумлённо застывает, поглядывая на тройку, собравшуюся за его столом. Она сидит на его месте и что-то рассказывает Келли и Лотору, которые смеются над её словами. Кажется, что проходит несколько минут, прежде, чем она замечает его, подняв голову. Её глаза светятся каким-то нереальным блеском, сковывая его мышцы. Единственное, на что он оказывается способен — вскинуть брови и застыть посреди кухни с немного ошеломлённым видом. — Мистер Бейлиш, — Лотор подскакивает и подходит к нему, слегка склонившись. Он растерянно смотрит на него, ожидая привычную вспышку гнева, но заметив его молчание, решается продолжить. — Если Вам что-то понадобится, я буду у себя. Он не оборачивается, слушая его тяжёлые шаги за спиной. Вслед за ним вскакивает Келли и устремляется к плите, яростно гремя кастрюлями. Судя по её лицу, она, так же, как и Лотор, никак не ожидала быть застигнутой врасплох. — Привет, — шепчет она, следя за его реакцией. — Я думала, что ты приедешь ночью. Он проводит языком по губам, пытаясь отойти от увиденной им картины. Её глаза мгновенно тускнеют, глядя на него исподлобья. Никакого сияния, никакой улыбки, ничего из того, чем она готова делиться с остальными. Он рассерженно сжимает руки в кулак и это бросается ей в глаза. — Было много работы, — бросает он, старательно скрывая своё недовольство. — Келли, можете не греть мне ничего. Я ограничусь сандвичами. — Конечно, мистер Бейлиш. Он выдавливает из себя улыбку и быстро поднимается наверх. Она похоже, станет любимицей его подчинённых. Вот дерьмо! — Ты испортил нам вечер, — говорит она, проскальзывая за ним в спальню. — Ты всегда ходишь с таким недовольным видом? — Только тогда, когда замечаю своих подчинённых не за делом, — сердито отвечает он, направляясь в гардеробную. — Вы что, создали кружок по интересам? — Да, — язвительно бросает она. — И называется он, знаешь как? Загадь своего босса. Он резко оборачивается к ней, бросая на неё ошеломлённый взгляд. Загадь своего босса?! Господи, если бы она только знала, как сильно у него чешутся руки. Как же ему хочется заткнуть ей рот рукой, прижать к стене и заставить её пожалеть о своём характере. — Ты… — он запинается, пытаясь подобрать что-то кроме мата, и разочарованно взмахивает рукой, понимая, что ему это не удаётся. — Надо было оставить тебя Джоффри. Он бы не стал терпеть то, что терплю от тебя я. Он отворачивается от неё, стягивая с себя ботинки. Пальцы быстро пробегают по пуговицам, расстёгивая рубашку. Петир слегка наклоняет голову, вслушиваясь в её дыхание. Слишком тяжёлое. Так, значит, ему всё же удалось задеть её. Он довольно улыбается и тянет хлястик ремня. — Выйди, я хочу переодеться. — Что, боишься сразить меня наповал своим телом? Смею тебя разочаровать, но до идеала тебе, как до луны. Хватит! Он рассерженно стягивает с себя рубашку и, скомкав её, отправляет куда-то в угол. Постояв несколько секунд, он оборачивается к ней, замечая, как её глаза непроизвольно расширяются при виде его шрама. Чёрт, он чувствует себя так, словно стоит перед ней обнажённым. Её глаза ещё какое-то время цепляются за полосу, тянущуюся от пупка к солнечному сплетению, и наконец, переключают своё внимание на него. На её лице театр теней: испуг, удивление, страх, любопытство и…жалость. — Я буду работать в кабинете допоздна, — бросает он, выходя из гардеробной.

***

Когда он приходит в спальню, на часах уже два часа ночи. Он аккуратно ступает, боясь её разбудить, и проскальзывает в ванну, становясь перед зеркалом в полный рост. Он бы многое отдал, лишь бы оторвать руки хирургу, оставившему ему этот уродливый шрам. Неужели, нельзя было сшить его аккуратней, а не так. Пальцы дотрагиваются до немного грубоватой полоски и скользят по ней вверх и вниз. Он даже не помнит, откуда был нанесён ему тот удар. Единственное, что сохранилось в его памяти — торжественный взгляд Брандона Старка, укор Кэт и отдалённый вопль Лизы. Какая же судьба-проказница. Брандон — мёртв, Кэт, со своей сектантской мантрой «семья, долг, честь», как разменная монета, переходит по наследству младшему брату, а Лиза… Он с отвращением отгоняет от себя мысли о ней, вставая под жгучие струи. Вся эта семейка вызывает у него отвращение и, тем не менее, она не такая. Ну вот, снова он вспоминает о ней. Судя по её реакции, на его шрам, она всё знает. Что ж, так даже лучше. Сегодня он может без зазрения совести спать в одних штанах. Осталось пережить поездку в Майами и несколько дней на пляже и можно переходить к шортам. Зря он сказал, что они едут через две недели. Надо было брать билеты, как можно раньше. Возможно, непринуждённая атмосфера, царящая там, хоть как-то положительно повлияет на тот ужас, творящийся между ними. Он выскальзывает из душа, ёжась от перепада температуры, и медленно бредёт к кровати. Спать, он безумно хочет спать. Осталось только отвоевать себе место. Он с недовольством смотрит на неё. Лежит по диагонали, раскинув руки в разные стороны и сжимая одеяло между ног. Снова эти короткие шортики и топ, задравшийся неприлично высоко. Петир прикусывает губу, с жадностью вглядываясь в её плоский живот. Кровь начинает закипать, когда он представляет её, выгибающуюся и стонущую под ним. Ради этого момента он готов терпеть сколько угодно. Его губы расплываются в мягкой улыбке. Как хорошо, что она сейчас не видит его. Он дотрагивается до неё рукой и пытается аккуратно сдвинуть. В ответ раздаётся недовольное бормотание, веселящее его ещё больше. — Перекатись, — шепчет он, зная, что это не поможет. Но, к его большому удивлению, она повинуется и перекатывается на свою половину, прихватив с собой и его одеяло. Он закатывает глаза и ложится рядом, даже не замечая, как проваливается в сон.