Сага про Великую Неудачницу

„Великое слово «свобода» этот народ заменил произволом и полученную вольность претворил в буйство, грабёж и убийства.“ Пётр Николаевич Врангель

— Сметвик, рад, что ты не стал тянуть кентавра за яйца и привёл ребенка сюда. Девочку уже отвели в комнату с ограничителями. Последняя разработка Отдела Тайн, эта комната работает по аналогии Азкабана только без главных обитателей! На этот проект мы угробили последние два года,— с гордостью сказал этот недо-воробей. Буду честен, я прослушал все, что сказал Норман, прибывая в своих мыслях. Весь расклад меня крайне огорчал, а делать какие-то выводы было весьма опрометчиво. Однако все же я что-то смог расслышать и пропустись через себя. — Что? Какой Азкабан? — из всего выше сказанного я смог уловить только одно слово. — Сметвик, ты вообще меня не слушаешь! Еще и друг называется. Говорю же, аномалию перевели в новую комнату-артефакт. Он аналогичен Азкабану...       До меня наконец-то дошёл смысл, о чем восторженно трепется Норман. И, кажись, я полностью поседел, а мысли заметались с космической скоростью, подкидывая одним за другим развитие событий. Смерть девочки была одна из более безобидных.       Промычав что-то невразумительное Норману, я рванул в сектор, где оставили Петунию, попутно отправляя патронус ритуалистам. Главное —успеть.       Ребенка удалось спасти лишь чудом. Магия может многое, но все же остаются те области, которые не подсильны даже ей. И даже, наверное, самые великие умы не смогли бы решить такую непростую проблему, какая свалилась мне на голову в недавнее время. Сам ритуал прошел по грани: если бы ядро не реанимировалось, то нас бы ждал большой "бум". Но мои надежды на аномалию оправдали себя, и все прошло хорошо. Слишком часто одаренные дети стали страдать в последнее время, что не могло не насторожить. У меня есть подозрение, откуда это все тянется, но мое мнение никому неинтересно. Вот теперь бы с начальством разобраться, а то их мое самоуправство не вдохновило на решение данного вопроса.       Меня вызвал на ковер министр магии Нобби Лич. Он же "инноватор" идеи, что《без бумажки ты — какашка гипогрифа! Несите бумажку!》Пугало и то, что на достаточно высоком посту находился, как собаке пятая нога, и первый магглорожденный министр за всю историю существования Министерства Магии Великобритании. Своим появлением на данной должности он всполошил всю аристократию, вызвав, по меньшей мере, огромное количество слухов и домыслов по поводу его назначения. Однако благодаря этому чудеснейшему человеку в моем подчинении осталось шесть квалифицированных специалистов, которые действительно лечат, а не занимаются не пойми чем. А что же другие? Да ничего. Остальные пятнадцать человек, включая семь мастеров, ушли в закат, а точнее разбежались по своим поместьям в знак "протеста". Беспредел какой-то! Как можно работать с такими "специалистами? Вышвырнуть всех к чертям собачьим! Так, нужно успокоится, Сметвик, дыши, дыши, все хорошо. Ладно... Следующая остановка — мое личное присутствие в кабинете министра магии.       Даже здесь не обошлось без какого-то подвоха: я был не один, но и кампания рядом со мной собралась не самая изысканная, скорее, противоречивая. В том числе на публичной порке присутствовал глава аврората, Арчибальд Скримджер, глава Отдела Тайн Алан Гамп и, конечно же, в каждой бочке затычка — Дамблдор. Элитная порка... М-да. — Сметвик, мне доложили, что вы превысили свои полномочия по отношению к своему пациенту и последующему объекту изучения, — пробурчал министр, ища глазами номер по кипе бумаг, что переваливала за его стол. — Какой присвоили номер девочке? — обратился он к мужчине, что сидел справа от меня. Он не отличался какой-то запоминающейся внешностью, отчего, наверное, в толпе других людей я бы его не разглядел и прошел бы мимо. Он почему-то мне напоминал бомжа... Хотя, может, это только первое впечатление? Хорошо бы приглядеться к этому фрукту... Или лучше не стоит... — Пятьсот второй, министр, — также без какой-либо эмоциональной окраски проговорил начальник Отдела Тайн Алан Гамп.       Э, нет! Этот мужик только кажется простым и непримечательным, но другие работники Министерства, кто знал его чуть лучше или же работал с ним, посоветовали бы не связываться с этим человеком. Он не раз проходился по чужим головам и мог это сделать снова и снова, не обращая внимания на число пострадавших от его рук. Гамп никогда не будет действовать в открытую, это не тот человек, с которым надобно было разводить какие-либо шашни или подобие дружбы. Этого человека можно было смело назвать змеюкой, что исподтишка подставлял и травил своих же товарищей за какие-либо промахи на работе, отчего те сгнивали под неизвестными проклятьями. Он единственный из потока, кто выжил из ребят, что поступали на службу в Отдел вместе с ним в тридцать втором году. И по несчастливому обстоятельству данное лицо присутствует здесь, рядом со мной, практически бок о бок. Пре-е-екрасно... — Сметвик, как вы можете объяснить свои действия? Ваши выходки делают мое решение назначить вас главой больницы ошибочным, — грозно, наверное, посмотрел на меня министр, как это со стороны показалось ему самому. Напугал дракона голой задницей. Кто у тебя еще работать будет? — Господин министр, не делайте поспешных выводов, — влез Альбус, как всегда, заступаясь за невиновных мира сего. — Сметвик, как истинный целитель, довел своего пациента до конца... — не успел закончить Дамблдор, как влез Алан. — То, что подпадает под своды моего Отдела, перестает находиться под юрисдикцией других, Альбус. Я не потерплю беспорядков в Отделе Тайн. Поэтому я требую отстранить Гиппократа Сметвика с должности главного целителя. Это послужит примером и всем остальным, — отчеканил Гамп, сверкая болотного цвета глазами на собравшихся. Альбус же ответил не менее жарким взглядом из под очков-половинок. — Я не готов растрачивать трудовые ресурсы, которых нет, — нахмурился министр. — В наше время очень тяжело найти квалифицированных специалистов, которые смогут организовано занять высшие должности и успешно на них работать. — А по чьей это вине, придурок? Я взирал на него с выпученными глазами, мои неучтенные свидетели тоже покосились на негодующего министра. Он идиот или притворяется? Этот вопрос прям завис в воздухе. — Поступим так, мистер Гиппократ, так как за вами не наблюдалось прежде нарушений, то на этот инцидент мы закроем глаза. Не спорьте, мистер Гамп. Но есть условие. Мистер Гамп уже достаточно давно настаивал на найме зарубежных специалистов по темным проклятиям, но что-то все не складывалось, да и тащить в научный отдел "всяких", — закапываясь в бумаги, продолжал бормотать министр, — не охота, поэтому я назначаю вас в качестве консультанта в Отдел Тайн, не отстраняя от должности заведующего Св. Мунго.       После этих слов надежда на так долгожданный отпуск посыпались прахом. Мой ужас настолько был осязаемым, что его можно было черпать огромной ложкой. От всяких проблем я успел спастись: от Дамблдора смог уйти, от Тома Реддла, слава Мерлину, тоже открестился, а вот от Гампа не успел. В такие моменты я не люблю свою родословную, ведь именно она до сих пор пыталась куда-то меня втянуть. — Также я вас назначаю куратором над объектом пятьсот два, — протягивая бумаги мне, закончил министр. — И да, все отчеты по проделанной работе должны будут дублироваться на столе моего секретаря и на столе мистера Гампа. Вопросы есть? — Я так понимаю, что я без отпуска? — кратко полюбопытствовал я, косо поглядывая на Алана, что был весьма доволен сложившимся положением. Чует моя многострадальная голова, что у меня наступили темные времена. Да такие, которых я не мог даже представить. — Вы правильно поняли. Господа, раз мы со всем разобрались, прошу освободить мой кабинет, кроме мистера Скримжета. Всего доброго. — Так на чем мы остановились? Что американцы хотят нам предложить? — задумчиво произнес министр, пожевывая шариковую ручку, не обращая на нас больше своего драгоценного внимания.       Меня не нужно просить дважды, именно поэтому, схватив министерское распоряжение, которое оставило меня без отпуска, я ушел в сторону госпиталя, прикрепленному к Отделу Тайн. Пора осваиваться в новых пенатах. А то что-то мне подсказывает, что ритуал не вырубит девочку надолго. А пока стоит разобраться, чем меня "наградили".       Как я и предполагал, девочка проснулась спустя пять часов. Целая и невредимая, а волосы уже завтра отрастут и ничего не будет указывать, что с ней что-то было не так. Если бы мои коллеги увидели, как со мной заигрывает ребенок, они немного бы удивились, хотя это мягко сказано. Я в первое время охренел, но потом постепенно стал привыкать. Петуния была очень харизматичным и наглым ребенком. Ее поведение сбивало с толку и вызывало много вопросов, но, к сожалению или к счастью, задавать их было некому. Сама Эванс молчала, а ее родителей не удалось растормошить на какие-либо ответы, которые проливали бы свет на всю сложившуюся ситуацию. К большему удивлению, применить к чете Эванс легилименцию не получилось. К девочке лезть побоялись, мало ли, что могло еще произойти. С ее нестабильным ядром — себе дороже. Даже Гамп отнесся настороженно к "объекту", хотя очень странно, с его-то рвением "Непонятно? Припарировать!" было удивительно услышать "наблюдай, девочка тебе доверяет, будет что-то странное-докладывать немедленно". Д-а-а, веселая жизнь в ближайшее время мне обеспечена. После третьей недели экспериментов над девочкой и моей психикой было решено начальством отправить девочку обратно домой, не прекращая наблюдений. После второй недели было замечено, что у Петунии стабилизировался эмоциональный фон и что удивительно — магический. Связавшись с четой Эванс, что периодически общалась со мной по поводу состоянии старшего ребенка, я договорился и согласовал перемещения обратно её домой. Мистер Гамп отправил специалистов в дом девочки, чтобы создать сеть артефактов, которые будут настроены на Петунию и отслеживать ее состояние. Сперва я был удивлен, что ребенка отправляют обратно домой, но потом, как стало известно, Дамблдор сожрал последний рассудок нашего министра, отчего тот готов был отправить мисс Эванс хоть в горы Тибета, главное, чтобы его не трогали. Вот что значит профессионализм! Мне было грустно расставаться с девочкой. За эти три бешенные недели я успел прикипеть к блондинке, что кокетливо сверкала своими медовыми глазами из-под короткой челки и язвительно давала комментарии на мои студенческие истории. Может, мама была действительно права, и мне и вправду пора обзаводиться семьей? Интересное размышление, которое было вызвано появлением в моей жизни этой маленькой девчушки, что смогла взбаламутить всех и вся. Перед сном я прокручивал прошедший день и был озадачен собой, ведь еще никогда мне не было так легко, как с мисс Эванс. Я смог за считанные недели найти к ней подход и начать впервые просто разговаривать и проводить время с ней. А ведь поначалу казалось, что она совсем обычная девочка со своими комплексами и проблемами. Но все вышло как всегда, наоборот. Внешне девятилетний ребенок, а внутри — целый мир сформировавшейся личности, имеющая за плечами не один десяток лет. Походу я точно сойду с ума со всеми этими разъяснениями и размышлениями.