Кого ты видишь в отражении?

Как такое могло произойти? Как из маленького карапуза, радостно пускающего слюни в кроватке, она стала миленькой веселой девчушкой с косичками, после превратилась в бунтующего матерящегося подростка, затем кардинально изменилась до пацанки в широких джинсах и кедах, в 16 лет дошла до души компании, через год перешла в разряд злого агрессивного студента, а сейчас она — вот это. Девушка легкого поведения. Бесплатная проститутка. Шлюха. Написав это, девушка оторвала взгляд от ноутбука и уставилась в окно. На улице уже потемнело, поэтому в стекле было видно ее нечеткое отражение: крашеные белые волосы, собранные в хвостик, бледное лицо, узкие брови, немного шире обычного нос, тонкие губы. И синева, фиолетовизна кругов под глазами. Вид уставший, отчаявшийся, неживой. В глазах не горят огоньки, их заменяют огни ночного города. Шлюха. Ненавистное слово, вновь всплывшее в мозгу, заставило вздрогнуть и обернуться. Как будто кто-то стоял за ее спиной и повторял его раз из раза. Шлюха. Шлюха. Ш-Л-Ю-Х-А. Правда всегда коробит. А эта была именно она, самая жесткая из всех, что ей наговорили за этот проклятый месяц. Сраный март. Самое отвратительное время года. Каждый раз он выливает на тебя ведро дерьма, а потом смотрит, ухмыляясь, как ты от этого будешь отмываться. В этом году не отмылась. Еще одна неприятная мысль. Девушка поморщилась и оторвала взгляд от своего отражения в окне. Нет, она не любовалась собой, нельзя любоваться тем, что ненавидишь. Она всматривалась в собственные глаза, пытаясь найти ту, прежнюю, веселую девушку, энергичную, добрую, словоохотливую. Которая всегда будет за любой кипиш, кроме голодовки. Но она ее не видела. Вместо нее — пустота, гребанная пустота. Почему так произошло? Как ты дошла до своего долбанного состояния? Все просто. Из тебя вырезали кусок, обваляли в грязи и бросили на пыльный асфальт прямо у твоих ног. А потом наступили. И еще. И еще. Пока часть тебя не стала фаршем. Затем плюнули, развернулись и ушли, оставив тебя, униженную и окровавленную, смотреть на фарш и плакать. Но почему сейчас? Почему этого не произошло четыре года назад? Три? Почему тогда не было стойкого желания умереть, не было ощущения бессмысленности жизни? Что в нем было такого, что довело ее до такого состояния? А может, эффект был накопительным? Все-таки по части обнаружения мудаков она была профи. Редкая девушка могла похвастаться такой коллекцией мразей. Коллекцией. Губы скривились в косую ухмылку. Как будто их были сотни, тысячи. Разве можно назвать «коллекцией» этих четырех уебков? Кунсткамера. Музей уродцев. Снова она довела себя до неприятных воспоминаний. Что за мазохизм. Она никогда не понимала этой своей необходимости в самоунижении, самокопании и медленном самоуничтожении. Жалкая и малодушная шлюха. Да, наверное. Жалкая и малодушная. Изводишь себя, а потом бежишь плакаться мамочке в плечо. Сильная, независимая 19-ти летняя дурочка с мозгами девятилетней. Нос вновь сморщился от неприятной правды. А взгляд опять устремился к отражению в окне. Так когда же ты все-таки стала такой? На первом? На втором? Почему ты так ожесточилась? Почему ты превратилась в банальную потаскушку? Вопросы. Как жужжащие мухи. Отгоняешь их, а они все равно прилетаю. И жужжат. Ж-ж-ж-ж. Противно. Вопросы вновь принесли с собой воспоминания. Первый, второй… А всего — четыре. Четыре уродца. Первый. Гордое звание, за которым ничего не стоит. Пшик. Пустой звук. Потому что он не был тем, кто лишил ее девственности — тут она справилась сама. Он не был первым парнем. Зато он был первым козлом, насравшим ей в душу и детское сердце. Первый, кто показал, что мир — не сказка, а принца нет. Есть такие, как он. Перед глазами побежали мутные картинки. Многое уже и не вспомнит. Первая экспедиция без маминой юбки, она — одна из двух девочек в лагере. Остальные — парни, мужчины, мужики. Место действия — Кошмаровка. Позже она поймет, откуда пошло это название. Первые дни, знакомство, разговоры у костра. И он, старше ее на год, такой милый и обаятельный. Слово за слово — и вот она уже влюблена в него по уши. А после поцелуя у костра была уверена, что и он в нее. Ведь нельзя же обнимать и целовать человека без любви. Можно. Только это называется тискать и сосаться. Две недели его непонятного поведения. То отталкивает, то притягивает. Играет с ней. И вот — последний день, предложение от него пойти к ней в палатку. И ее неожиданное, дурацкое соглашение. Глупая девчонка. Почему ты думала, что секс привяжет вас друг к другу? Потому что она ничего не знала об этом мире. И это было… Никак. Абсолютно никак. Немного мерзко, немного интересно. Да и хватило его минут на пять от силы. Но тогда это все не имело значения. Ведь он был рядом, с ней, в ней. И она была счастлива. Пощечина ожидала ее по возвращении в город. Сначала — месячное молчание, потом — оскорбления и маты в ответ на простодушное приглашение в кино. И тогда она узнала, что это такое — нелюбовь. Узнала, но не уяснила, не запомнила, не поняла. Было больно, непонятно, казалось, что ее переломали и выкинули. Но затем появился тот, кого она почему-то сначала считала спасителем. Второй. Сколько крови он ей попортил, сколько нервов истрепал. Они встречались и расставались четыре раза, и причина никогда не менялась — он был мудаком. А она была в своем амплуа доброй дурочки, которая пыталась его изменить. Не видя, не понимая, что он — обычный паразит, который высасывает ее сердце, душу и мозг. И ведь она вновь поверила, что ее любят, что поэтому он каждый раз с таким трудом ее отпускал и так легко возвращался. Нет, дурья твоя башка. Ты все та же наивная дурочка с ясным взглядом. Его просто бесило то, что добыча ускользает из его лап. Ускользает возможность пользоваться ее телом, мозгами. Повышать свою самооценку. Понтоваться перед одноклассниками. И втихомолку изменять. А измен было много, как она узнала спустя три года. Хотя, что находили бабы в его прыщавой смуглой роже — неизвестно. Да и скорострельность не придавала ему обаяния. Очередной последней каплей стали его гуляния с брошенкой его же друга. Но ведь опять она чувствовала эту дурацкую вину. Что это все она. Недолюбила, недоглядела. Уехала на свои дурацкие раскопки. Почему ей и в голову не приходила мысль, что другие люди тоже могут быть виноваты? После на сцену вышел Третий. Третий, который упорно не исчезал из ее жизни. Третий, призрак которого всегда был рядом. Третий, у которого появилась странная привычка появляться в ее жизни каждый раз, когда она падала на дно, по уши измазанная в дерьме. Он был первым из череды «парней-старше-ее-на-5-6-7-лет». С него она вступила на путь геронтофила, как назвал это ее друг. Она уже не могла смотреть на парней своего возраста, они казались ей такими глупыми, а их увлечения и цели в жизни — ребяческими. А он был богом. Точнее, тогда он казался ей богом. Широкоплечий, мускулистый, с голубыми глазами. Археолог — аспирант, за плечами — полжизни в полях. Он был тем, кто ей нужен, тем, кто, казалось, понимал ее увлечение и был готов всегда следовать рядом в поисках древних поселений.  — Я так рада, что мы будем встречаться.  — Эм… Я не хочу с тобой встречаться. Фраза, которая должна была убить все. Но она всегда была тупоголова и верила в то, что если любит она, то любят и ее. Жаль, это работает только в сказках. Один из последних вечеров в экспедиции. Костер, две бутылки пива, семечки. Тихий разговор, периодический женский смех на два голоса — с парнями сидела она и еще одна женщина. Третий напился с половины первой бутылки, позже она узнает, что это обычное дело. Что заставило тебя сесть около него? Она не знает. Не помнит, были ли там еще свободные места. Но как-то она оказалась возле Третьего, который тут же ее обнял. Когда все собрались расходиться, он затащил ее в палатку. Почему ты отдала ему свое тело, несчастная ты дура? Опять она не знает ответ. Будь она на уроке, уже схлопотала бы пару двоек, а учитель вызвал бы родителей в школу. Вот только жизнь не ставит двоек, она оставляет гребанные грабли. А ты с завидной регулярностью на них наступаешь. И не ври себе — ответ на этот вопрос ты знаешь. Девушка вздохнула. Конечно, знает. Ведь все просто — она не усвоила урока Первого. Вера в то, что через секс можно вызвать любовь, осталась при ней. Они переспали четыре раза, а надежду она потеряла только через месяц, когда он ей раскрыл причину своего отказа. Я не люблю встречаться с девушками младше меня. С ними не о чем поговорить. А ебаться ты с ними можешь?! Свист с ненавистью вдыхаемого воздуха заставил кошку, лежавшую около ноутбука, открыть глаза и недовольно посмотреть на хозяйку. Та виновато погладила животное, прошептав «Спи». Хочу быть кошкой, красивой и грациозной. К счастью, Третий исчез из ее жизни на полгода, за который она успела разлюбить его. А когда он вернулся, она была готова. Она издевалась над ним, стебалась, отталкивала от себя, постоянно напоминая между строк, какая же он мразь. И это возымело странный эффект — он начал что-то чувствовать к ней, требуя внимания, общения. И безумно приревновав ее к… Последнему. Девушка посмотрела на часы внизу экрана. 3:45. В последнее время она не могла лечь раньше этого времени — постоянно находились дела. Поэтому твои синяки под глазами и ненависть ко всему живому больше день ото дня. Девушка открыла окно. Холодный воздух залетел в комнату вместе с запахом табака — она прикурила сигарету. А ведь это Второй научил тебя курить. Да, как-то раз после школы. И ей бы ненавидеть его за эту вредную привычку, сжиравшую ее здоровье и деньги. Но… Но тебе же уже так похер, правда? Правда, похер. Сигареты периодически спасали ее от стресса, навевая приятные воспоминания об экспедициях. О реке, о запахе травы, костре, песням под гитару… А ведь он так замечательно пел под гитару. Слеза скатилась по бледной, замерзшей щеке. Каждое воспоминание о Последнем отдавалось дикой болью в сердце. Хотя все закончилось месяц назад, раны никак не могли зарасти, а с каждым днем кровоточили все больше. Она не помнила этот адский месяц март. Не помнила, что делала, как училась, что говорила людям. Общалась ли она хоть с кем-нибудь? Она помнила только боль, раздирающую ее изнутри, заставляющую ее кричать, выть, орать. И бесконечный поток слез, превращавший ее глаза под утро в две воспаленные щелочки. Пришлось научиться рисовать стрелки, чтобы хоть как-то обозначать свои ясные очи. Почему именно он сломал тебя? Очередной вопрос без ответа. Она не знала, почему. Последний был самым замечательным из всех — именно так она думала изначально. Красивый, высокий парень 24 лет. И даже на то, что у него не было образования, работы, денег, квартиры — на все это было наплевать с высокой башни. Потому что ты опять была уверена, что твоя любовь его исправит. Она помогла ему переехать в свой город, помогла снять квартиру, купила необходимую посуду и прочие бытовые предметы. Поддерживала его во всем. Никогда не попрекала тем, что он не дарит ей подарки, бывает зол без причины, иногда просит ее о возможности побыть одному. А он все равно тебя выкинул на улицу. Щелчок зажигалки. Еще одна сигарета — она не могла спокойно вспоминать о Последнем. Эту дату она запомнит навсегда. 9 марта. День изначально был хреновым — из-за выпавшего вчера снега она не смогла уехать в университет, и, простояв на остановке около часа и продрогнув до костей, пошла домой. А Последний, узнав, что она никуда не поехала, тут же написал ей, что хотел бы побыть один. А ведь ты чувствовала, что тут что-то не так. Конечно, чувствовала. Иначе почему она весь день была нервной и истеричной? А вечером ей прилетело сообщение. Я хочу с тобой расстаться. Прости меня. Первая реакция — шок. Звонок подруге, которая искренне пыталась сквозь сопли и слезы понять хоть что-нибудь из ее сбивчивой речи. Вызов такси, поездка к нему, чтобы выяснить, что произошло. Я тебя больше не люблю. Слова не укладывались в голове. Когда он успел разлюбить ее? Ведь еще вчера они вместе были в гостях, пили, ели, курили, смеялись. И все — вместе. Затем сбор вещей — она регулярно оставалась у него ночевать, — прерываемый истериками, поездка до подруги, пачка сигарет, разговор. А потом начался ад. Она очень хотела все исправить. Никогда в жизни ей не хотелось так вернуть одного единственного человека. Одного. Гребанного. Мудака. Но каждая ее попытка была все равно, что биться башкой об стену. До него было не достучаться. Месяц. Гребанный месяц ее ебошило, как наркомана без героина. Раньше она думала, что это из-за того, что она потеряла любимого, а вместе с ним и замечательное времяпрепровождение, компанию интересных людей, возможность выбираться из дома и отвлекаться от насущных дел. А теперь поняла — с собой он забрал огромный кусок ее, в который умещалась вся ее любовь, доброта и верность. И теперь она — бездушное тело, робот. И единственное ее желание — удовлетворить биологические потребности. Те трое лишь легонько царапали тебя. А добил Последний, выдрав такой пласт твоей души и тела, что это не залечить уже никогда. Разрыв с Последним изменил ее. Сначала она была зла, безумно зла, регулярно сралась с друзьями и однокурсниками. А потом злость прошла. Осталась грусть, легкое недоумение. И больше ничего. Остальные эмоции исчезли. Она не видела смысла ни в чем, но продолжала на автомате делать все. Учиться. Ездить в университет. Мыть посуду. Улыбаться маме. Но души больше в ней не было. И в этот момент, когда казалось, что это конец — записка была составлена, место выбрано, — на сцену вновь вышел Третий. Который обвинил ее во всех грехах, услышав, что она нашла себе парня. Которого она заблокировала везде, чтобы тот не имел никакой связи с ней. А он нашел возможность. И ведь встретились так нелепо — ехали в одном автобусе, что она заметила, только выйдя на нужной остановке. Мозг судорожно придумывал, что делать, пока она шла вслед за ним — они работали в одном месте. Почему идея обогнать его и убежать выиграла? Черт ее знает. И если бы не та вахтерша, ты бы успела. Женщина остановила ее на входе в здание и начала допрашивать, кто, куда, откуда. И в это время, когда она трясущимся от волнения голосом выкладывала информацию, за спиной уже вырос он. Ну что, мы будем общаться? Глупее вопроса для начала беседы и не придумаешь. Но так они начали вновь общаться. Неделю переписки, из которой она узнала, что у него есть квартира в ее городе, и тут же зачем-то напросилась на чай. Перестань врать хотя бы себе. Ты прекрасно знаешь, зачем. Девушка вздохнула. Конечно, она знала. Просто это было настолько отвратительно, что не хотелось признаваться в этом даже самой себе. Дело было не в биологических потребностях — ей просто хотелось отомстить Последнему, переспав с другим парнем. Выкинуть его из своей жизни, уничтожить его крупицы в своем теле. Но даже этого у нее сделать не получилось. Секс с Третьим был еще отвратительнее, чем год назад — если раньше она искренне пыталась почувствовать хоть что-то, то теперь не делала никаких попыток, пока он совершал мелкие поступательные движения своим маленьким членом. Как кролик. Неожиданная ассоциация чуть не вызвала тогда смех. Заржать во время секса — это в ее стиле. Третий был доволен тем, что она пришла, и что случилось после чая, думая, что он вышел победителем. Что теперь он господин над ее душой и телом. Ты слишком много о себе думаешь, мальчик. То же самое она сказала другому парню, с которым познакомилась в интернете для секса, искренне считая, что разговаривает со взрослым, умным человеком. А на деле им оказался 19-ти летний первокурсник с гостиничного дела, странный донельзя, скучный и неинтересный. А позже, когда она легла с ним в постель, выяснилось, что он еще и скорострельный девственник. Давай хоть пососемся. Всплывшая в мозгу фраза вызвала дикий смех на грани истерики. Корчил из себя мачо, а на деле — дрыщавый неопытный подросток с мозгами пятилетнего мальчика, рассматривающего свою пипиську в песочнице. И он еще был уверен, что она в него влюбилась. Полное отсутствие мозга налицо. Тихие шаги в квартире вывели ее из полусонного состояния. Кажется, дедушка собирается выйти покурить на балкон. Неловко будет, если он увидит свою внучку в окне с очередной сигаретой в руках. Окно тихо закрыто, бычки завернуты в пакет и положены в сумку — выкинет завтра. В комнате стоял тяжелый запах табака, но это пройдет — завтра уже ничего не будет. И все остальное пройдет. Первая оптимистичная мысль за сегодня, надо же. А ты так и останешься шлюхой. А, нет, все в порядке. Думать о хорошем — не наш путь. Зато думать вагиной — наш. Очередной вздох. Очередная правда. Если раньше она смотрела в лица парням и мечтала об отношениях, встречах семье, то сейчас она мысленно прикидывает размер их члена и то, хороши ли они в постели. И ей плевать на любовь, чувства и прочую ересь. Теперь она просто хочет секса и возможности выпить. И больше ничего ей не надо в ее чертовой шлюшьей жизни.