Когда падал звездный дождь

49 Белое зарево схлопнулось в мгновение ока, но Дюк уже думать о нем забыл. Судьба благоволила к нему во второй раз. Прости, что не верил в тебя, Господи! — Да пусти же! — крикнул он викингу, с силой дергая плечами. Дуайт, остолбеневший, пораженный внезапностью произошедшего, не сразу понял, чего от него хотят. Долгую секунду он не ослаблял хватки. Крокер вырвался, бросился вперед, с ходу падая на колени. Одри распласталась на траве всего в полутора ярдах от линии, примятой амбаром зелени. Джинсы на коленях, куртка, руки были испачканы. Волосы в беспорядке легли на лицо. Взгляд устремлен в синюю вечеряющую даль. — Одри! — завопил парень. Неужели он поторопился радоваться и восхвалять бога? И только оказавшись совсем близко, он увидел как из серых неподвижных глаз на щеки, на листья стекают тоненькие прозрачные струйки, а уголки губ мелко подрагивают. Он выдохнул. Наклонился над ней, помог сесть, прислонил ее голову к своей груди. Почувствовал, как слезы холодят его кожу, майка становится мокрой. Его сердце наполнило счастье, неописуемое блаженство. Сейчас он погрузился в Нирвану. Пусть на всей земле бесчинствуют беды. Это… Это не их вина. Не им за это платить. Дюк сжимал ее в объятиях, баюкал. Давал выплакаться, прийти в себя. Прийти в этот мир обновленной, сильной, смелой. Снова прийти Одри Паркер. Впервые. Он думал о том, как относительны человеческие желанья. Сначала, подростками мечтали, чтобы тревожные годы вновь наступили (кому не хотелось бы побыть чуть-чуть волшебником?). Потом им требовалось, чтобы беды закончились. Затем они готовы были пожертвовать собой, чтобы Одри осталась. Оказавшись в амбаре, искали способ выйти. И, наконец, вернувшись, не знали себе оправданья. Крокер не размышлял, о том, что с ними будет, для этого найдется другое время, он просто радовался, что есть этот миг: он и она под открытым земным небом. Винс, Дэйв, Дуайт, Джордан стояли рядом. Никто не шевелился, не говорил. Что произошло, не изменить, не вернуть. Так и должно было быть, не им решать, не им думать за других. Но что-то… Что-то в окружавших поляну кустах показалось неправильным. Дюк насторожился, краем глаза отмечая, как и уборщик, почувствовал что-то неладное. Дэйв ничего не заметил, а его волосатый брат… делал вид, что ничего не заметил. — Только попробуй, Винс, — предупредил Крокер, его глаза превратились в узкие щелочки. — Только отдай приказ своим киллерам, и я убью тебя, я обещаю. Пусть даже, это будет последнее мое приключение в жизни. Он понимал, что не сможет помешать охране. Сидящий на траве, с плачущей Одри в объятиях. Но он почувствовал, как при последних словах девушка прижалась к нему сильнее, а за это стоило умереть. Дюк видел молчаливую поддержку Хендриксона. И лысый очкарик смотрел на брата с осуждением. Джордан, удалившаяся от них на несколько ярдов, всматривалась в зеленую массу, надеясь отыскать коллег по цеху. — Винс, не совершайте необдуманных поступков, — посоветовал Дуайт, когда пауза слишком затянулась. — Ты не сделаешь этого. Винсент, — тут же заверещал Дэйв. — Конечно, не сделаю! — недовольно прикрикнул на него босс татуированных. — Как вы могли подумать? Я из ума, по-вашему, выжил? Никто Одри не тронет. И никого из вас, — он многозначительно посмотрел на Дюка. — Как это лестно, — съязвил контрабандист, поглаживая по плечу свой самый ценный груз. Паркер перестала плакать, ладошкой вытирала глаза. Теперь она снова может сдвинуть мир с места, его это безумно радовало. Дюк встал сам, помог подняться Одри. Дуайт тоже предложил ей руку. Все заметили, с каким опасением и неприязнью она поглядывает на Винса. Сейчас расспрашивать не имело смысла. — Нам надо добраться до города, — сказал викинг, оглядев присутствующих. — Нэйтан забрал один катер. — Если я останусь здесь, может… — проговорила Паркер, обращаясь в основном к чистильщику. — Нет, Одри, это ничего не даст. Ты сама слышала, что сказал Говард. — Да, — она оглянулась на Дюка, тот кивнул, подтверждая. Она сделала несколько шагов, опережая друзей, потом резко обернулась. — Я не хотела, — произнесла бывшая детектив, устремляя взгляды на Дуайта, Джордан и Дюка. Газетчиков она игнорировала. — Не хотела, поверьте. — Мы знаем, — ответил Хендриксон, а Дюку было все равно: хоть бы и специально, главное он не испытывал сейчас боли расставания. МакКи кисло улыбнулась. Она была бледной, как балетная тапочка. — Одри, все хорошо, — поддержал ее Дюк. — Сейчас доплывем до города, отдохнем, а то я уже проголодался. Полтора года ничего не ел, представляешь, Снежный человек? — А виноград и вино? — девушка подмигнула ему. Крокер был рад, что именно эти воспоминания развеселили ее, а сам он почувствовал себя самым счастливым человеком, оттого, что она вспомнила тот маленький ужин. Еще он заметил, как вся их компания пытается разгадать загадку «вина и винограда». Можно ставить еще один «плюсик». Они продвигались по лесу, где за сегодня ходоки уже протоптали тропу. Время от времени до них доносился шелест листвы, хруст валежника: шли с эскортом. — Только нам теперь негде жить, — продолжал хохмить Дюк (только какая это хохма?) — Приютишь нас с Одри, а, Дуайт? — Тебе приде… Что ему придется делать, Крокер так никогда и не узнал. За их спинами вскрикнула Джордан. Они обернулись, чтобы увидеть, как она оседает на устланную травой и ветками землю, а на ее груди, на блузке расплываются два кровавых пятна: на правом плече и на животе слева. Выстрелов никто не слышал. 50 В поместье было много копов, медиков, рабочих коммунальных служб. Их машины сгрудились по обе стороны вдоль дороги. При подъезде Нэйтан приметил также фургончик редакции «Бангор Ньюс» и тихо выругался: только широкой огласки им не хватило. Он вылез из патрульной машины, отпустил офицеров обратно в город, решив, что потом найдет с кем вернуться. Прошел на лужайку, где возвышалась украшенная цветами беседка. Выглядела она иначе, чем несколько часов назад: столики частью расшвыряны, бутылки, бокалы, бумаги валялись на траве. Шеф также заметил красный шарфик, повисший на одном из деревьев, должно быть туда его унесло ветром, хотя утром он красовался на миниатюрных плечах мисс Тозиер, владелицы «Радио Хейвена» и известной меценатки местного масштаба. Подходя ближе, Уорнос разглядывал сновавших людей. Мэра и других высоких чинов он не увидел. Это не значило ничего: их могли увезти в больницу, как Джесс, или они могли поехать домой сами. Досадно, конечно, что это произошло на его мероприятии и в его отсутствие. Кто-то может быть недоволен, и тогда начнутся проблемы. «О чем ты думаешь?» — оборвал себя полицейский. Он нашел в работающей на месте преступления толпе своего помощника и направился к нему. Хенлок увидел его и пошел навстречу. — Привет, Джимми, — поприветствовал его Нэйтан. Без особого энтузиазма. Его судьба решается совсем не здесь. Совсем. Не. Здесь. — Как обстановка. — Привет, шеф, — кивнул офицер, немолодой коротко стриженый мужчина с намечающимся брюшком. Он работал еще при его отце. — Наконец-то вы приехали. Такая неразбериха. Вы же знаете этих дармоедов из мэрии. Они просто в штаны наложили. Работать спокойно не дают. — Я никого не вижу. Что с ними? Пострадавшие есть? — Уорнос, нервно озираясь, топтался на месте. Ему не терпелось закончить со всем этим дерьмом, сбросить его на Хенлока и уехать. Быть может, он войдет в амбар за Одри и еще двадцать лет не увидит этих постных рож. А его заместитель как обычно медлил с ответом. Необходимая в других ситуациях неторопливость, сейчас раздражала. — Только мисс Минион, простите, сэр, — Джим запихнул в рот сигарету, чиркнул зажигалкой, втягивая густой вонючий дым. Начальник еле сдержался, чтобы не поморщиться и не обругать офицера. И просвещать его насчет своего семейного положения тоже не хотел. — Никого из этих прохвостов даже вскользь не задело. Персонал тоже цел. Но и у вашей будущей жены неглубокая рана… — Я знаю, — Нэйтан выдохнул: то, что среди чиновников никто не пострадал, значительно облегчало положение. — Это дает основание полагать, что целью бандитов была она или вы оба. Кто-то хотел расстроить свадьбу, досадить… Хотелось крикнуть: «Хватит нести чушь!», но Уорнос сдержался. — Работайте над версиями. Отправляйте улики в лабораторию в Бангор. Журналистов выпроводить, информации должно просочиться минимум. Ты за главного, Джимми. — А вы?.. — Мне надо идти, — он знал, как выкрутиться, — навестить Джесс. Будь на связи. Он повернулся, чтобы уйти, даже сделал несколько шагов по примятой газонной траве. — Нэйтан, — окликнул его подчиненный, и коп раздраженно повернулся, чтобы высказать за бесцеремонность, но глаза бывалого копа расширились от предчувствия чего-то, пепел с докуренной до середины сигареты осыпался на лацкан пиджака, прожигая ткань. — Смотри! Шеф проследил за движением его руки, указавшей на лесополосу в ста пятидесяти ярдах от них. Из-под деревьев и кустарника клубился сизый туман. Он наплывал на поляну по всей длине парковой зоны, стелился по самой земле. — Теракт! — крякнул Хенлок, наугад выбрасывая окурок, и закричал, привлекая внимание остальных. — Тревога! — Черт! — выругался Уорнос, переключая мышление с Одри на предотвращение чрезвычайной ситуации. — Все на выход! Туда! — он указал на центральные ворота, где территория оставалась чистой от дыма. — Полицейские помогают остальным. Остальные к этому времени составляли меньшинство. Белая пелена разрасталась стремительно. Нэйтан стоял на лужайке, следя, как пустеет поместье. Надо было направить патрульных на поиск злоумышленников, они не могли далеко скрыться. Впрочем, это легко сделает заместитель. Впереди, справа от него, закричал и упал мужчина. Шеф бросился на помощь. К несчастному парню, по всей видимости, подвернувшему ногу, он подоспел вместе с детективом Льюисом. Взяли его под руки, чтобы поднять и помочь идти, но сейчас завопил уже Стив. Он отнял руки от упавшего, в недоумении уставился на них. По ладоням офицера стекали густые темные струйки крови, а в кожу, в мясо впились десятка по полтора длинных тонких игл, словно он схватил детеныша дикобраза. — Как такое могло быть? — Льюис выругался и стал вытаскивать занозы. — Не знаю, — ответил Уорнос, он продолжал тянуть упавшего вверх, поставил его на ноги. Мужчина, которого звали Майкл Присс, испуганно смотрел на окровавленные руки детектива. К ним подбежали еще несколько человек. Кто-то тоже хотел помощь поднятому парню пройти к выходу, потянулся, чтобы поддержать его, но тот жестом остановил попытку. — Шеф, смотрите! У вас тоже! — закричала Эмили Томсон. Она подскочила, указала на его руки. Они были в крови и из них торчали такие же, как у Льюиса иглы, но… Нэйтан посмотрел на морщащегося и кусающего губы при каждом извлечении из себя странной иглы офицера. Перевел взгляд на бледного, растерянного Присса, на свои усыпанные тонкими остриями руки… — Это… — осознание происходящего подходило, накатывало… ему не было больно, а это означало… — это… вернулись… — Беды, — закончил за него Майкл. Он дрожал, вглядываясь в ставшие вдруг испуганными лица. Теперь они одни стояли у самой границы туманного фронта. Других давно вывели. Белый ковер слабел, рассеивался. — Моя беда. И это не теракт, — Присс кивнул на туман. — Это тоже… Я знаю девушку с такой бедой. Когда она волнуется… — Беды, — повторил Нэйтан, не дослушав рассказ. Он развернулся и, больше ничего не говоря этим хмурым людям, пошел к центральному входу, с улыбкой выдергивая из себя ставшие багряными иглы. Он ничего не чувствует. Значит, Одри ждет его, значит, любит. Значит, по каким-то причинам вышла из амбара. Почему? Сердце затрепетало. Он набрал Дуайта, прошел один гудок, но тут вызов перебил входящий звонок. От Джессики. — Привет, милый. Ты еще занят? Мы соскучились по папочке. — Прости, Джесс, мне действительно некогда. Приеду позже. Они нежно попрощались. Нэйтан еще несколько раз звонил Хендриксону, но его телефон больше не отвечал. Телефоны Тигсов также были вне зоны обслуживания. Уорнос отобрал машину у патрульных и погнал в порт, каждую минуту проверяя чувствительность, что можно было и не делать. Уйди его беда, израненные ладони стали бы саднить. Предзакатное солнце красными лучами слепило глаза. Он щурился, наблюдая, как светило ныряет в верхушках деревьев. Слишком быстро закончился день, а событий он вместил в себя на месяц. Еще утром он был счастливым мужем, примерял выбранный нареченной костюм, раскланивался с гостями. Сейчас он может думать исключительно о Паркер, о том, что она на косе Задиры Дженни, что с ней Дюк, который не даст ее в обиду, но который… который любит ее и готов соперничать с ним за ее внимание. Конечно, Нэйтан в какой-то мере скучал и по Крокеру, заботился о его имуществе, но вызов, брошенный им сегодня в амбаре, сводил на нет всю их дружбу. И неизвестно, как они провели все эти полтора года вместе. «Это неважно, — успокаивал шеф свою ревность, — неважно. Главное, Одри здесь и она любит меня». Он гнал автомобиль вперед, на запад, на закат. 51 Они побежали к распластавшейся на зеленой травяной подстилке Джордан. Дэйв был к ней ближе всех, наклонился, проверить пульс. — Нет! — закричал ему Дуайт, но было уже поздно. Журналист коснулся ее и с ревом дикого кота, повалился рядом, корчась от невыносимой электрической боли. — По крайней мере, мы узнали, что она жива, — подвел итог Дюк. — Хотя, я бы не сожалел… — Я не слышал выстрелов, — сказал Хендриксон, поворачиваясь к Винсу. — Ваших парней работа? — Что ты! — газетчик опять прикинулся невинной овечкой, но под жестким взглядом чистильщика и Одри понял, что его игра не катит. — Я не отдавал приказа… — Не подеритесь, ребятки, — вмешался контрабандист. — Это я ее. Мужчины устремили на него непонимающие взгляды, на его безоружные руки. — Как? — Да давно уже. Когда эта сучка в Нэйтана стреляла, вот я ей показал, каково это. — Потом амбар ее вылечил, — вступила в разговор Паркер, рассматривая багряные раны под изорванной красной кофтой охранницы, — а теперь… Так же, как с Джеймсом. Мы должны отвезти ее в больницу. — Как ты представляешь переносить этот генератор? — спросил Крокер. — Сама ведь она пойти не сможет. Может оставим ее здесь? А так как стрелял в нее я… — он развел руками, показывая, что этим все сказано. — Или подождем Нэйтана. Он ведь опять должен стать мистером Бесчувственным? — Нет, Дюк, нет, — покачала головой девушка. Она, конечно, знала, что он только изображает из себя черствого циника. — Мы не должны медлить. Крокер подошел к ней, приобнял за плечи. — Одри, послушай, прошло полтора года. Мы только час назад вышли в большой мир. Почему мы должны решать все его проблемы? Тебе надо отдохнуть, прийти в себя. Она смотрела в его карие глаза, в которых витала доброта и преданность. Ему она могла довериться, быть откровенной. — Потому что я чувствую себя ответственной, Дюк. — Брось… — Нет. Пойдем что-нибудь придумаем. Она отстранилась, подошла к лежащей без сознания Джордан. Крокер, досадливо, дернув головой, пошел за ней. Оказалось, Хендриксон уже все придумал. У него в рюкзаке нашлось большое брезентовое полотно. Они расстелили его рядом с МакКи, и невосприимчивая к бедам Паркер аккуратно перенесла ее на импровизированные носилки. Кровью пропитались кофта и куртка официантки, пятна остались на земле. Винсент помялся, но вызвал на помощь охрану. Из-за кустов один за другим вышли шесть человек с ружьями. Командовал ими Кёрк. С недовольными физиономиями, но молча, лишь кидая косые взгляды на Дюка и Одри, да и на Дуайта, они дотащили Джордан до причала. Там была пришвартована маленькая моторная лодка, на которой газетчики переправились на остров. — Да, все мы на ней не уплывем, — констатировал Крокер. — Ну же, парни, вы ведь не вплавь сюда добрались? И опять охране пришлось подключаться к спасению своей коллеги. Кёрк сделал звонок, и через пять минут на горизонте показался шикарный белый катер класса «люкс». — Двигаемся сразу на Джексон-роуд, — заявил Кёрк. — Это почти у самой больницы. Там есть маленький пирс. Дуайт и Дюк кивнули. — Давайте, только скорее, — Одри отняла руку от шеи МакКи. — У нее замедляется пульс. Они погрузились на яхту и взяли курс на Джексон-роуд. Совсем в другую сторону, откуда отплывали утром, откуда сейчас отчаливал Нэйтан. В сгущающихся сумерках, уставшие, они не заметили его катера, впрочем, он прошел достаточно далеко от них.