Привязаться (Become attached)

От автора: У Эйджи и Ивасэ, на мой взгляд, были интересные взаимодействия в оригинале. Я бы хотел, чтобы в манге их отношения развивались дальше, но думаю, что создатели «Бакуман» хотели сосредоточиться на других вещах. Спасибо за прочтение. Глава 1 Она стала наведываться к нему в квартиру каждый вечер после ухода ассистентов, якобы, с целью обсудить +Natural. Но, даже если у её визитов были бы какие-то другие мотивы, - но она не утверждала, что таковые имелись – Ивасэ была уверена, что он просто не заметит. Весь мир Эйджи Нидзумы состоял из ручек, сюжетных линий, раскадровок, динамичных сражений, причудливых названий эффектов движений, из персонажей с их крутой одеждой и большими стилизованными глазами. Его сознание настолько глубоко укоренилось в манге, что он был безразличен к реальности. По крайней мере, в начале Ивасэ не сомневалась в этом. Это было настоящей неожиданностью, когда в тот вечер Нидзума сделал одно из ряда вон выходящее замечание. Он сидел за своим столом, его перо скользило по бумаге. В это время она стояла на значительном расстоянии позади него, наблюдая за движениями его рук, освещённых желтоватым светом настольной лампы. В тот день не было ничего необычного, ничего, что бы предвещало дальнейшие слова Нидзумы. Он заговорил, словно гром среди ясного неба, даже не поворачиваясь к ней лицом. - Знаешь, девушке опасно находиться одной в квартире парня ночью. Она не могла поверить в услышанное. Не из-за предупреждения как такового. Она знала, что Нидзума не был для неё опасен. Да и как он для кого-то мог быть опасен? Одна мысль об этом казалась смехотворной. Ивасэ больше была обескуражена степенью осведомлённости, необходимой, чтобы сказать такое, степенью осознания, которым, как она думала ранее, он не обладал. Она не ответила на его комментарий. Он тоже не сказал больше ничего. Комната снова погрузилась в ночную тишину. Она продолжала приходить, но соблюдала осторожность, ведь теперь Ивасэ знала, что Нидзума чувствовал больше, чем могло показаться. Голос в её голове продолжал советовать ей поумнеть и перестать проводить с ним столько времени, чтобы он не начал подозревать о её чувствах. Она спорила с этим голосом, убеждала себя, что было бы абсурдным избегать Нидзуму. Разве для соавторов не естественно встречаться и обсуждать свою работу? Её мысли продолжали бороться друг с другом, когда она снова зашла в его квартиру в тот вечер. Он, как всегда, сидел за своим столом. Первым делом, после того, как она поздоровалась, Ивасэ решила напомнить ему о кроссовере Crow и +Natural. «Я ещё думаю над этим», - был его ответ, которого он не изменял на протяжении последних нескольких дней. Она могла бы сказать и больше, но Нидзума был занят вселением жизни в картинки на бумаге, что лежала перед ним. Он то и дело выкрикивал звуковые эффекты и размахивал руками. Перья, торчащие из воротника его рубашки, раскачивались в такт его движениям. Они словно принадлежали настоящим птицам. Его подход к работе, некая вовлечённость в собственный фантастический мир делали её голос очень неуверенным, будто создавая неведомое силовое поле. Понаблюдав за ним ещё немного, девушка решилась заговорить, но слова, которые она планировала произнести, вдруг уступили место совершенно иным. - Нидзума, я хочу поговорить с тобой кое о чём, - начала она. - Я же сказал, я ещё думаю над этим. - Нет, я не про кроссовер. Кое-что другое. Прости меня, что говорю это, но я слышала странные вещи о тебе. Вероятно, ты однажды сказал, что ничем больше не занимаешься помимо еды, сна и рисования. - Я, возможно, сказал это даже больше одного раза за всю жизнь, - жизнерадостно ответил он. - Значит, ты это подтверждаешь? - Это не секрет. Она слышала описания его странного образа жизни от их редакторов, ассистентов, а также от многих других, кто был с ним знаком. Ивасэ им никогда толком не верила. Каким-то образом, тот факт, что Нидзума сам подтвердил эти слухи, ещё больше ставил в тупик. - Тебе нравится тратить всё своё время на мангу? – спросила она. Он повернул голову и показал широкую улыбку, которая была даже более преувеличенной, чем обычно. - Разве я не выгляжу счастливым? Несмотря на огромные размеры его улыбки (что скорее напрягало), Ивасэ была настроена скептически. - У тебя непременно должно быть желание иметь что-то ещё в своей жизни. - Неа! – он отвернулся обратно к своей работе. – Манга даёт мне достаточно счастья. - Разве тебе не хочется попробовать найти другое хобби или провести время с друзьями, или… или найти свою любовь, например? Она остро осознавала, что в этот момент совершала опасные действия, не говоря уже о пересечении профессиональной границы. Каждое слово пронзало её горло, прежде чем быть произнесённым. - Знаешь, мне не сложно заявлять о своей любви к манге снова и снова, но не думал, что такому умному человеку, как ты, понадобится, чтобы я повторялся, пытаясь донести свою точку зрения. Несмотря на отчитывающую манеру ответа, голос Нидзумы оставался беспечным. Если её навязчивость и волновала его, он не подавал вида. Тем не менее, она чувствовала, что её отругали. - Извиняюсь, если я кажусь назойливой. Просто я честно очень беспокоюсь за тебя. Ты сейчас счастлив, но в будущем можешь поменять свои взгляды. Ты можешь огорчиться отсутствием романтики… ах, и других вещей… в своей жизни. - Пожалуй, я перейду этот мост, если, конечно, когда-нибудь на него попаду. Внезапно Ивасэ была ослеплена вспышкой ярости. Она знала, это была нелепая реакция, но не могла остановиться. Он был невообразим. Он отстранился от проблемы настолько легко, как будто это была лишь кучка пыли, которую можно просто смахнуть со своей одежды. Между тем, её личная жизнь представлялась огромным валуном, который, казалось, вот-вот раздавит её под своим весом. Эта чума меланхолии преследовала её везде, невзирая на отчаянные попытки девушки спастись. Она думала о Такаги и Хаттори, о чистой воды унижении, которое обрушивалось на неё с каждым их отказом. Нидзуме была неведома эта боль, и он, наверное, никогда её не познает. Эйджи всегда оставался невредим, а она – нет. Что же делало его таким особенным? Почему он казался совершенно невосприимчив к агониям романтики? Ивасэ поняла ответ после того, как смогла успокоиться. Конечно же, всё потому, что Нидзума жил мангой. Он мог быть взрослым по годам, но на деле оставался ребёнком, безвозвратно застрявшем в своём собственном выдуманном мире. Эйджи просто не мог привязаться ни к кому реальному. Бесполезно преследовать его. Она настолько потеряла голову, что даже не могла додуматься до такого. Лучшим вариантом было отказаться от всех этих капризных идей и притвориться, что они никогда не приходили ей на ум. Как только Ивасэ приняла такое решение, в её груди что-то заёрзало, выражая протест, который был проигнорирован. - Ума не приложу, как манга может делать тебя таким довольным, - заметила она. Нидзума, как ни странно, на секунду перестал рисовать и пожал плечами. - Даже если бы я тебе объяснил, сомневаюсь, что ты бы поняла. Как ты можешь понять мою любовь к чему-то, что считаешь низкосортным искусством? Жаркий румянец вдруг прокрался на её лицо. - Не знала, что ты в курсе, что я сказала это… - Ты не единственная, кто слышит сплетни о своих коллегах, - ответил он язвительно. – Но не волнуйся, даже если ты придерживаешься подобного мнения о манге, я всё ещё могу работать с тобой. - Это хорошо. А я всё ещё хотела бы услышать твоё объяснение, даже если ты думаешь, что я не пойму. - Я не задаюсь вопросом, почему манга делает меня счастливым. Она действительно делает, и это всё, что мне нужно знать. Я живу ради неё. Он нежно улыбнулся и посмотрел на бумагу, обращаясь скорее к своим персонажам, чем к Ивасэ. - А сейчас, мисс Акина, позвольте задать вам один вопрос. Можете ли вы по праву сказать, что что-то ничего не стоит, если это «что-то» так горячо любимо мной и многими другими людьми, похожими на меня? «Многие другие» были для Ивасэ не более, чем безликой массой. Но Нидзума – совсем другое дело. Она сомневалась, стоит ли критиковать работу всей его жизни. Её переполняло чувство уважения к нему. Даже будучи для неё последним дураком, он был бесспорно превосходен в своей работе. Возможно, превосходен настолько, чтобы изменить её мнение насчёт манги? Нет. Взор девушки упал на стол, где лежала его работа. Одного взгляда на этих нереалистичных, утрированных персонажей оказалось достаточно, чтобы вспомнить, почему манга была низкосортным искусством. Настоящие книги куда более благородны, чем эти мультики. - Может быть да, а может быть и нет, - наконец сказала она в ответ на вопрос Нидзумы. Он не стал на неё давить, дабы получить ответ получше. Возможно, ему уже были известны её настоящие мысли, или же это просто не волновало его настолько, чтобы заставить копнуть глубже.