красный снег

Мугену кажется, что он впервые видит снег. Конечно, он и раньше видел снег, часто, каждую зиму. Но такой — впервые. Крупный, белый, пушистый. Он тает в крови так стремительно быстро, что у Мугена непроизвольно вылепляется нелепая ассоциация с Дзином, которого застрелили в голову три минуты назад. Муген даже сейчас не плачет. Он скалится, давит кривую широкую улыбку, смотрит на снег и думает, что задыхается. То ли от вида этого белесо-серого неба, то ли от красной густой лужи под собой. Муген не знает. Но знает, что Дзин бы сейчас недовольно цокнул языком. Он представляет себе лицо Фуу. Представляет, что бы она сейчас сказала, и ему становится так неприятно и щекотливо, что он начинает смеяться, пуская кровавые пузыри изо рта. Ее лицо расплывается в сознании, и тут же на ее месте проявляется лицо матери. Муген не помнит как она выглядит, поэтому пытается представить самостоятельно. Когда не получается, он просто закрывает глаза и вспоминает запах моря. Море — его отец и мать. С этим Муген не спорит. Ему мерещится тёплое движение рядом, и мечника почти подкидывает на месте, он оборачивается так резко, что в глазах снег смазался в красную пыль. Показалось. Все, что осталось от Дзина — бездыханное тело со снесенной башкой. Муген пытается засмеяться, но выплевывает только сгусток крови. Ему искренне жаль, что убил его не он, а чертов огнестрел. Муген вновь закрывает глаза. Он не планировал умирать так скоро, хотя он даже не знает, сколько ему лет — 19, 20? По ощущениям все 250 и это так глупо, что он в очередной раз пытается встать. Нога едет в крови, Муген больно ударяется головой о замёрзшую землю и сдаётся. Муген впервые в своей короткой бессмысленной жизни сдаётся. Он смотрит на снег, чувствует, как снежинки застревают у него в ресницах, чувствует, как холодно ногам, где-то на задворках сознания замечая, что он, кажется, босой. Где он потерял свои гэты? Без них неудобно, холодно, как-то совсем уж неуютно. Когда Муген в очередной раз открывает глаза, он видит перед собой желтый закат. Снега — нет, его волосы треплет тёплый морской ветер, а на ногах — гэты. Дзина и Фуу рядом нет, он — один. И вновь эти люди вокруг. Темные, в странной одежде, вместо лиц — смазанные чёрные полотна. В какой раз Муген улавливает это непонятное чувство, когда все это уже было, когда все повторяется. Он криво растягивает засохшие губы в ухмылке. — Пора. — Что, это действительно все? — Да, на этот раз точно все. — Хорошо. Последнее, что видит перед собой Муген прежде, чем пасть в темноту, это красный снег на фоне перевёрнутого грязно-желтого неба.