Счастье есть!

- Что вы сказали? – переспросил Тарасов, моля всем сердцем, что ему послышалось. - Я отказываюсь от этого ребёнка, - шёпотом повторила Уманова.        В такие минуты мужчина ненавидел свою работу. Его профессия призвана дарить жизнь и дарить людям счастье – искрящиеся глаза молодых мам лучшая для него награда и самая приятная премия. Когда родители с любовью смотрят на своих детей, когда потом он идёт через парк, а многие мамочки его узнают и начинают делиться с ним успехами своих сыночков и дочурок, когда он слышит первые крик младенца, Борис всем сердцем рад, что работает в родильном доме! Самая лучшая профессия на земле его! Но порой он готов бросить всё и уйти в любую другую сферу деятельности: когда к нему приходят за направлениями на аборт или просят помочь написать заявление об отказе от малыша, он всеми силами старается изменить решение пациентов, иногда это удаётся, но многие, увы, непреклонны. - Олеся, почему?.. – эхом спросил он. – У вас прекрасный малыш… - Не надо! - прервала его девушка, шмыгнув носом. - В чём проблема? Вы же хотели этого ребёнка! - Мы никому не нужны. У меня нет возможности нормально воспитать его. - Вы считаете, что из вас будет плохая мать? - Нет же, Борис Андреевич! – громко сказала она. – Я не смогу ничего ему дать! У меня нет ни квартиры, ни нормальной высокооплачиваемой работы! Мне жить не на что! - Так зачем тогда вообще рожали?! – вскипел Тарасов, хоть и прекрасно знал, что нельзя так разговаривать с пациентами. - Вам не понять! Ещё несколько дней назад я была самой счастливой, а теперь я потеряла всё! - Но ребёнок ни в чём не виноват! Вы встанете на ноги, а потом жалеть будете о своём решении! - Да кому я нужна?! – кричала Уманова.- Да ещё и с ребёнком! - Вы просто идиотка! – вырвалось помимо его воли, из-за чего мужчина мысленно отвесил себе пару оплеух. – Вам сейчас сделают укол, а потом мы с вами ещё раз поговорим. - Да пошли вы! - в слезах выкрикнула девушка.        Покинув палату, Тарасов негромко выругался. Первый раз он сорвался на женщину, первый раз он нагрубил пациентке. От этого разговора стало не по себе. Ему хотелось вернуться к Олесе и извиниться перед ней, но надежда, что услышанное заставит её ещё раз всё обдумать, перевесила. Может быть, такая встряска пойдёт ей на пользу? Найдя старшую медсестру, доктор скрылся в ординаторской. - Борька, ты чего такой? – спросила сидевшая в помещении Булатова. – Случилось чего? - У меня отказник, - выдохнул он. - Уманова? - И ты уже знаешь? - Зинаида Павловна уже всем, кажется, рассказала...        Присев рядом на диван, женщина положила ладонь на плечо своему другу. Она догадывалась, что сейчас испытывает Тарасов. Знать, что ребёнок попадёт в детский дом и понимать, что ты ничего не можешь с этим сделать – самое ужасное чувство. Наверное, поэтому много лет назад, выбирая направление, она отдала предпочтение именно ультразвуковой диагностике, а не акушерству. - Рит, может, ты с ней поговоришь? – обратился Тарасов к своей рыжеволосой коллеге. - Я? Да мне не удастся подобрать нужных слов… - Ты же сама мать! Расскажи ей, как это здорово быть рядом со своим ребёнком! - Она это знает и без меня. Я верю, что любая женщина с самого рождения чувствует это. - Она пожалеет об этом,.. - устало проведя рукой по лицу, сказал Борис. – Олеся хотела этого ребёнка, ждала его, даже говорила, как назвать хочет… Нельзя ей оставлять его! - Дай ей возможность самой всё взвесить. Мы имеем право продержать здесь мамочку ещё пять дней, за это время, надеюсь, она примет правильное решение. - Я тоже на это очень надеюсь… Я её с Мурашовой в одной палате, кстати, поселил! Может, хоть эта балаболка вставит ей мозги на место! - Женька? У-у-у! В ход пошла тяжёлая артиллерия! – рассмеялась Маргарита. - Ей соседка в радость, а нам – всё польза! - Это точно! – согласилась она и перевела тему разговора: – У тебя смена закончилась? Домой поедешь? - Да, заодно и тебя подвезу, - кивнул Тарасов. - Не надо, за мной Ваня заедет. К тому же, я уже побежала! До завтра, Борь, и не грузись так сильно, - подмигнула она. - Пока, Рит! - улыбнулся на прощанье он.        Припарковавшись у своегодома, мужчина вышел из машины и шумно втянул носом воздух. Из головы никак не выходили слова Умановой. К сожалению, это не первый его отказник, но почему-то именно этот вызывал особую бурю эмоций внутри. Он прекрасно помнил, как светились глаза Олеси, когда она приходила на плановые осмотры, когда он приводил её к Рите на УЗИ, и она имела возможность слышать биение маленького сердечка – Борис готов был поклясться, что она ждала этого малыша и всем сердцем любила его. Но сейчас он просто отказывался понимать, как под воздействием обстоятельств, она решилась отказаться от своего сына! Да, отец ребёнка оказался сволочью, да, предал их, но разве это может стать причиной для того, чтобы отдать своё чадо в детский дом?! Есть же друзья, в конце-то концов, которые, наверняка, помогут! Конечно, будет не просто, но неужели она настолько боится трудностей?        Разозлёно пнув валявшийся камень, Тарасов зашёл в подъезд и громко хлопнул дверью. Он обязательно с ней завтра поговорит.        Когда большая часть помещений больницы погрузилась во тьму, Женька отправила последнее сообщение любимому мужу и убрала телефон на тумбочку. Обернувшись к соседке, девушка слегка закусила нижнюю губу – ей не давал покоя один вопрос, который так и просился быть озвученным вслух. - Олесь, не спишь? – позвала соседку Мурашова. - Нет. - Это правда, что ты хочешь отказаться от сына? – взволнованно спросила она. - Да, правда... - Но почему? – ужаснулась Мура. - Я не смогу дать ему нормальную жизнь. - Ты уже дала ему жизнь, - задумчиво проговорила Женька. – Но если он попадёт в дом малютки, то ничего нормального уж точно не будет! - Его усыновят. Он здоровый, крепкий, на таких спрос есть, - дрожащим голосом ответила Уманова. - Ты хоть понимаешь, как это звучит? «Спрос»! Он же не товар в магазине! Только представь, что он будет расти без тебя, а мамой будет называть чужую женщину! Ты не увидишь ни его первые шаги, ни узнаешь, каким он вырастет, - перечисляла девушка. – Что может быть хуже, чем знать, что где-то ходит твой самый родной человечик, а ты даже понятия не имеешь, как он живёт и чем вообще дышит? - Жень, зачем ты мне это говоришь? – надрывно спросила Уманова, смахивая ладонью катившиеся слёзы. - Подумай миллион раз, прежде чем писать заявление об отказе... - Послушай, я не знаю, что меня ждёт после выписки, я не представляю, где и на что буду жить, а ты предлагаешь мне выйти в эту неизвестность вместе с ребёнком?! - А близкие? Муж? - Я не замужем! А отец ребёнка нас предал, и мы ему не нужны! - Ну а твои родители? - Городское кладбище, места номер тысяча триста восемьдесят пять и тысяча триста восемьдесят шесть, - сухо ответила Ума. - Боже… Лесь, прости… - поднеся ладошку ко рту, сказала Мура. – Я не знала… - Они погибли, когда мне семь было. - Ты детдомовская?        Уманова кивнула. - Тогда ты должна знать, что там жизнь – не малина. Сама ведь через это прошла, неужели хочешь, чтобы и твоего ребёнка ждало то же самое? - А сейчас мне куда с ним? На улицу? Ему одежду надо, пелёнки, памперсы, в конце-то концов – у меня нет на это денег! - Стоп. А его отцу ты звонила? Он вообще в курсе?! - Саша нас предал! – напомнила Уманова. - И что?! Я не предлагаю тебе с ним жить, пусть алименты платит! – развела руками Женя. – Как детей делать, так мужики первые, а стоит только об ответственности говорить, так сразу бегут в кусты? Что это Саша говорит по поводу алиментов? - Не знаю. Да и мне всё равно! Я у него не возьму ни копейки! - Олеся, ты вообще дура?! – прикрикнула Мурашова. – Ты не для себя деньги будешь брать, а для ребёнка! Засунь свою гордость куда подальше и позвони ему! - Нет! – заупрямилась девушка. - Для тебя проще от ребёнка отказаться, чем набрать его номер телефона?! Ты нормальная?!        Накинув халат, Уманова поднялась с кровати и вышла из палаты. - Точно ненормальная! – констатировала Мурашова. – Опа!        Заметив оставленный на тумбочке телефон, девушка, убедившись, что в коридоре пока тишина, открыла список контактов. - Саша… Саша… Саша, - бубнила она. – Ну да, всё проще – «Любимый».        Переписав номер «Любимого», Женя твёрдо решила ему завтра позвонить и всё рассказать. Пусть уж лучше он узнает обо всём сейчас и от неё, чем потом, когда Олеся уже напишет заявление и наворотит дел!