Владыка Черных Песков 4. За горизонтом событий

      Переступив порог арендованного тренировочного зала, расположенного на окраине Камелота, но все еще в черте города, накладываю на себя чары отвода глаз и при помощи прямого контроля воздуха создаю искажение света, делающее меня еще более незаметным. Отступив от входа в сторону, спиной прислоняюсь к серой каменной стене, испещренной вертикальными цепочками рунных символов сдерживающего барьера. Защита этого помещения такова, что его можно использовать в качестве полигона для испытания заклинаний массового уничтожения, что и стало решающим фактором моего выбора (цена, затребованная владельцем, соответствующая, но все же приемлемая).       В свете магических прожекторов, размещенных в верхних углах зала, двенадцатилетние зеленоглазый брюнет и голубоглазый блондин, одетые в темно-синие спортивные костюмы, отчаянно пытаются задеть хоть одним заклинанием розововласую восемнадцатилетнюю девушку, облаченную в облегающее тело и легко тянущееся черное трико. Нимфадора, являющаяся метаморфом-интуитом, способна буквально на ходу менять свое тело, придавая ему разнообразные формы и свойства. Исходя из этого, при нашей первой летней тренировке, произошедшей вскоре после Мимолетной Войны (как в газетах назвали попытку североамериканских колоний обрести свободу от короны Англии путем истребления правящей династии), я предложил девушке изучить боевой стиль моего учителя из мира боевых магов, для которого требуются навыки мягкой модификации тела.       Сейчас, смотря на изгибающуюся под неестественными для человека углами стройную девичью фигурку, могу сказать, что «белый змей» гордился бы успехами последовательницы… и наверняка захотел бы получить ее тело. Тонкс сумела уловить саму идею, которую я ей описывал на протяжении нескольких встреч, переработала ее под свои возможности и теперь отрабатывала приемы, при которых конечности вытягивались в два-три раза, изгибались подобно змеям, обрастали чешуей или шипами. Идея создавать защитный кокон из удлинившихся волос так же нашла отклик в душе вероятной наследницы рода Блек, но останавливаться на этом она не стала…       На дворе уже наступило третье августа девяносто второго года и к этому дню в мире произошло немало интересных событий. Во-первых, Англия все же отстояла свои колонии в Северной Америке, пусть и не без труда, но перешедшие на сторону короны силы Мордреда Пендрагона заметно подпортили колонистам жизнь. Во-вторых, мир всколыхнула новость о появлении на орбите Земли искусственного спутника, похожего на металлический гриб с ножкой толщиной в двести метров, длиной пятьсот метров, а также круглой шляпкой диаметром в пятьсот метров с кристаллическим куполом высотой в сто метров (из-за того, что материалы не поддаются сканированию магией или магловской техникой, общественности остается только гадать о том, что находится внутри). В-третьих, организация СОИЧ была объявлена врагом человечества, так как на них списали нападение на Храмы Человеческого Разума, в результате чего началась своеобразная охота на ведьм силами Наказующих.       — Давно они тренируются? — задаю вопрос в пространство перед собой, по связи «хозяин-фамильяр» прекрасно ощущая, что Карабин находится где-то рядом.       — Это уже третий заход по пятнадцать минут. — отозвалась невысокая мышь-зверолюдка, одетая в серые штаны, черные сапожки до середины голеней, темно-синюю куртку поверх белой футболки. — Прикажете прервать тренировку?       — Не стоит, — отрицательно качаю головой, краем глаза следя за хвостатой девушкой.       С момента проведения ритуала по объединению души зверолюдки и ментального оттиска в мистическом фоне Земли Карабин буквально расцвела: она стала смелее, увереннее в себе, игривее… Ритуал неравноправного брака, привязавший ее ко мне на духовном, магическом и психологическом уровнях, довершил начатое преображение служанки.       Какие ассоциации возникают в голове человека, когда он слышит сочетание слов «серая мышь»? В разуме сразу же всплывают мысли об обыденности, незаметности, тишине, а если копнуть чуть глубже, то вспоминается еще и способность пробираться в любые щели и закрытые помещения.       Добавим к сочетанию слов «серая мышь» слово «библиотечная». Первое, что приходит на ум в этом случае, это «незаметная зубрила» (даже в Хогвартсе в каждом классе на каждом курсе можно было найти одного-двух учеников, подходящих под это описание). Благодаря же аналогам поговорки «В тихом омуте черти водятся» к сложившемуся ментальному оттиску незаметного существа, любящего учиться, много знающего и способного пробраться в закрытые помещения, удалось добавить элемент скрытой угрозы, который является своеобразным вторым слоем личности.       Таким образом, моя служанка получила способность становиться крайне незаметной (это не невидимость, но по эффекту очень на нее похоже), идеальную память и возможность находить лазейки в преградах, чтобы проникать в закрытые помещения. Привитые магические силы не возрастут выше уровня среднестатистического ученика Хогвартса третьего-пятого курса, да и объем чакры в искусственной системе циркуляции будет весьма посредственным.       Кто-нибудь мог бы сказать, что герой из серой мыши получился крайне неудачный: разрушительная сила низкая, живучесть и устойчивость к внешним воздействиям на среднем уровне. Однако же способности оставаться незаметной, проникать за охранные периметры, хранить в голове огромные объемы информации и наносить неожиданные смертоносные удары делают Карабин едва ли не идеальным шпионом-убийцей.       «Ну, а боевая мощь есть у меня».       Уловив мое желание, зверолюдка прикрыла карие глаза, опустила мордочку, позволив прядям угольно-черных волос упасть на лоб, а в следующую секунду превратилась в настоящую маленькую серую мышь. Пробежавшись по полу, она ловко вскарабкалась по моей ноге, перепрыгнула на подставленную ладонь и, когда я поднял кисть на уровень лица, перебралась на правое плечо, коготками уцепившись за одежду. Пусть я на это и не рассчитывал, но ритуал присвоения ментального оттиска из мистического фона Земли дал моей подопытной второй облик вроде анимагической формы, а также отразился на некоторых чертах характера и вкусовых предпочтениях.       «Могло быть и хуже: она могла стать пугливой, как мышь, или получить еще какую-нибудь особенность, приписываемую людьми этим животным».       — На сегодня достаточно, — произношу весьма громко, чтобы все трое учеников меня услышали.       Запыхавшийся Гарри опустил палочку, с которой запускал серии простеньких заклинаний, и, тяжело дыша, оперся свободной рукой на колено.       Дадли с видимой неохотой тоже остановился, но по его виду легко читалось желание продолжать дальше. Все же нападение на особняк рода Маус с гибелью Петуньи и последующим пробуждением в комнате магловского отеля сильно сказались на характере светловолосого мальчика: он стал молчаливым, сосредоточенным, несколько замкнутым, а также начал с неприязнью относиться к аристократам.       Могу ли я помочь своему подопечному? Разумеется, могу. Буду ли это делать? Сложный вопрос…       Как известно, процентов девяносто пять сильных магов в той или иной степени имеют отклонения в психике: это выражается в маниях, фобиях, эксцентричном поведении. При этом нельзя однозначно сказать, появились ли отклонения в ходе становления сильным чародеем, либо именно благодаря им этим людям удалось добиться успеха.       Неприязнь к аристократам, как магическим, так и немагическим, может стать тем самым отклонением, которое создаст стержень характера Дадли, что позволит преодолеть магическую слабость «крохобора» и подняться до уровня потомственных магов. К примеру, для Фауста подобной «идеей фикс» стало желание упокоить учителя (после достижения цели он либо сильно замедлится в своем развитии, либо найдет новую задачу, на которую бросит все силы).       — Неплохо размялись, малышня. — Нимфадора широко ухмыльнулась, вытянула руки почти до двух метров в длину каждую и потрепала мальчишек по взлохмаченным волосам. — Микки, как насчет спарринга?       — «Микки»? — вопросительно изгибаю брови, подходя к девушке и подросткам. — Уже не «учитель».       — Я подумала и решила, что раз мы не в школе и ты меня ничему не учишь, то мы можем перейти на более фамильярное общение, — подмигнув фиолетовым глазом, заявила метаморф.       — Как вам будет угодно, мисс Тонкс. — изображаю намек на церемонный поклон и обращаюсь к ученикам. — Гарри, Дадли, собирайте вещи. Нам пора переезжать.       — Фу… — чародейка наморщила носик и скривила губки. — Ты ведь знаешь, что я терпеть не могу весь этот официоз.       — Разумеется, знаю, молодая госпожа. — отвечаю максимально чопорным голосом. — Поэтому так и говорю.       — Злой ты, — изобразив печальный вздох, Нимфадора поправила прядь розовых волос.       — Это почему? — изображаю недоумение.       — Эксплуатируешь слабую девушку, издеваешься, на свидания не зовешь, — обвинительным тоном перечислила моя собеседница.       — Разве мы встречаемся? — продолжаю отыгрывать недоумение. — Почему-то мне казалось, что наши занятия — это обоюдовыгодное сотрудничество.       — Приглашать на свидания это не мешает. — отмахнулась чародейка, затем уперла руки в бедра и посмотрела на прислушивающихся к разговору мальчиков. — Вам нужно особое приглашение, или вы не слышали учителя?       — А… — Гарри кашлянул и заговорил уверенно. — Разве мы куда-то уезжаем?       Вопрос был логичный, все же последнюю пару недель я со своими подопечными снимал комнаты прямо над этим самым полигоном, что позволяло до минимума сократить время поездок по разным делам (тем более что некая метаморф с готовностью согласилась погонять малышню, попутно отрабатывая мягкую модификацию тела).       — Я согласился на работу, которая подразумевает постоянное нахождение на закрытом от перемещений объекте. — отвечаю ученикам, тут же добавляя. — Первого сентября вы отправитесь в Хогвартс и будете там жить до начала летних каникул, до этого времени придется обитать в замкнутом пространстве среди других ученых. Если хорошо себя покажете, то, может быть, обучитесь чему-нибудь интересному. Еще вопросы? Нет? Тогда бегом за вещами: у вас десять минут.       Кивнув, брюнет и блондин побежали к лестнице на второй этаж, а мы с Нимфадорой остались наедине.       — То есть вы уезжаете… насовсем? — чародейка явно потеряла боевой настрой и сейчас выглядела сбитой с толку.       — По крайней мере, до конца этого учебного года я в Англию или «Тень» если и буду возвращаться, то только наскоками. — заявляю ровным и спокойным голосом. — Да и, честно говоря, у меня нет особого желания влезать в дела, закручивающиеся в магловском мире, и встревать в разборки магического мира.       — И… все? — метаморф как-то беспомощно развела руками. — Наши занятия окончены?       Отвечаю кивком, затем пожимаю плечами (Карабин недовольно пискнула, завозившись на своем насесте).       — Но ведь… — девушка прикусила губу, мотнула головой и сказала явно не то, что собиралась изначально. — Ты бы мог помочь с темными.       — Можешь считать, что я сбегаю от войны и сопутствующих ей проблем, — заявляю твердо, ставя своеобразную точку в этом обсуждении.       Помолчав несколько секунд, очевидно, борясь с желанием что-то мне высказать, метаморф как-то невесело улыбнулась и, шагнув вперед, крепко обняла меня руками, превратившимися в подобие змей (угрозы от нее не ощущалось, так что реагировать я не стал). Хихикнув на мое удивленное выражение лица, она разжала объятия и, отстранившись, нервным движением заправила за ухо выбившуюся на глаза прядь, тут же заявив:       — Я не буду тебя ни в чем убеждать или уговаривать, просто скажу, что рада была провести с тобой и мальчишками это время. Берегите себя и… Спасибо за твои советы.       Не дожидаясь ответа, обладательница розовых волос поспешила к выходу, на ходу трансфигурируя трико в простое платье темно-синего цвета с туфлями на невысоких каблуках. В ментальном фоне от нее исходили волны эмоций, смешивающихся в причудливый коктейль, грозящий превратиться в горючую смесь, если добавить хотя бы малейшую искру.       Дождавшись, пока чародейка уйдет, серая мышь спрыгнула на пол и, еще в полете превратившись в зверолюдку, приземлилась на согнутые в коленях ноги, тут же развернувшись ко мне мордочкой и сложив руки под грудью, тем самым приподняв ее (жест неосознанный, но ставший за последнее время едва ли не инстинктивным).       Вопросительно поднимаю брови, молча ожидая, что же захотела мне сказать моя фамильяр (или наложница?).       — Ты ведь видел, что она хотела попросить тебя остаться? — наконец нарушила тишину зверолюдка.       — Видел. — согласно киваю. — И рад, что она сдержалась.       — Нимфадора хотела, чтобы ты попросил ее остаться или даже отправиться с тобой, — заметила серая мышь.       — Знаю. — снова киваю. — Но, во-первых, ей это пошло бы во вред. Во-вторых, это не нужно мне.       — А в-третьих? — девушка склонила голову к левому плечу и прищурилась, при этом небрежно помахивая гибким хвостиком.       — В-третьих, она сама не хотела этого по-настоящему. — развожу руками. — Ее привязанность ко мне — это девичья влюбленность в молодого, таинственного, сильного и «крутого» учителя. Ничего серьезного из этого бы не получилось, а приближать к себе девушку, от которой мне ничего не надо, я не намерен.       — Врешь. — опустив руки вдоль тела и вернув на мордочку серьезное выражение, констатировала Карабин. — Мне кажется, мой добрый хозяин просто слишком привязался к ученице, а потому не хочет использовать ее как фигуру, а еще не желает влюблять в себя по-настоящему, хоть и может привязать к себе метаморфа… Получить ее дар через ритуал вроде того, который проведен на мне, — это вполне реально.       Хмыкнув, подхожу к зверолюдке и, щелкнув указательным пальцем по пуговке носа, произношу:       — Иногда мне кажется, что ты стала слишком умной и… наглой.       Последнее слово заставило девушку вздрогнуть, прижать уши к голове и, поджав хвост, опустить взгляд. За какие-то мгновения Карабин внешне снова превратилась в ту служанку, которую я выкупил из Хогвартса. Только вот духовная связь, которую можно использовать самыми разными способами, точно говорила, что вместо раскаяния и страха мышь испытывает удовлетворение с капелькой самодовольства (словно бы ей нравилось, когда хозяин ее одергивает, указывая на положенное место).

***

      Попав в Лондон через восстановленный портал в Храме Человеческого Разума, я, Гарри и Дадли (а также Карабин, в облике мышки прячущаяся у меня в кармане), накинув чары отвлечения внимания и визуальной маскировки, переместились к холму, где стояли руины моего особняка. Дом рода Маус представлял из себя печальное зрелище и по всем подсчетам проще было бы снести и отстроить его заново, нежели устранять повреждения, нанесенные как киборгами и черной башней, так и моей марионеткой, работавшей в автономном режиме. Впрочем, заниматься этим, а тем более жить здесь желания у меня не было от слова «совсем».       «Один раз — случайность, два раза — совпадение, три раза… До закономерности я доводить не хочу».       В Англии уже наступил вечер, так что солнечный диск, склонившийся к горизонту, вот-вот грозил окончательно скатиться за край земли. Одетые в синие куртки, серые штаны, мягкие сапоги с небольшими сумками, висящими на лямках за спиной, мы могли бы напоминать каких-нибудь туристов, если бы маглы вообще могли видеть через мои чары.       — Вы все же решили принять мое приглашение. — констатировал Вавилон, как всегда одетый в белоснежный фрак, черные туфли и перчатки, круглые очки с зеркальными стеклами. — Да еще и собственных лаборантов привели. Похвально-похвально.       — Надеюсь, вы не забыли о… моем маленьком условии? — конечно, после нападения черной башни и киборгов я усовершенствовал свою марионетку, кроме портала в затылочной кости черепа, через который проходит жгут нервов и сосудов, соединяющих мое настоящее тело и куклу, добавив еще и печать связи при помощи чакры, но все же терять прямой контакт с частицей своего «я» было неприятно.       — Все учтено. — кивнул ученый. — Ваша сигнатура, сэр Маус, внесена в список доступа системы безопасности одиннадцатого этажа. К сожалению, на иные уровни доступ будет ограничен. Впрочем, это решаемо при помощи ваших костяных клонов.       «Хотя бы так».       — Учитель…? — Гарри как-то нервно подергал меня за рукав. — Это случайно не…?       — Юноша, соблюдайте правила приличия: невежливо говорить о человеке в третьем лице, когда он находится в зоне прямой слышимости. — прервал моего воспитанника киборг, впрочем, не проявив ни малейшей капли недовольства. — Отвечая на ваш вопрос, да, я — вор государственного уровня, похитивший материалы и оборудование со складов Великобритании общей суммой более чем на десяток миллиардов РЕ. Однако об этом вы сможете поговорить позже, пока же прошу следовать за мной.       С этими словами Вавилон без лишних движений создал пространственную аномалию в виде короткой трубы, на противоположном конце которой виднелась комната с ковром, мягкой мебелью, телевизором во всю стену. Не дожидаясь нашей реакции, он первым вошел в портал и остановился только через несколько метров после выхода.       — Ну что, готовы? — внимательно смотрю в глаза сперва блондину, затем брюнету.       Дадли решительно кивнул, Гарри же просто опустил взгляд и буркнул нечто невразумительное (близкое знакомство с преступником мирового масштаба радовало его несильно, но спорить или возражать он не решился). Взяв мальчиков за руки, прохожу вслед за ученым, после чего пространственная аномалия схлопнулась за нашими спинами.       — Добро пожаловать в Башню Вавилона, — с намеком на торжественность, разведя механические руки в стороны, произнес киборг.       …       Космическая станция, на которую нас доставил ученый, представляла из себя сооружение, делящееся на две секции: «ножку» и «шляпку» огромного металлокристаллического гриба. В связи с тем, что данное сооружение являлось сплавом в основном магловских технологий (в том числе и псионики), магию здесь можно было использовать без опасения срыва заклинаний только в специальных экранированных от пси-силы помещениях.       Своеобразная ножка, длина которой составляет пять сотен метров, а диаметр всего двести метров, представляет из себя башню в сорок этажей с восьмиметровыми потолками. Каждый уровень разделен на лаборатории, полигоны, жилые комнаты, рабочие кабинеты и большую гостиную с мягкой мебелью.       В так называемой шляпке, накрытой кристаллическим куполом, прозрачным только с внутренней стороны, что позволяет без какого-либо оборудования любоваться открытым космосом, расположен мозговой центр во всех смыслах этого выражения (иными словами, Вавилон содержит там подключенные к единой сети головы собственных клонов, которые в случае необходимости могут быть изъяты из индивидуальных резервуаров с питательным составом, а затем помещены в тела киборгов вроде тех, которые штурмовали мой дом). На станции постоянно находятся не меньше сотни полноценных Вавилонов, а также девять сотен «бюджетных версий», каждый из которых обладает силой пси-одаренного пятого ранга с возможностью на короткий срок перейти на шестой ранг.       «Неудивительно, что Артур Пендрагон, после того как выяснился факт кражи со складов и из лабораторий, предпочел сделать вид, что так и должно было быть. Да и остальные страны Земли хоть и гудели будто разозленные пчелы, но до активного противостояния дело так и не довели. В конце концов, разрушительный потенциал Вавилона считается равным тем же Индии или Китаю при условии, что он показал все свои активы, в чем лично я сильно сомневаюсь. Любая из стран мира может проиграть прямое столкновение, две из семи стран понесут критические потери и станут слишком легкой целью для соседей, три страны смогут победить, ослабнув и пойдя на уступки соседям…»       По сути, обокрав Англию в момент ее слабости, ученый показал себя если не восьмой силой на политической арене Земли, то игроком, с которым следует считаться. Строительство космической станции, потребовавшее меньше суток работы от пяти сотен пси-одаренных, продемонстрировало наличие не только силы, но и технологий, находящихся выше нынешнего уровня, доступного даже правительственным организациям.       В мире сложилась такая ситуация, при которой от одной-единственной искры по всему земному шару могли полыхнуть конфликты разного масштаба: от пограничных столкновений до гражданских войн. В результате мировые правители решили временно сделать вид, что ничего особенного не произошло и их это вообще не касается, в то же время начав активно зачищать потенциально опасные организации, которые раньше сами же и использовали.       Почему архимаги не вмешались? Понятия не имею: они передо мной не отчитываются. Могу только предполагать, что либо Вавилон своими действиями не мешает этим разумным, либо он сумел с ними договориться, либо они так же как и правительства стран решили, что его устранение будет слишком затратным, опасным и вообще нерациональным. Впрочем, повторюсь, что точный ответ дать могут только члены Круга.       Почему я согласился работать на Вавилона? Ответ на самом деле прост: он предложил мне цену, от которой попросту глупо отказываться. Доступ к полному архиву знаний по магии, псионике, механике, электронике, биологии и иным наукам мира, собранному этим киборгом за годы его существования, попросту кружил голову, а защита от любых поползновений со стороны землян на период нашего сотрудничества — это всего лишь приятное дополнение (впрочем, вряд ли он станет укрывать меня от тех же архимагов, коли им станет известно, что я — демон).       С моей же стороны требуется столь же щедрая оплата: знания по чакре, потенциал которой был продемонстрирован во время сражения в небе над Лондоном, работа над проектами по нанотехнологиям, биотехнологиям, кристаллотехнологиям. Вместе со мной в Башне Вавилона согласились трудиться десятки магов и маглов, среди коих имеются ритуалисты, алхимики, конструкторы чар, инженеры, биологи…       «Пожалуй, я бы себя не простил, если бы упустил возможность поучаствовать в чем-то подобном. Тут не только жажда знаний говорит, но и тщеславие, да и желание наконец-то заняться каким-то созидательным делом, а не ввязываться в очередную войну».       У космической станции четыре ядерных реактора и один пси-реактор, в роли коего выступает обсерватория: девять сотен пси-одаренных пятого ранга (пусть они даже представлены только головами клонов одного человека) способны поддерживать защитное поле, удерживать искусственный спутник Земли на стационарной орбите, обеспечивать работу систем жизнеобеспечения, осветительной сети и технологического оборудования. Пожалуй, демонстрация подобных возможностей стала еще одним камушком на чашу весов в пользу довода не трогать безумного ученого.

***

            (Отступление).       Сидя в кресле за рабочим столом в директорском кабинете башни Хогвартса, Альбус Дамблдор заполнял список учеников, поступающих в школу только в этом году. Фиолетовая мантия с золотыми звездами укрывала крепкое тело, очки-половинки поблескивали стеклами, удерживаясь на самом кончике носа, седая борода спадала на широкую грудь, являя собой визуальное доказательство собственной ошибки, вызванной самоуверенностью и недооценкой противника…       …       Альбус Дамблдор переступил порог зала и тут же создал перед собой полусферу кинетического и магического щитов. В следующее мгновение в преграду врезалась волна кипящего воздуха, тут же взорвавшегося из-за разрушения структуры заклинания. Впрочем, выигранной секунды было более чем достаточно для великого мага, чтобы совершить свой следующий ход.       Четыре пса, три из живого пламени и один из жидкого льда, трансфигурированные директором Хогвартса под прикрытием вспышки взрыва, с задорным рыком бросились в сторону четверки личей, готовясь растерзать неживых магов когтями и клыками. В них было вложено столько сил, что обычные заклинания из школ противодействия попросту распадались, так и не достигнув своей цели.       Сам рыжебородый мужчина, создав вокруг себя барьер стазиса, окутав тело доспехами льда, применив «щит духа» и ускорившись чарами школы молнии, бросился прямо к химере, вращающей черное копье-стрелку. После сотен попыток повторения, когда раз за разом использовались все более и более сложные планы, тактика ударить во всю силу и тем самым сокрушить преграду неожиданно дала свои плоды. Немертвые чародеи попросту не успевали расправиться с конструктами и остановить их создателя, а потому один из личей сделал логичный с его точки зрения ход: окружив себя каменной скорлупой, вместо огненного пса атаковал Дамблдора.       В тот момент, когда рыжебородый мужчина был в очередной раз остановлен ониксовыми копьями, выросшими из пола, а пламенный пес вместо атаки лича пронесся мимо и бросился на химеру, удивление нежити можно было ощутить физически. Когда же зубы хищника сомкнулись на древке копья, а затем его тело рассеялось искрами, превратившись в торжествующе скалящегося чародея, удивилась даже химера (по крайней мере, именно такое впечатление сложилось у Дамблдора).       Одно заклинание «громового кулака», и уродливая серебряная статуя разлетается на куски, а копье, сжатое левой рукой Альбуса, обтянутой трансмутированной кожаной перчаткой, укрепленной рунами, лишившись опоры, начало падать на пол. В спину ударил жар взрыва: это оставшиеся огненные псы и их ледяной собрат пожертвовали собой, уничтожая надоедливую нежить.       «Неужели все?»       Промелькнула в голове удивленная мысль. В конце концов, после несчетного числа повторений, вызванных тем, что Том Рэддл применил на зал заклинание копирования, завязанное на момент, когда копье-стрелка указывало своим наконечником вверх, сложно было поверить в успех простого плана и ошибку неживых противников.       К стыду своему, сперва Дамблдор подумал о том, что в годы своего могущества темный бог умудрился создать временную петлю, условием активации которой было возвращение проклятой стрелки в изначальное положение. Однако же на то, чтобы отправлять в прошлое сразу и жертву, попавшую в ловушку, и четверку личей, охраняющих статую, и саму статую, требовалось просто невообразимое количество энергии, высвобождаемой разом, что никак не удалось бы скрыть ни от самого директора Хогвартса, ни от архимагов, трепетно следящих за распространением знаний о магии времени.       Ответ на задачу оказался одновременно прост и изящен, так что врагу даже хотелось поаплодировать: в момент пересечения Альбусом порога зала активировалось заклинание анализа, скопировавшее все, что находилось в помещении. Сражение рыжебородого чародея с немертвыми стражами создавало напряженность энергии в пространстве, которую проклятая стрелка собирала и концентрировала, совершая полный оборот, а когда движение копья завершалось, активировалось пространственное заклинание восстановления (это косвенно подтверждалось тем, что лишившиеся тел немертвые, сосуды душ которых, по-видимому, были спрятаны в хорошо защищенном месте, раз за разом получали отремонтированные оболочки).       С толку слегка сбивал факт того, что раны самого Альбуса также исцелялись, на что расходовалась сила заклинания восстановления. Впрочем, мужчина посчитал, что таким образом враг пытался запутать жертву или же вовсе ошибся при создании ловушки (а еще мог заставить начать рассчитывать на исцеляющий фактор, став неосторожным).       Миг, когда копье-стрелка неожиданно изогнулось, наконечник раскрылся пастью с острыми зубами и впился ими в плоть чародея, ученик Мерлина позорнейшим образом упустил. Он мог бы оправдаться, что просто сильно устал и все произошло слишком быстро, но на самом деле ошибка заключалась в преступной расслабленности и вере в собственную победу. Сосудом частицы сущности темного бога оказалась не статуя гаргульи и даже не постамент, на котором она стояла, а тот самый артефакт, раз за разом заставлявший вступать в бой со стражами подземелья.       Смертельный холод начал распространяться по руке к груди, но не успел добраться до торса: Альбус превратил свое плечо в огонь и тут же отскочил назад. Копье тем временем проглотило оставшуюся в его зубах руку, словно было настоящей змеей, а затем потекло, меняя форму, и превратилось в черный дымчатый силуэт худощавого человека с алыми змеиными глазами.       — Благодарю тебя, старик: этого мне будет достаточно, чтобы найти себе тело, — издевательски вежливо произнес осколок сущности Тома Рэддла, тут же истаивая в воздухе.       Дамблдор был готов броситься в погоню, невзирая на ранение, но…       Альбус Дамблдор переступил порог зала и создал перед собой полусферу кинетического и магического щита, в который тут же врезались ветвистые молнии, водные змеи, струя пламени и лезвия ветра. Статуя сидела на прежнем месте, скаля змеиные зубы, а вот копья в ее руках уже не было.       …       «Каждый может совершить ошибку, но чем могущественнее ошибающийся, тем выше цена».       Откинувшись на спинку кресла, директор школы чародейства и волшебства Хогвартс посмотрел на свою левую руку. Болезненно-белая кожа, тонкие ногти, плохая проводимость магии. Впрочем, если бы неудача с охотой на кусок сущности темного бога ограничилась только этими временными явлениями, то чародей был бы счастлив.       Пока Дамблдор уничтожал личей, затем химеру и постамент, на котором она стояла, (где обнаружились филактерии неживых магов), огрызок когда-то могущественного врага бежал. Вопреки ожидаемому, он не стал сразу же пытаться возродиться, не призвал своих слуг, оставшихся на свободе, а отправился прямиком в магическую тюрьму, охраняемую дементорами.       «Раньше ее охраняли дементоры. Мда... Теперь совету придется либо создавать, либо подыскивать новых стражей для Азкабана».       — Во что же ты превратился, Том?             (Конец отступления).