Часть 1
15 апреля 2018 г. в 21:53
— Гусев! Гусев, выходи!
— Дима, отстань, никуда я не пойду, — попытался отбиться от Оганяна гитарист. Он угрожающе посмотрел на притихшего рядом на стуле Фомина, с того сталось бы подло принять участие в диверсии. Миша подтянул ноги к себе, всем своим видом напоминая хитрющего кота. Он крутил в пальцах палочки, изнывая от желания выйти на сцену.
— Ты их десять лет играл, больше даже! — попытался убедить его Вагон.
— А потом три года не играл! Я уже всё забыл. И вообще, дай сюда ноты, — потребовал Гусев, потянувшись к гитаре. Времени вспомнить двадцать с чем-то песен было еще много. Целых десять минут.
— Басовые-то тебе на кой-черт сдались? — переполошился Оганян, когда Дима попытался отобрать у него папку с коряво набросанными нотами. — Игорян!
— У меня нет, — тут же поспешил скрыться из виду Воронов. Эти двое его по жизни пугали, а уж когда Лехи рядом не было, вообще хотелось сбежать как можно дальше. Особенно сейчас.
— Вот! Гитарных нет, а мне и басовые подойдут, — обрадовался Дима, зарываясь в ворох бумаги. — На крайний случай. А то точно никуда не выйду.
— Оставь ты мой бас в покое, бери гитару и пошли. Мих, ну скажи ему!
— Пошли, я играть хочу, — закивал Фомин, тряхнув длинными волосами. Гусев потрепал его по голове. В его глазах Миша всё еще был тем мальчишкой, что испуганно смотрел на них на первом прослушивании.
— Первая хоть какая? — спросил Дима, улыбаясь. Сет-лист концерта он помнил наизусть.
— Я тебе эту бумажку на лоб присобачу, — пробурчал Вагон. — «Не беда». Гусев, пошли пока нас зрители не сожрали. Ну, или Леха.
— Леха страшнее… — задумчиво протянул Фомин, глядя на Горшенева, который уже успел познать дзен, наблюдая за спорами гитарной братии.
— Именно. Хватит ныть. На сцене вспомнишь, родные ударные, родные струны… Игорян гитарой в лицо двинет как обычно, вообще зарыдаешь от того, как ты по нам скучал, — радостно заявил Вагон, протягивая Диме инструмент. Гусев захохотал.
— Я не…
— Двинешь-двинешь.
Воронов возмущенно взмахнул руками. Это было один раз и случайно, а они до сих пор припоминали ему тот концерт.
— Я палочкой могу швырнуть, — тут же предложил Миша. — Всегда мечтал.
— В кого: в Диму или в зрителей? — заржал Оганян, заметив озадаченное выражение лица Фомина. Ударник искренне размышлял.
— Так, палочки после концерта будешь метать, а то опять в меня прилетит, — недовольно заметил Леша. — Дима, вспоминающий ноты это, конечно, прекрасно, но нам на сцену пора уже минут как сорок.
— Великая мысль! — Вагон поспешил надеть бас-гитару на себя. — Миха, держи его!
Фомин тут же мертвой хваткой вцепился в гитариста, чуть не сбив при этом Воронова. Игорь испуганно вжался в стену.
— Гусев, выходи! — подтолкнул его Миша.
— Не-а, — из вредности засопротивлялся гитарист. Алексей сзади обреченно застонал. Там уже не полторы, там уже тысяч пять успело бы зайти.
— Я их когда-нибудь убью.
— Не убьешь, Лех. За двадцать лет же не убил, — чувствуя, как Фомин и Оганян схватив его за руки, тянут его на сцену, Дима был счастлив.