Тише травы

Их встреча была как минимум странна. Каждая их встреча, начиная с первой, и каждая последующая. — Кать, вы стали очень привлекательной девушкой. Она не понимала, чего именно он добивается. Возможно, он хочет того же аванса, или чего-то ещё, что она, как хоть и временная, но владелица компании может предоставить. Но зачем тогда после довольно ясного отказа он приглашал её ещё и ещё? Вначале она вежливо отказывалась по телефону, затем уже менее вежливо, а в конце концов просто стала игнорировать все звонки, которые, как сообщала Вика, от Александра Воропаева. Благодаря такой регулярности этих самых звонков, Женсовет и стал сплетничать, шутливо говоря Кате, чтобы она с ним не связывалась. Она, в принципе, даже и не собиралась. Отсылала и посланников, и вся эта игра в неприступную продолжалась до тех самых пор, пока Коля – её идеальное алиби – не отправился на очередное свидание с Викой. А девушке было довольно сложно придумать себе дельное оправдание, чтобы пропустить "деловую встречу", особенно когда акционер стоял прямо перед ней и видел её насквозь – это у него получалось отлично. Вот ей и пришлось согласиться. Вот и сейчас, сидя в шикарном ресторане, название которого она даже не стала запоминать, Катя думала, зачем только согласилась на эту встречу. По делу так и не было произнесено ни слова, а Воропаев смотрел на неё так, что даже после всех тренингов Юлианы, чувствовала она себя очень неловко. — Вы жалеете об этой встрече? – словно прочитал её мысли Александр. — Мне дорога каждая минута моего времени, оно слишком ценно, чтобы тратить его впустую. – как можно более нейтрально ответила Катя. Она на миг – или больше, кто её знает, – задумалась об Андрее. Вот о вечерах, проведённых с ним, она точно уж никогда не жалела. – Давайте всё же говорить по делу. Вы говорили, что это важно. — Так и есть, – протянул мужчина, задумчиво глядя на неё. Что-то странное было в его взгляде. Впрочем, как и во всех его действиях. – Очень, очень важно. — Ну так? – нетерпеливо спросила Катя, пытаясь каким-либо образом избегать его взгляда. — Пойдёмте. Нельзя говорить об этом здесь. – вдруг сказал он и поднялся с места. У неё застрял в горле вопрос, зачем он пригласил её в ресторан, если здесь нельзя поговорить о деле. Впрочем... Она не смогла придумать для этого абсолютно никакого объяснения и предпочла промолчать, понимая, что всё равно не получит дельного ответа, а лишь выставит себя в дурном свете. Они ушли на улицу и просто сели на одну из обыкновенных скамеек. Теперь уже встреча совсем не казалась деловой. В темноте сложно было различить черты лиц, да и в принципе было плохо видно. От нечего делать, а также из-за того, что всё это время, а также некоторое время их нахождения наедине на улице, её собеседник хранил молчание, Катя сняла очки. Хуже видеть она не стала – в данной ситуации видение у всех было одинаково плохое. Возможно, ей хотелось как можно скорее оттуда уйти, разобраться с делами и заняться чем-нибудь по-настоящему продуктивным или по-настоящему приносящим ей удовольствие, однако то ли вежливость, то ли что-то другое, заставляли её не прерывать тишину и также хранить молчание. Вот и оно, самое тихое свидание в её жизни. Должно быть, оно должно было быть и самым скучным, но отчего-то, ничего подобного не было. Это молчание, эта тишина, приносили некое спокойствие. Катя знала, что Александру Воропаеву трудно просто промолчать в каких-либо сложных ситуациях, или оставить что-то без своего едкого комментария, но сейчас он молчал, и от этого... Внутри разливалось странное чувство, будто тебе доверено что-то важное. Ничего кроме этого молчания с этого свидания Катя не запомнила. Ровно так же, как она и не помнила, сколько именно времени, молча, практически не видя друг друга, они там просидели. Какой в этом смысл? Не пустая ли это трата времени? Наверняка да. Но прокручивая воспоминания в голове, ей почему-то совсем не было жалко этого времени.

***

День пролетел на удивление быстро. Андрей Павлович выглядел каким-то обеспокоенным, но сегодня Катю это почему-то мало волновало. У неё в ушах до сих пор гудела тишина. — Как насчёт прогуляться по ночной Москве сегодня? – услышала она, только после этой фразы заметив Александра Воропаева в своём кабинете. — Не в качестве деловой встречи? – подняла бровь девушка. — Вы вправе отказаться. – сегодня его взгляд говорил что-то другое, но что – этого она понять не могла. — Я освобожусь к девяти. – не сразу ответила Катя. Акционер странно, но искренне улыбнулся и молча ушёл. Но она точно знала, что вечером он будет стоять прямо у входа в "Зималетто". Хорошо, что его ещё никто не заметил. Она уже в который раз недоумевала, каким образом и зачем согласилась снова встретиться с ним. Но факт оставался фактом. И в этот раз они уже никуда не ехали. Просто начали молча наматывать круги вдоль кварталов и поперёк. Катя и сама не заметила, в какой момент они стали идти под ручку. Но в конкретный, данный момент, ей казалось, что из его молчания она узнаёт о нем больше, чем узнала бы с помощью любых слов. Гораздо больше информации и пищи для размышлений. Они словно вели немую беседу, хотя на самом деле они просто молча ходили по тёмному городу. На них странно смотрели – что, такие молодые и симпатичные люди не могут найти себе никакого другого занятия? Но на самом деле, это казалось даже как-то интересно, наверное потому, что так необычно. Так и проходили их первые встречи. В молчаливых прогулках, в основном, когда темно и никто не видит их лиц. Но эти встречи были только началом всей их истории.

***

Александр знал, что в бизнесе выживают сильнейшие. Самые жестокие, возможно коварные, но главное это держаться на плаву, не важно, какими способами. И приходится подстраиваться под окружающую среду. Если все богачи кажутся избалованными – надо казаться самым избалованным среди них, если кажутся самоуверенными – надо быть самоуверенне всех, копируя и превосходя качества этих ходячих кошельков... Так и добиваются уважения и репутации. Вот она, правда жизни. И к этому очень легко привыкнуть. Поначалу относительно несмелый Воропаев так вжился в свою выдуманную роль, что невольно стал замечать за собой, что и сам поступает так. Это не раздвоение личности, это отрицание себя. Когда ты списываешь свои отрицательные качества на чужие, которые ты лишь "примерил", либо что-то в этом духе. Он любил острить, с самого детства ему говорили, что он остёр на язык. И для мальчишек дёргать девочек за косички и дразнить их, потому что они им нравится, это нормально. Однако, Александру уже не пять лет, и тем не менее он дразнил Пушкарёву за её внешность. И она, конечно, обижалась, а он только хотел привлечь внимание к себе. Ну что за ребячество. Но теперь, теперь всё изменилось. Он решил открыться, показать Кате настоящего себя – угрюмого, молчаливого, серьёзного. Это те немногие качества, которые он смог сохранить за собой, особенно в сложные моменты. И в отличии от всех, всех тех, кто отвергал настоящего него и принимал самовлюбленного дурака с радостью и почётом, она насмешливо отвернулась от его репутации и протянула руку простоте. И это заставило его влюбиться ещё больше. Пускай их встречи наполнены тишиной – им есть, о чём молчать. Это их и связывает, и объединяет. Возможно, этого недостаточно для полноценных отношений, возможно, им стоило бы объясниться, или целоваться, ходить на нормальные свидания как нормальные влюблённые, или по крайней мере попытаться отвадить от себя постоянный "хвостик", наблюдающий за ними в виде Жданова, однако на данном этапе... Им было достаточно и этих тихих, спокойных, умиротворяющих встреч.