"Alea jacta est"

Маленький парк в отстроенном заново Токио представлял собой рядок зеленых деревьев, под которыми стояли скамейки, детскую площадку с горкой и парой качелей и беседку с плоской крышей. В разгар рабочей недели здесь почти никого не было. «Почти» - потому что в тени зеленых крон на одной из скамеек сидел парень, одетый в темно-синие джинсы и белую футболку, поверх которой была накинута черная тонкая ветровка. Темные волосы ежиком торчали в разные стороны, один глаз, над которым было вытатуировано «DSMK», скрывала черная повязка. Впрочем, помимо него, никого в парке не было и некому было оценить его внешний вид и заметить, что он раз за разом подкидывал монетку. Металл снова и снова серебрился под солнечным светом, а потом пропадал в хватке сильной руки. Так было всегда в его жизни – «орел» или «решка». Третьего не дано. Либо убивай, либо умри. Что может быть проще? Ничего иного он уже и не помнил. Был ли он ребенком, были ли он счастлив? Сейчас, сидя на скамейке в тихом парке под припекающим солнцем, как бы он ни пытался, но все равно не мог вспомнить ничего, кроме ненависти, боли и жажды силы, которые прошли с ним через всю его жизнь. Он всегда хотел быть сильным. Возможно, даже не для того, чтобы кого-то защитить – первое время и некого было, - а просто, чтобы выжить. В разрушенном Токио, наводненном отбросами, восхвалявшими анархию, словно мир, погрязший в разбоях, был раем, иного выбора у него и быть не могло. Благодаря силе, которую в последствие назвали «Ветвь Греха» он выжил, благодаря ей нашел друзей, из-за нее же их и потерял. Пальцы коснулись татуировки, прошлись по буквам. Он жаждал силы. Не знал, когда нужно было сказать себе «Стой. Прекрати. Одумайся». Никогда не задавался вопросом, что он делает, - просто делал. За это и поплатился: у него забрали то, чем он дорожил больше всего. Домон, Шиндоу, Момои, Кан. После их смерти все пошло наперекосяк. Никто уже не жаловался на то, что сидеть с детьми утомительно, но что это прямая обязанность взрослых, никто не ворчал на «сопляка-салагу» и никто уже не читал нотации. Не на кого больше было положиться. Жизнь тогда рухнула. Потому ли он собирается принять участие в операции по уничтожению «Deadman Wonderland»? Из-за мести? Ведь именно в этой дыре сейчас то чудовище, что разрушило его жизнь, но, убив его, вернет ли он - да и все остальные - свои жизни? Ни Домон, ни Шиндоу, ни Момои с Каном не вернутся, что бы ни было сделано. Прошлое не вернуть, как бы он ни старался. Ничего уже не изменить. Это всем известно. Так что он возвращается туда не столько из-за мести, сколько потому, что иначе жить он не научен. Если он продолжит жить «как всегда», то просто задохнется в этой толпе. Сколько лет, черт возьми, он провел в «Deadman Wonderland»? Шесть? Семь? Больше? Он уже давно потерян для общества. Никогда он уже не сможет стать его частью, никогда не сможет устроиться на работу и зарабатывать честным трудом. Понимание этого наполняло его душу смятением. - «Интересно, а как тот мальчишка, Ганта Игараши?» – почему-то вдруг вспомнилось о нем. С приходом этого парня в секторе G все полетело в тартарары. Этот сопляк, ничего не смыслящий во взрослой жизни и ее законах, не знающий, когда нужно остановиться, старающийся помочь всем и каждому. Ребенок, который не хочет умирать и не желает проигрывать. Таким он запомнился, таким был выдолблен в памяти. – «Только подумать, даже дети пострадали от «Ветви Греха». Или это что, дети отвечают за грехи отцов до третьего колена?.. Если это так, тогда надо постараться разобраться со всеми этими бедствиями, чтобы больше никто не страдал», - разве не так поступают крутые парни? Они ведь всегда лезут на рожон за одну лишь идею? Впрочем, даже если это не так, то это все равно не имеет ни малейшего значения. Так поступает он. Не потому что он чертовски крут, не потому что он взрослый, а по той простой причине, что он – Сенджи Киёмаса. Губы растянулись в ухмылке, а монетка в очередной раз задорно блеснула в лучах солнца и была поймана правой рукой, затем опрокинута на тыльную сторону левой. Ящерка. - Кха, жребий брошен, - усмехнулся сам себе Сенджи, вставая со скамьи и убирая кусок металла в карман. Единственный глаз блестел так же, как несколько секунд назад серебрилась монета, памятная вещь, данная, наверное, самым близким человеком за всю его никчемную жизнь. Гордо вскинув голову и упрямо смотря вперед, парень твердой походкой направился к выходу из парка. Что ж, он с удовольствием вернется в этот ад снова, чтобы поставить одну большую и чертовски жирную точку на своем прошлом. Чтобы обеспечить будущее другим людям. Чтобы защитить бестолкового Ганту Игараши и остальных людей, разделивших с ним одну участь. Потому что он взрослый и это его обязанность – нянчиться с такими бестолочами. Потому что он Сенджи Киёмаса, взваливший на себя груз ответственности. Потому что жребий был брошен.