О вкусе победы

Давид с преувеличенным интересом наблюдал за тем, как Златан, сморщившись, с брезгливым выражением лица вытаскивал лук из своего салата. — Это же вообще красный лук, — все-таки не выдержал он. — Чем он тебе так не угодил? Златан поднял на него взгляд, и покачал головой, откладывая еще одно колечко лука. — Макс, ну может ты раскроешь эту страшную тайну? — не унимался Давид. — Неужели у великого Ибрагимовича и впрямь есть его ахиллесова пята? Максвелл улыбнулся, задумчиво кушая помидорку. — Понимаешь, рассказать-то я могу, но после этого мне придётся тебя убить. Давид засмеялся, хрустя огурцом. — Обожаю эти всякие тайны, но намекни хоть, когда случилось сиё вопиющее событие? — В Интере, — улыбнулся Максвелл, за что тут же получил локтём в бок. — Всё, ребята, вы меня интригуете и я точно умру от любопытства. — Поскорее бы, — пробурчал Златан и зло вскинул руку. — Кто вообще пихает в салат столько лука?! *** Давид не соврал: ему и правда было очень интересно, как всеядный и, казалось бы, такой спокойный к еде Златан, вдруг стал не переносить лук. Конечно, вспоминая подробности, в памяти тут же всплывали моменты, когда Златан действительно старался избегать блюд, в которых был лук, или же просто перекладывал еду куда-то в бок. Чем же не угодил такой, казалось бы, безобидный овощ? *** Проведя детективное расследование, покопавшись в интернете, Давид пришёл к неутешительному выводу, о том, что единственная причина, по которой Златан бы не любил лук, была просто, как три копейки: он мог просто в своё время отравиться луком, и теперь избегать неприятных воспоминаний. Ску-ка. Он уже было думать забыл об этой ситуации, когда на очередной вызов в сборную поехал Максвелл. Как не воспользоваться таким шансом? — Расскажи, — без обиняков начал Давид, практически зажав Макса в углу. — Слушай, твоё рвение начинает меня пугать, — хмыкнул он, пытаясь отстраниться. — Ну просто если это была бы ерунда, то вы бы не строили из этого такую уж тайну! — возразил Давид. — Да ну? — Максвелл, похоже, был намерен сопротивляться до последнего. — А почему же тогда он из всего делает фарс, а тут решил скокетничать? — Да ну Макс!!! — Давид, казалось, был возмущён до глубины души, вскидывая руки. — Ну скажи уже, и я отстану. Максвелл засмеялся, видимо, окончательно сдаваясь, и кивнул. — Садись, я расскажу тебе эту историю, только если ты сохранишь великую тайну. Давид встрепенулся: наконец-то! Наконец-то настанет конец его мучениям, а в копилке «занимательных фактов о Златане» появится что-то новое! Максвелл не торопился, очевидно оттягивая момент, наслаждаясь своей властью над любопытством Давида, и когда тот, не выдерживая, собирался уже было его послать, продолжая грустить над какой-нибудь своей невероятной теорией, начал: — Как я уже говорил, дело было в Интере, конец чемпионата, первое Скудетто, и рекорд всей лиги. Ну, понимаешь, что для нас и для болельщиков это значило. Давид кивнул, конечно же он понимал. Такие победы навсегда оставались в воспоминаниях, которые приятно было просматривать в будущем. — Ну так вот, мы собрались это дело отметить, а в клуб ехать не хотелось, потому что сам понимаешь, чем бы это могло обернуться. Хоть и все за нас очень радовались, нельзя было расслабляться. Никто не хотел быть звездой местных новостей. И это Давид тоже понимал, каждая медийная личность должна была помнить о том, что за ними так или иначе следили. А ведь расслабляться хотелось всем, особенно, когда случались такие вот события. — Ну и мы обосновались в снятом заранее доме и отрывались на полную катушку, — продолжил он. — Пили, танцевали, ели, большинство из нас было молодёжью, которая не вышла из возраста кутежа, и похмелье по утрам точно нас не пугало. Ну и вот в какой-то момент Марко пришла в голову идея играть в литрболл. Так как живых оставалось не так много, быстро образовалась компания игроков. Среди них был, конечно же, Златан. Давид явственно представлял, эту картину. Видел молодого Златана, который уже тогда доказывал всем, кто самый крутой, и улыбнулся, представляя. — Ну и начали играть, и Златан вроде даже держался молодцом, хотя пить он совершенно не умеет, и вот уже пятый круг проходит, и он просит дать ему что-нибудь для закуски. Все, конечно же, тут же поплелись на кухню, пытаясь найти кусок пиццы там, или чего-то еще, а Луиш не пошёл, наоборот, он протянул Златану яблоко, и такой «Я как раз себе помыл». Вот… Давид поперхнулся, посмотрев на Максвелла. — Это было не яблоко, да? — В точку. Огромная, мать её, луковица, от которой Златан откусил добрую половину. Дальше говорить было тяжело, потому что их пробрал какой-то истерический смех. Максвелл помнил об этом, как будто всё было только вчера, а Давид, обладающий шикарной фантазией вообще горя не знал. — И ему потом было плохо? — Ну, собственно, после этого Златан и не пьёт особо, и уж тем более за три дороги обходит лук, — улыбнулся Максвелл. Давид улыбнулся, улыбнулся, по мнению Максвелла, как-то не добро. Златана бы пожалеть пора, ведь теперь, обладая такими знаниями, Давид ему просто житья не даст, но с другой стороны: Максвелла же никто не жалел, когда он возился с ним? Он обещал, что отомстит за свои праведные мучения, а месть, как известно, блюдо, которое подавалось холодным.