Стук.

- Я не сумасшедшая… - еле слышно прошептала я и через силу улыбнулась, даже не пытаясь открывать глаза. Я нормальная, такая же, как и тысячи мне подобных. Я никого не убивала. - Пожалуйста, отпустите меня, - сквозь слезы выдавила я, чувствуя, как теплые капли катятся по щекам и шее, затекают за ворот длинной ночной рубашки и, проскользив последние миллиметры по солоноватой коже, впитываются в грубую ткань. - Та девочка, - голос был пропитан презрением и переплетался со звоном в ушах, тяжело давя на сознание, - за что ты её убила? - Я не знаю никакой девочки, - громче всхлипнула я и резко открыла глаза. Свет из приоткрытой шторы резко ударил мне в раскрасневшиеся глаза, заставляя поспешно прищуриться. Рядом с моей кроватью стоял мужчина. Его лицо оставалось в тени, и я не могла как следует рассмотреть его, но белый халат не оставлял никаких сомнений – это был врач. Я была в психушке. - Ты убила её! – вскрикнул мужчина, а я с новой силой заплакала, пряча лицо в холодных мокрых ладонях. Казалось, что моя кровать кружилась на какой-то карусели, а голос звучал со всех сторон. Сквозь пальцы я видела, как комната крутится в несколько сторон одновременно, а голова была настолько тяжелой, что я не могла ей даже пошевелить. - Ты содрала с её лица всю кожу канцелярским ножом, подпалила волосы и почти вырезала глаза! Ей было всего тринадцать лет, ей еще жить и жить! Это ты виновата, ты оборвала её жизнь… Ты убийца. - Я никого не убивала!!! – заорала я и отдернула почему-то окровавленные пальцы от внезапно загоревшегося лица. Тяжело дыша, я уставилась на пустую палату со стенами, обитыми какой-то мягкой тканью, и перевела взгляд на серую дверь с маленьким зарешеченным окошком. По лицу катились ледяные капли пота, а меня окружала плотная, густая тишина. Я была одна. Никакого мужчины, никакой крови на пальцах, никакого огня, оставляющего на лице страшные волдыри. Я не слышала голоса, не видела крутящихся стен. Только лишь незнакомая холодная комната без окон. Без окон. С каких пор я вижу то, чего нет? Я вытерла пот, облизнула соленые губы и медленно поднялась с кровати. Голова закружилась, и все поплыло, смазавшись в одну серую массу, из-за чего мне пришлось сесть обратно и сжать голову ладонями. Вот что осталось прежним – тяжесть. Было невыносимо сложно шевелиться, словно меня накачали расплавленным свинцом. Накачали… Накачали! Мысли, не желающие формироваться в одно целое, встали на место, и я быстро оттянула длинные рукава, смотря на красные точки на сгибе локтя. Некоторые из них были уже зажившими, а некоторые – совсем свежими. Сколько же я уже тут нахожусь? Я попыталась вспомнить хотя бы что-то, то туман в голове сгустился еще больше, не давая мне напрячься. Автоматически почесав сгиб руки, я попыталась вновь сфокусировать взгляд на двери, но глаза упрямо не желали сосредотачиваться на чем-то одном. Словно мне не разрешали видеть все. Как будто кто-то добавил в мою мысленную картинку немного размытия, или у меня просто резко испортилось зрение. - Или тебя чем-то накачали, - насмешливо хмыкнул голос в голове, и я от испуга резко дернула рукой, глубоко расцарапав кожу на руке. Кровь из раны хлынула так, словно я разорвала какую-то вену. Я испуганно схватила первую попавшуюся под руку вещь и зажала рану. Подушка постепенно начала пропитываться кровью, а голова кружиться все сильнее. Тук... Тук... Тук… Я вздернула голову, услышав за своей спиной, привалившейся к стене, медленный стук. Губы резко перестали дрожать, настолько внимательно я прислушивалась к этому тихому звуку. Впрочем, таким он оставался не долго. Он нарастал, становился громче, яростней, агрессивней. Он был оглушающим, звучал не только сзади меня. Он звучал в моей голове. Он проникал в сознание, я чувствовала его каждой клеточкой своего тела. Руки отбросили подушку, а я уставилась на абсолютно чистую руку без всяких царапин и прочих ранений. Взгляд невольно метнулся к полу, и я беззвучно охнула. Кровь лишь на подушке. Тук! Тук! Тук! Наволочка была полностью пропитана кровью, но ей неоткуда было идти. Я снова всхлипнула, чувствуя, как паника окутывает меня все сильнее и сильнее. Стук не пропал – он нарастал, становился еще громче, кровать содрогалась от этого звука, а я сжалась в комочек в углу кровати, обхватив шею руками, пытаясь успокоить быстрое дыхание. Пульс под моей рукой оглушающее бился в такт невидимым молоточкам… И я только сейчас поняла, что так громко стучало моё сердце. Тук-тук-тук-тук-тук-тук!!! Я заплакала. Громко, некрасиво, размазывая слезы по лицу и задыхаясь от переизбытка воздуха. Легкие разрывались изнутри, а стены дрожали под стук моего сердца. С потолка сыпалась штукатурка, а кровать подпрыгивала на полу. Из подушки лилась кровь, затапливая комнату без окон темно-бордовой жидкостью. Тук-тук-тук-тук-тук-тук… Тук-тук… Тук. Кровь коснулась моих обнаженных ног… и грохот резко замолк. Я попыталась сделать вдох и тут же проваливалась в долгожданную темноту. Настала тишина. Я была в психушке. Я была одна. Кровь лишь на подушке. Настала тишина.