Всё врут календари

Коста-Рика, 1901 г.

Недавно знакомый прислал мне с оказией новую книгу «Собака Баскервилей». По слухам, книга до того потрясла весь читающий Лондон, что даже молчуны в клубе «Диоген», прежде чем открыть её, запасаются валерьянкой. А я читаю — и смеюсь. Господи, до чего же уморительно — после тропического солнца, после тёплого моря, после ананаса прямо с куста — открыть книжку и вдруг узнать, что ты, оказывается, уже двенадцать лет назад захлебнулся вонючей болотной жижей… О чём вы думали, мистер Ватсон, а? Кем надо быть, чтобы бежать в тумане через непролазную трясину? Не мной — это точно. Ночка, конечно, выдалась ещё та, и пару раз я действительно чуть не провалился, но я-то знал, что путь держу к ближайшей станции. Как только снаружи захлопали выстрелы, я прихватил из сарая коробку с деньгами и патронами и дал дёру. Башмак, кстати, я потерял ещё в тот раз, когда по ошибке натравил собаку на Селдена. Нужды в нём больше не было — дом и без того насквозь пропах сэром Генри. С неизведанными тайнами английской природы после этого пришлось проститься. Помотался, конечно, по свету, пока ноги сами не понесли меня к пароходу до Коста-Рики. И чего я боялся туда возвращаться? После недавней инфляции та скромная сумма, которую я когда-то… ну, взял напрокат — побаловать Бэрил, вообще оказалась микроскопической, да и сроки давности уже истекли. Как только я обустроился на новом месте, сразу же засыпал Лору письмами. Поначалу она выбрасывала их в камин, не читая. Но потом я вдруг получил от неё краткую машинописную строчку: «Джек, забери меня отсюда». Кто скажет, что я оставался дома хоть одну лишнюю минуту, пусть сам прыгает в Гримпенскую трясину. Да разве я держал на неё обиду? Лора всё-таки молодчина, не сказала Шерлоку Холмсу самого главного — о пуленепробиваемом жилете, раскрашенном фосфором, который я каждый раз надевал на собаку. И о том, как мы вместе учили её «умирать». От Лоры я узнал, что сэр Генри забрал Бэрил и переехал с ней в Лондон, оставив фамильный замок стареть за компанию с Бэрриморами. Вот уж кто точно не будет по мне скучать. Даже мою коллекцию бабочек она пожертвовала музею. Нашему сыну Хью уже десять лет, у него мои волосы, Лорины веснушки и пытливые глаза дедушки Френкленда. Бабочек он любит не меньше меня — мы вместе ходим в экспедиции, собираем новую коллекцию. Началась она неожиданно — перед самым отъездом из Гримпена я поймал-таки циклопидеса и торжественно увёз домой в стеклянной банке. Да, а какой же я Баскервиль без собаки? Вот она, лежит у моих ног. Она, конечно, уже состарилась и вряд ли догонит сэра Генри (хотя и он, по слухам, постарел и растолстел). Не знаю, кто из нас больше скучал друг без друга. Целый день я разыскивал её по всему болоту, прицепив накладную бороду. Зато теперь гримпенский фольклор обогатился новой легендой о призраке каторжника Селдена, который таскает саму собаку Баскервилей за ошейник. Между прочим, уж кто-кто, а собака отлично знает, куда подевался художник по фамилии Лайонс, который приехал на болота, узнав, что Лора подаёт на развод… Её младший внук не расстаётся с Хью. Он такой же большой и зубастый, как его знаменитая бабушка, только что не светится в темноте. Солнце садится за пальмами. Скоро Лора накроет ужин на веранде и позовёт нас к столу. Она отлично готовит. Но вот вечерний кофе варю только я. Только я. Это наша семейная традиция. Я закрываю книжку, глажу собаку по поседевшей морде и смеюсь. Чёрт возьми, разве это не счастье? И подумать только — лишь благодаря тому, что вся читающая Англия верит, будто я уже двенадцать лет покоюсь на дне Гримпенской трясины…