Отголоски

Эпилог - Андрюш! Ты скоро? Дети уже заждались… - А чего они ждут? - Ты что, забыл? Мы же идем в гости к родителям! Полянские уже там, Катерина звонила. Нас только ждут. - И Славка уже приехал? Он вечерним рейсом собирался? - Прилетел! Сдал экзамен досрочно, поменял билет и прилетел - Еще пару мазков, и я закончу. Я обещал отцу принести картину сегодня. - Портрет же был уже готов? - Решил чуть-чуть подправить. Посмотри, так хорошо? Жена подошла и прильнула к его плечу, любуясь изображением. Это был портрет женщины. И хотя было известно, что она не молода – портрет рисовался к юбилею – впечатления пожилой дамы она не производила. От нее так и веяло очарованием молодости, хотя все морщинки были прорисованы тщательно и вовсе не скрывались. Наверное, дело было в глазах – они лучились добротой, в них отражалась мудрость, из них исходил теплый свет любви… Счастливая женщина всегда молода! - Свет, что ты молчишь? Я не сделал хуже? - Все замечательно, Андрюш! И портрет замечательный, и ты замечательный… - Я?.. - Ты замечательный сын! Хотела бы я, чтобы меня так любили дети. - Моей любви тебе мало? - Не мало, - она засмеялась, и сразу преобразилась, и стала похожа на женщину с портрета – не чертами лица, а чем-то неуловимым, что привносится в облик женщины, обласканной любовью. - Андрюш, ты так маму любишь, отец не обижается? - Он сам ее любит. Это нас объединяет, - он улыбнулся краешком губ,- вкусы у нас одинаковые – гены как-никак… А вообще мы с ним друзья. - А тебе не обидно, что президент компании не ты? Что отец проголосовал не за тебя? - Нет, что ты! Это кресло не для меня! А Катьке – в самую пору! Она же командир – в деда Валеру, наверное. Пусть руководит. У них с мужем столько планов… - А я вот удивляюсь, как это Полянский у нее в подчинении работает? Помнится, такой независимый был. - Приручила она его. Как впрочем, и ты меня – умеете вы, женщины, использовать свое положение! Жена зарделась от удовольствия, а он подумал про себя: «Пусть думает, что она в семье главная. На самом-то деле ей еще учиться и учиться этому. Неуверенная она очень, не умеет отстаивать свои интересы… Как и сестре Катьке, впрочем надо учиться мудрости – она же просто подавляет всех своей энергией, упрямством и решительностью. А вот кто умеет быть главной незаметно, оставаясь в тени, на вторых ролях, так это их мать, Екатерина Валерьевна. Он глянул в последний раз на портрет. Не легкая у нее жизнь, а она так и светится счастьем! А все потому, что сама это счастье взрастила, сберегла и с ними щедро делится! Все это он скажет за столом, произнося тост в честь юбилярши, а теперь пора идти. Их ждут. За окном слышались далекие раскаты грома, вспыхивали на горизонте молнии, но они были как бы «не всамделишные», не страшили. Да и дождя не было – гроза была где-то далеко, а здесь улавливались только ее отголоски… Конец.