Выигрыш проигравшего

      Поражение. Как же больно. Шрам упрямо сжимал руки. Это было бесполезно. Это всё было бесполезно. Главный герой всё ярче и глубже вспоминал эту (на тот момент) «дурацкую» «семейную фотографию» под новый год. Вспоминал свою глупую улыбку, их радость, от которой он и хотел улыбался. Всё осталось там, дома. Но домой с поля боя уже никто придет. Ядерный наверняка умрёт с голоду, так и не сумев открыть его стеклянную «тюрьму», да и любимый цветочек Элья завянет… А Шрам завянет тут…       Зачем Диктору Шрам? Что с этого Флешу? От вопросов голова лишь болела. ЗАЧЕМ?! Бессильно Шрам упал на стену и выцарапал ещё одну корявую чёрточку. Тут не было окон, счёт времени потерял свою чёткость. Только по выдаче еды можно было подсчитать, что прошло 2 дня и один завтрак, который Шрам снова отказался есть. Он, завтрак, лежит в уголке и совсем не аппетитно пахнет. Неожиданно динамики включились. Не сказать что Шрама радовало слышать столь знакомый и до боли лаконичный голос Диктора. Хотя Ди и не так уж часто и обращался к своему «приятелю».       — Кхэ, кхэ, — какой же противный это был кашель сопровождаемый дикими шумами, скрежетами, он оглушающе чуть ли не добил беднягу, — Кхм, кхм, — уже более терпимо раздалось всё от туда же, — Здравствуй, Боб. Как я вижу, тебе тут… — протяженная пауза нагнетало раненое сердце, -… Одиноко. Сердце застучало. Шрам вспомнил семью: странности Шизо, вечные проблемы с протезом, теплый затылок умирающего Перца… Темнота украла слезы, но не звонкий отблеск, звук по холодному полу. Шрам злобно оскалился, и рычание приглушило слёзы. Ответ был очевиден.       — Хм, — какое-то до неприличного радостный хмык раздался по ту сторону динамиков, — Тогда у меня для тебя подарок. Развлекайся.       Резко, уже непривычный… Полоса света заставила босого сжаться, прикрыть глаза руками и с болью прищурится. Дверь была открыта. Промедлив лишь долю секунды Шрам бросился туда, к свободе, но… его без усилий оттолкнула кукла. Ослабший пленник как пушинка «отлетел» и, не успев отойти от удара, услышал грохот падающего тела. Свет исчез.       В глазах опять была тьма. Спустившись на пол, Шрам подполз к новому «соседу». Волосы крупной, волной, подранная куртка… это был Боб! Шрам проверил пульс. Живой! От избытка эмоций первый крепко обнял собрата. Живой! ЖИВОЙ! Но гладя по голове милого друга, Красный обнаружил ещё один подарок. На госте была опоясывающая голову маска…       Шрам в неком испуге откинул голову от себя и сам отпрянул к стенке. Флеш негромко застонал. Неосознанно попытался развести руки, но натертые запястья лишь вызывали новые боли. Первые мысли Шрам не мог разобрать. Все чувства разрывали разум, крадя рассудок. После пошла вторая волна. Обида поедала все светлые воспоминания наделяя звериным злопамятством и дикой мстительностью. Шрам вновь подполз к бессознательному и грубо перевернул его… Даже при тусклом свет на оголённом плече виднелись тёмные синяки. Шрама пробила жалость. Флеш уже был кем-то хорошенько избит. Стекла в маске уже не было, на веках остались порезы от осколков. Нос кровоточил, хотя бардовые пятна уже присохли на щеке. Обуви не было. На оголенных пальцах тоже запеклась кровь. Шрам обеспокоился, не зная, какое решение будет верным.