Таяли листья от костра

Под этой сенью целовали октябри Наши знамёна, мысли и одежды. Как у Христа за пазухой в крови Мы жили и мы умирали трижды. Нас боем звали, с боем гнали нас, Звездою очернилась лихорадка. Когда б за Ленинку хоть кто-нибудь погас, Не было б всё в булыжной красной гладко. Черней, чем ночь, коптились на углях, Страницы жались и искали утешенья. И даже клич креста в монастырях Не возздавал нам должного прощенья. Под этой сенью мы не знали декабря, Дружили, ссорились, мирились не на равных. Нам где-то пели что-то про царя, Иль отзвук это был из времён славных? Мы даже не любили первый бал, Нам в нём столетье отражалось искрой. А вслед за музыкой февраль ребят призвал По тенору известных вокалистов. И я там был, смыкая колею, Пока вагон ревел, но не сдавался. Под этой сенью - лишь спасибо октябрю, Что всё таким же красным он остался.