Другое

Фелисити должна устраивать ее жизнь. У неё ведь есть все, о чем она только могла мечтать всего лишь каких-то несколько лет назад. Но почему же тогда у неё в голове полная сумятица, а ногти обгрызены почти под корень? Почему она выскальзывает из дома на рассвете, украдкой, так, чтобы ни Оливер, ни Уильям не заметили? Стар-сити ранним утром тих и пустынен. Людей на улицах почти что нет, исключение составляют лишь парочка прохожих, судя по всему, торопящихся на работу, и ещё один человек, сидящий на скамейке и лукаво смотрящий на подходящую к нему Фелисити. — Я тебе кофе купил и пончик с черничной начинкой, твой любимый. Фелисити молча опускается на скамейку и машинально берет из рук Малкольма стакан кофе и пакетик с выпечкой. — Нам не стоит больше встречаться, — тихо произносит она. — Эти встречи ни к чему не приведут. — Но все же ты здесь, — отвечает Малкольм и улыбается. А Фелисити смотрит на него и закусывает губу в надежде не сорваться. Не разрыдаться или закричать прямо на месте. Ведь где-то в мечтах она с Мерлином уже летит по трассе подальше от этого города, куда-то навстречу новой жизни. Но для этого нужна смелость. Куда больше смелости, чем есть у Фелисити. — Я пришла сказать, чтобы ты меня больше не беспокоил. У меня хорошая жизнь, так что не порть ее, — в ее голосе звучит куда меньше уверенности, чтобы Мерлин мог ей поверить. — Прощай, Малкольм. И она уходит, кусая губы и яростно отгоняя прочь воспоминания об их с Мерлином тайных ночных встречах, разговорах часами напролет, жарких поцелуях на ее диване и пробуждениях по утрам в одной постели в его маленькой квартирке. Все это было неправильно. Чертовски неправильно. Но в те мгновения она чувствовала себя безумно, до неприличия счастливой. … Когда Фелисити возвращается домой, Оливер уже не спит. Он окидывает взглядом входящую в квартиру жену и обеспокоенно спрашивает: — Все в порядке? Куда ты ходила? — Да, все хорошо, — отвечает Фелисити, стараясь говорить как можно естественнее. — Выходила за пончиком, — и в доказательство своих слов машет в воздухе бумажным пакетом. Не то чтобы Фелисити прекрасная лгунья, просто Оливер всегда беспрекословно ей верит. Он мягко целует жену в висок и идёт варить кофе. А Фелисити молча опускается на диван. Она ведь сама выбрала такую жизнь. Она должна быть довольна. Так почему же у неё на душе отчаянно скребут кошки?