Джинн из бутылки

      Восходы сменялись закатами. Звезды зажигались и исчезали. Дни шли за днями. Это сводило Лидию с ума. Прежде она никогда так усердно не бралась за работу, как на этой неделе. К среде девушка написала эссе по истории искусства, которое требовалось лишь к концу триместра, и нарисовала скетчей на три недели вперед для Иллюстраций, что был для нее самым нелюбимым предметом. Даже сочинение по английскому, тему которого каждый мог выбрать самостоятельно, навело мысль о призраках, и она обнаружила себя, ищущей любую информацию о местных приведениях. И библиотека в университете была золотой жилой. Старая кафешка Брайана, судя по всему, была местом обитания призрака по имени Элеонора, а рядом с кафе был Хайт Рок-хилл, так же пользовавшейся дурной славой из-за древней нечистой силы, упоминавшийся еще в индейских легендах. Имя Мадам Джумель часто попадалось девушке, а в одной старой книге, которая выглядела так, будто ее уже много лет не доставали с полки, Лидия обнаружила наблюдения солдат времен Революции о разных местах по всему городу. Все это она аккуратно записывала в блокнот, а так же записала те вещи, что хотела бы спросить у Битлджуса. Несомненно, никто не мог знать об этом больше, чем он.       Было поздно, Лидия вздохнула и лениво потянулась на стуле. И тут же была напугана резким звуком, и, повернувшись, обнаружила на столе свой разломленный надвое карандаш. А минуту назад он был цел.       — Би… — угрожающе начала девушка. Карандаш поспешно подпрыгнул и соединился вновь, а после запоздало склеился чем-то, что подозрительно напоминало клейкую ленту. Лидия хихикнула. — Би, что ты тут делаешь? Я ушла из комнаты, чтобы избегать тебя. А это не так легко, учитывая, что ты невидимый.       Холодок прошелся по ее спине.       — Ты можешь это исправить, детка… — но она покачала головой.       — Ни за что. Мы подождем до пятницы, — она с подозрением смотрела, как карандаш скользнул по столу, и нечто вытащило белый лист из ее папки. А через мгновение карандаш начал что-то выводить. Рисуя безостановочно и быстрее, чем она могла что-либо различить, древесная стружка скручивалась, даже когда начал проявляться рисунок; невидимый художник нарисовал лицо. Покраснев, Лидия поняла, что это было ее лицо. — Би, ты знаешь, мы тут не одни, — но она могла видеть, как создаются ее собственные темные глаза, как прорисовываются ее скулы на щеках. На рисунке ее рот был приоткрыт, а глаза были мудрыми и добрыми. А после, так же внезапно, как и начал, Битлджус закончил портрет, и карандаш упал обратно на стол. Теперь уже сама девушка с приоткрытым ртом глядела на себя. — Так ты меня видишь?       Однако ответа не последовало. Лишь легкое прикосновение к ее волосам, словно он снова собирался расчесать их. Она закрыла глаза и едва сдержала себя от произнесения его имени. Все это становилось невыносимым. У него были все козыри, кроме одного: казалось, что они были настолько связаны друг с другом, что Битлджус мог появиться перед ней прямо сейчас, даже несмотря на то что девушка не произносила его имени. Единственное, что было у Лидии, представляло собой то, что он никак не мог прийти к ней без ее собственного разрешения. Но и это было слишком ненадежно, и она это знала. Ощущение этой тонкой грани между ее миром и его, как в том эпизоде в Сумеречной зоне. За исключением того, что та женщина думала, что сошла с ума, а Лидия знала, что она сошла с ума. Девушка поднялась, сунула портрет в папку и вышла из библиотеки, надеясь, что сегодня ей все же удастся поспать.       А Битлджус, оставшись наедине с ее освободившемся стулом, размышлял над вопросом, что она задала. Так ты меня видишь? Он до сих пор мог чувствовать ее волосы на пальцах, и начал всерьез сомневаться в своем и-так-нездоровом рассудке. Зачем он ее нарисовал? Это заставило его чувствовать себя ужасно ранимым, что было очень необычно и тревожно. На этой неделе он совершил больше мыслительных процессов, чем за последние несколько столетий, из-за чего у него разболелась голова. И из-за этого пропало виски. Ему нужен был перерыв. Пятница будет через два дня. Все это время он не будет о ней думать. Он щелкнул пальцами, и воздух расступился перед ним со звучным хлопком. Девушка с горой книг, что шла прямо туда, где Битлджус только что стоял, отпрянула, покрывшись мурашками. Через несколько недель она клялась, что в библиотеке водятся привидения, и показывала всем желающим то холодное место.