Смерть не достигла их.

      Смерть. Казалось, совсем обычное слово, но как оно много значит для всех. Смерть забирает близких, дорогих и, казалось, совсем незнакомых людей. В нашей жизни так устроено, что мы теряем всё, что нам дорого.       Сегодня могло случиться множество смертей, в том числе и пилотов самолёта компании «Восторг Авиа». Всё начиналось хорошо, полёт выдался замечательный, до того момента, как… — Долбанная аппаратура — выругался Кулагин, привлекая внимание второго пилота. — В чём дело? — спросила Овечкина. — Неисправность в левом двигателе, топливо на исходе — прошептал Алексей. — Надо значит делать аварийную посадку, надо связаться с диспетчером — проговорила Полина, хватая наушники, но крепкая рука Кулагина перехватила её. — Кулагин, ты что совсем?! — Мы не сможем сделать аварийную посадку, потому что топливу конец, и нам тоже! — Лёш, я… это, что всё? — Полина не собиралась сдаваться и схватила наушники и начала вызывать диспетчера — Диспетчер, говорит второй пилот экипажа, компании «Восторг Авиа», у нас неисправности и заканчивается топливо, просим аварийную посадку. — Я вас услышал, сейчас что-нибудь предпримем — послышалось на том конце. — Овечкина, я тебе говорю, мы не дотянем даже до самого близкого городка — сказал первый пилот. — Надо надеется, что всё будет хорошо, Лёш, я верю в чудо. — В чудо?! Овечкина, чудес на свете не бывает, так что давай прощаться. — Лёш, надо попробовать, там в салоне сидят двести человек и я не позволю рисковать их жизнями… Лёш — Может ты права? Чего это я нюни распустил, я же пилот, я не должен никого подвести, в том числе тебя и себя, но на всякий случай Овечкина… — Что? — Ты самый лучший второй пилот, который у меня был и который смог вытерпеть меня более полугода. — Это самое лучшее признание в моей жизни — с сарказмом ответила Полина. — Наслаждайся моментом, ну где там диспетчер? —  Диспетчер, диспетчер, вас вызывает… — Я слышу, приземляйтесь в Химках, я связался с аэропортом, они включат взлётную полосу. — Понятно, спасибо — сказала Полина и отключила связь — Мы дотянем до Химок? — Постараемся, мы должны — ответил Кулагин.       Время было на пределе. Топлива становилось всё меньше, ребята боялись, что они не долетят, но они пилоты и в их руках сотни человеческих жизней, как-будто они врачи. Кулагин боялся не за себя и даже не за пассажиров, которые сейчас ни о чём не подозревают. Как бы это не эгоистично звучало, но он боялся за своего второго пилота, с которым знаком всего лишь шесть месяцев, но за это время она успела стать для него кем-то больше, нежели друг или коллега. И, если сейчас они погибнут, он никогда не сможет признаться ей в своих чувствах и пока ещё есть время надо набраться смелости и произнести заветные слова. — Овечкина, на случай, если мы погибнем, я хочу тебе сказать… люблю я тебя. — Что? — удивилась она не веря своим ушам. За эти шесть месяцев не только Кулагину запала в сердце Полина, но и Овечкина была не против представить себя в паре с Лёшей. Антон для неё уже становился холодным и чужим человеком, хотя знакомы они с ним были с первого класса. — Люблю я тебя говорю, только никому не говори об этом, когда приземлимся и если приземлимся — ответил Кулагин, не отводя глаз от небесной дороги.       Для Полины всё было как в тумане. Сейчас она могла погибнуть, её коллега, который ей нравился признался ей в любви, всё происходило так спонтанно, что она еле могла улавливать всё происходящее. Полёт закончился, топлива хватило до города, довольные пилоты объявили пассажирам об аварийной посадке, на что те возмутились и начали задавать бортпроводникам различные вопросы, но пилотам было всё равно, они справились со своей работой и спасли человеческие жизни.       В аэропорту Химок было неплохо. Самолёт ребята доверили специалистам, которые должны были справиться с поломкой за пару часов. Кулагин и Овечкина решили снять стресс и поесть. Зайдя в небольшое кафе при аэропорту, они заказали всего и побольше. — Кулагин, я хотела поговорить с тобой о тех словах, которые ты произнёс в кабине самолёта… — Я тебя предупредил, никому об этом не говори — пригрозил ей Алексей, на что Полина лишь улыбнулась. — Лёш, на самом деле, я хотела сказать… ты тоже мне симпатичен и я бы сказала, что люблю тебя — призналась Овечкина. После её слов у Кулагина даже выпали кусочки пищи. — Вот это новости — больше не требовалось никаких слов. Кулагин бесцеремонно впился в губы своего второго пилота. Когда воздуха уже не хватало, они отстранились друг от друга. — Полька, я люблю тебя — нежно прошептал он. Сейчас он не был похож на грубияна и хама, скорее он напоминал заботливого и доброго человека. — Полька? Меня так папа называл. — Теперь я буду называть, если ты не против? — Не против…