We protect those we love

— Кого люблю, того и защищаю! — пронзительный крик Мисс Рейнольдс шаровой молнией залетает в голову, бьется об стенки, посылает разряды тока по телу, и Деннис переводит на нее отстраненный взгляд. Вся красная, с растрепанными волосами и горящими глазами она в упор смотрит на Патрицию, обжигая ее лицо своим тяжелым дыханием.        В комнате на долю секунды становится тихо. Личности перестают ругаться, удивленно смотря на учительницу, что никогда не повышала голос. Деннис видит как мужские пальцы осторожно касаются пальцев девушки, успокаивая, приводя в норму. Мисс Рейнольдс опускает голову, теряется, буравя взглядом носки туфель, крепче сжимает руку любимого и смущенно отступает назад, чувствуя на себе взгляды всех присутствующих, покрываясь коркой стыда за свою резкость. — Так, значит? — выдыхает Патриция и осекается, вдруг не находя нужных слов. Поведение этой образованной серой мышки, что училась у нее манерам чопорных леди, заставляет Пэт задохнуться от возмущения. Деннис следит, как меняются эмоции на лице Патриции, и раздраженно цокает себе под нос. Неужели она не понимает, что за тех, кого мы любим, боремся всеми средствами?        Когда в комнате снова поднимается гул голосов, Деннис закрывает глаза и откидывается на спинку кресла. Кейси не идет из головы, из сердца не идет. Въелась под кожу, течет по сосудам, занимает в мыслях первое любимое место. После случившегося он думает о ней в два раза больше, пытается сосредоточиться на перепалках личностей, решить проблему, но всякий раз, стоит ему послушать их разговоры и обдумать, мысли вновь неумолимо тащатся к ней. К ее испуганному взгляду, дрожащим рукам и попытке сбежать. К тому последнему, что смогло отпечататься в памяти, пока сознание полностью и всецело не занял Зверь. Его творение. Его религия. Его верная и неминуемая погибель.       Деннис был верен своим воззрениям, его устои были нерушимы, пока девчонка не прикоснулась к ним своими тонкими пальцами, ежедневно покрывающимися его поцелуями. Она не лезла специально, не упрекала, ничего не делала для того, чтобы он отрекся от своих убеждений. Но слово на букву «Л», которое он ей никогда не скажет, выжгло их само, разбило один за другим. Он боролся, сражался, однако все принципы внутри с каждым днем сдавали свои оборонительные позиции. Когда бой был проигран, и бастионы пали, Патриция вопила, словно резанная. Она кричала, забыв про свою сдержанность, истерила, оставив манеры английских леди, делала все, чтобы убрать помеху, выпустив из памяти тот факт, что теперь к ней никто не смеет прикасаться. Он думал, что сможет защитить Кейси от всего мира, но не смог спасти от самого себя. От личности, которую он держал под контролем, и что, казалось, спала беспробудным сном, проснувшись так неожиданно для всех. Зверь оставил за собой кровавый след: две жертвы и чертову тревогу в душе Денниса. Хоть Оруэлл и уверяет, что Кейси нет в числе погибших, Деннис не уверен, что она осталась невредимой. Зверь мог устранить ее как помеху. В лучшем случае он запугал, нанес раны на тело. В худшем — спрятал труп гнить в подвале так глубоко, что ни полиция, ни волонтерский отряд не найдут никогда.       Это так необычно — переживать за кого-то. Раньше он и подумать не мог, что будет вот так за кого-то беспокоиться, а сейчас просто места себе не находит. Ему нужно, чтобы с ней все было хорошо. Нужно. Мужчина шумно вдыхает воздух, губы кусает, как это часто делает девчонка и также громко выдыхает, привлекая внимание одной личности. Тощий парнишка в мешковатой одежде, с темными, слегка вьющимися волосами, и с россыпью черных точек на живом лице, подходит к Деннису быстрой походкой, слегка покачиваясь, засунув руки в карманы, и присаживается на подлокотник кресла с несвойственной ему аккуратностью. Он пристально глядит на мужчину, подбирает под себя ноги и ждет. Деннис чувствует движение рядом с собой, открывает глаза, одаривает мальца холодным взглядом и мысленно просит, чтобы он ушел. Парень в свою очередь продолжает ждать чего-то, и, видимо, не получив это, наклоняется ниже, раздражая обонятельные рецепторы запахом перегара и дешевого одеколона, ерзает на неудобном подлокотнике, собираясь с мыслями, готовясь сказать что-то важное и существенное, что, возможно, решит их проблему. Наклоняется еще ниже, к самому уху, и тихо, на грани слышимости, шепчет: — Вот жопа. — Где? — осведомляется Деннис после минутного ступора. — Там, — юноша неопределенно взмахивает рукой в сторону личностей, не сводит внимательного взгляда с мужчины, считая, что этого пояснения вполне достаточно. Деннис косится на спорящих людей и хочет встать, да только ноги будто налились свинцом, а в голове только Кейси, Кейси, Кейси. — Что там происходит? — пытается собраться Деннис, пальцами трет переносицу, наблюдая за картиной, которая его ничуть не привлекает. Бернис активно жестикулирует, пряча за собой Мисс Рейнольдс, что пытается схватить за руку Хедвига, который без конца снует между взрослыми, желая что-то сказать. Барри, постоянно дергающий кардиган, нервничает и отмахивается от ребенка, как от назойливой мухи, с несвойственным ему раздражением. А Патриция чуть ли не брызжет слюной, пытаясь что-то доказать моднику. Совсем на нее не похоже. — Да трындец полный. Страшно даже подходить к ним, — озвучивает мысли мужчины Ракель, вздыхает, подпирает голову рукой и украдкой поглядывает на Денниса, явно ожидая активных от него действий. А тот снова вспоминает Кейси. За пять лет совместной жизни она научилась по цвету глаз определять кто перед ней, переносить все тяготы жизни с человеком, страдающим множественным расстройством личности. Она стала причиной их объединения, их сплоченности на время. А сейчас ее нет. И, собственно, поэтому здесь господствует хаос, полный кавардак, полный… — Пиздец, блять, да вы даже мертвого из могилы вытащите своими криками. — глубокий, с хрипотцой голос озвучивает еще одну мысль.       Мужчина вылавливает взглядом в толпе высокую фигуру, сидящую в таком же кресле. Черная повязка для сна прилетает в лицо проходящей мимо Норме, а подушка бьется об спину Генриха, который тут же трусливо отскакивает. Рассерженная личность проходится пятерней по растрепавшимся светлым волосам, встает, поправляя съехавшую с одного плеча футболку, и начинает резкими движениями подбирать свои вещи, попутно расталкивая всех вокруг. Гневно сверкая карими глазами, парень бросает подушку на кресло, вертится на месте и раздражается еще больше, когда осознает, что повязки и след уже простыл. Деннис молча смотрит за действиями Ансела, прекрасно понимая, что кому-то сейчас точно не поздоровится. Он бросает короткий взгляд на Ракеля, который увлеченно беседует с Кейт, и с облегчением выдыхает. Если сейчас это взбалмошное недоразумение ляпнет чего-нибудь, то начнется Третья Мировая война. Жаль, что это абсолютно не в его стиле. — Я думал он умер, — грустно произносит юноша, замечая буйного парня, и это, конечно же, не остается без внимания оного. Когда Ансел разворачивается к ним, и в его глазах читается отчетливое «Ну вам сейчас всем капец», он вдруг замечает черную ткань в детских руках. Полли с интересом разглядывает повязку, надевает на голову, тянет ее и рвет также сильно как тянутся и рвутся нервы парня от злости. Деннис чувствует, как Ракель рядом меняет позу, напрягается, будто тетива лука, и источает необоснованное беспокойство. Если бы сейчас Оруэлл или Берн прочитали мысли мужчины, попросили бы повторить их в первую очередь для себя. А еще посоветовали бы верить людям, не придумывать страшных картин да не волноваться за Кейси, пока он не увидит реальной обстановки.       Когда Ансел находится в двух шагах от Полли, Деннису приходится схватить юношу за руку, потому что тот со всей боевой готовностью вскакивает с места. Парень недоуменно смотрит на мужчину и брыкается, пытаясь вырвать руку, а Деннис лишь кивает в сторону Полли. Ансел присаживает на корточки перед ребенком и что-то говорит, протягивает ладонь, вмиг усмиряя свой пыл. Девочка спокойно отдает повязку, за что ее почти с нежностью гладят по голове. Деннис, видя обескураженный взгляд юноши, прыскает от смеха. Так долго вместе живут, а до сих пор не поняли, кто есть кто. — Чувак, ты собираешься что-то делать? — звонкий голос Джейн разносится по помещению. Оба мужчины вздрагивают и резко поворачиваются. Девушка заправляет за ухо выпавшую из прически белую прядь и упирает руки в бока. — Ты если не заметил, мы в тюрьме как бы. — В тюрьме?! — вскрикивает Ансел, подходя ближе и стараясь игнорировать сидящее рядом недоразумение. — Ни хрена себе поспал недельку. Вы что тут устроили, а? — Историк говорит, что мы тут уже сутки. Надо сваливать, а ты ничего не делаешь, — ругается Джейн, обращаясь к Деннису, который уже было открывает рот, чтобы объясниться, но его бесцеремонно перебивают. — Не гони на него! — вклинивается Ракель. — Он… он просто… — Он просто переживает, — бархатный баритон касается ушей, и к ним медленной, степенной походкой приближается статный мужчина. Глаза Денниса проходятся по его идеально уложенным каштановым волосам, и он тянется пригладить свои черные вихри, но вдруг замирает, взгляд цепляется за неприятную деталь. Белые часы медленно, но верно съезжают с руки, и Деннис чувствует как в нем закипает волна негодования. Почему он раньше не замечал, что этот жук никогда их не застегивает? В душе ворочается педантичный червь, говорящий, что часы надо обязательно застегнуть, дабы не портить безупречный образ друга. — Дорогие, — мягкий голос призывает успокоиться, — мы все знаем, что в жизни нашего Денниса пару лет назад появилась любимая женщина, — на этой ноте Джейн цокает, Ракель фыркает, а Ансел и вовсе закатывает глаза. — На нашу жизнь она повлияла тоже, но не так сильно, как на его. Попав в затруднительную ситуацию мы должны разбираться вместе. Деннис очень волнуется за Кейси. Ведь нам Зверь ничего не сделает, а ей может нанести существенный вред. Мы должны поддерживать его. Ведь только так, совместными усилиями, мы сможем решить проблему. Нам стоит прислушиваться друг к другу, а не устраивать это безобразие, из которого я еле вылез. — Ну, я же говорю, там жопа полнейшая. — Ты свое воспитание на ликероводочном заводе оставил? — не сдерживается Ансел, скрипя зубами от бешенства. — Какого хуя мы вообще в тюрьме? — И этот человек говорит мне про воспитание, — громко возмущается юноша, тыча пальцем в лицо своему врагу. — Почему ты не впал в лингвистический сон? — В летаргический, дурень, — Ансел хлопает себя по лбу, и в тишине раздается смешок. — Не равняйся на меня! — Козел. — Имбецил. — Сам такой! — Так, стоп! — Джейн топает ногой, яростно шипя, напоминая разозленную кошку. — Вы что не слышали, что Берн сказал? Помогать друг другу. Помогать. Слово такое знакомо? — Ага, сейчас! Бегу и падаю! Обойдется, — ворчит Ракель, пытаясь взглядом прожечь дыру на футболке недруга. Деннис умоляюще смотрит на Берниса, прося успокоить хотя бы одного. Но друг лишь пожимает плечами, намекая, что здесь он бессилен. Много энергии ушло на спор между Барри и Патрицией, сил не хватит утихомирить этих двух. — Да больно надо! — саркастически гаркает канадец, разворачиваясь на пятках в желании покинуть это сборище идиотов, как, к своему несчастью, натыкается на взмыленного и раздосадованного модника с испариной на лбу. — Эта женщина хочет Зверя опять разбудить! Зверя! Остановите ее кто-нибудь, в конце-то концов! — Барри, отчаявшись, всплескивает руками и поправляет съехавшую набекрень шапку, вытирает пот со лба, смотря на личностей беспомощным взглядом. — Патр, стой! — окрикивает Патрицию юноша и все присутствующие, кроме него, напряженно замирают. Когда женщина оборачивается, тот коктейль эмоций, что плещется у нее в глазах, ничего хорошего уж точно не предвещает. «Ой, дурак» тянут над ухом, и Ракель спешно оправдывается: — Ну, вы же просили остановить. Я остановил. — Логично, — тихо комментирует Бернис, беря на руки подошедшую Полли, целуя ребенка в щеку. Барри умиляется этой картиной, пока его вновь не утаскивают в спор. Деннис вздыхает и закрывает лицо ладонями, надеясь абстрагироваться от шума и гула голосов. Каждая личность хочет высказаться, и всё вокруг сливается в какофонию звуков, как вдруг неуверенный голос откуда-то сверху бормочет желанное имя. — Кейси….       Деннис резво встает, жестом приказывая личностям заткнуться, и народ замолкает. — Кейси пришла… — нетвердо лепечет Оруэлл. — Она… Она Денниса на свет просит.

***

      Грязные серые стены, неприятно гудящие люминесцентные лампы и решетки на окнах вселяют ужас и трепет любому, кто осмеливается прийти на свидание к особо опасным преступникам. Надсмотрщики, проводящие проверку на наличие запрещенных предметов, говорят, что многие люди разрывают отношения с заключенными, узнав какие зверства они натворили. Приходу девушки они удивляются, ведь такие как Кевин Крамб обречены на одиночество — их преступления выходят за грани разумного. Последний раз поступление жестокого монстра закончилось тем, что его жена, испугавшись, сбежала в другую страну, не желая иметь никаких связей с человеком, с которым жила десять лет. — Оруэлл, позови, пожалуйста, Денниса. — неуверенно говорит Кейси, стуча ногтем указательного пальца по столу, часто-часто, как иголка в швейной машинке. Историк кивает, и его взгляд упирается в одну точку. Девушка терпеливо ждет, когда на лице дрогнет мускул, и мужчина поднимет темно-голубые глаза, горящие волнением, влюбленностью или привычным холодом, хваленым контролем. — Он не ранил тебя? — погрузившись в свои мысли, Кейси пропускает переход. Деннис чуть поддается вперед, упираясь грудью об край стола. Девушка на мгновение теряется, засматривается на мужчину. Внутренности вдруг сводит тугим узлом от волнения и томительности. Ей хочется оказаться ближе, встать и прикоснуться сухими губами к его губам, уткнуться носом в шею, но нельзя. Запрещено. Камера в углу мигает красным глазом, а в соседней комнате внимательно следят за каждым движением. — Почему? — облегчение и непонимание смешиваются воедино. В голове царит редкий момент тишины. Все покорно молчат. — Он, — Кейси мнется, кусает губы, не зная, стоит ли говорить. — Он… — девушка чувствует себя школьницей возле доски, и раздражение в груди растет в геометрической прогрессии. — Он сказал, что был призван защищать вас всеми силами и ему на меня откровенно плевать, но меня любите вы, и поэтому я становлюсь для него неприкасаемой. Вы все меня любите, Деннис. — выпаливает Кук и умолкает. Мужчина сидит, опустив голову, и Кейси не знает, чего ей ожидать. — И я вас тоже, — совсем тихо говорит она, желая получить реакцию. В комнате появляется напряжение, повисает гнетущая тишина, осколками пробивающая кожу, забирающаяся куда-то в самое горло. Кейси нервно дергает ногой, а потом срывается. Быстрым шагом она приближается к выходу но, проходя мимо Денниса, слышит строгое «стой». — Я тоже тебя люблю, — глухо произносит мужчина куда-то себе под нос, но Кейси слышит. Деннис замечает, как блестят ее глаза. Проходит секунда-две, и чужие губы накрывают губы мужчины. В соседней комнате слышен шум, надзиратели подрываются, подбегая к двери. — А ну отошла от него быстро! — яростно кричит надсмотрщик, оттаскивая Кейси от мужчины, что крепко вцепляется в ворот куртки, желая сделать то последнее прикосновение к черной ткани, шероховатость которой долгие годы будут помнить пальцы.       Он с жадностью впивается в женские губы, чувствуя удар дубинкой по спине. Когда девушка отстраняется, Деннис видит, что все семь демонов таятся в ее глазах, черти пляшут по радужке. Кейси коварно усмехается, давая охраннику себя увести. Губы мужчины горят от поцелуя, запечатленного этой бестией, его девочкой, что в последний момент, еле слышно, только для их двоих, прошептала: «Я тебя вытащу».