***
«Бездушная», — впервые увидев Хорикиту, думает Аянокоджи и, кажется, совсем не замечает, когда Сузуне морщится и, не отводя взгляд, рассматривает своё запястье. По правде говоря, эти двое оба не верили в судьбу, но смотрели на запястье, вечно пустое запястье. Так похожи, будто действительно сведены судьбой. Но. Что за бред? Хорикита Сузуне всегда была одна, всегда бежала, тянув руку вперёд, пытаясь достать недостижимое и желанное — признание собственного старшего брата. А ещё она считала, что соулмейт — это детская сказка и что у неё, как и малого процента, родственной души нет. Но Хорикита хотела найти его, хотела верить в сказку и отрицать всё это снова и снова. Как кошмар. И сейчас на запястье у неё«Бездушная»
А ведь действительно, бездушная. Пустышка. Кукла. Руки сжимаются в кулаки как-то сами. Да кому нужен этот чёртов соулмейт?! Кому?!***
— Хорикита, — ледянисто-спокойный голос выбивает из равновесия. Сузуне чуть приоткрывает рот, пытаясь вздохнуть, быстро исчезнувший, воздух. Когда… Когда он подошёл? — Аянокоджи. Что-то нужно? До неё не сразу доходит, что он смотрит на её запястье, на, так удобно повёрнутое к нему, запястье с надписью. «Бездушная» — Море. — прерывает тишину Киётака, задумчиво наклонив голову. Его рука тянется к надписи, но Сузуне отходит от него, ошарашенно моргнув и открыв рот для гневной реплики, только вот слова исчезли.***
У Сузуны никогда не было проблемы в охарактерезовании человека перед ней. Как правило характеристика заключалась в одном слове, так было прощё. Но подобрать к Аянокоджи одно слово было сложно. Он был непостоянен, как-то загадочен и, чего уж тут скрывать, прекрасен. Хоть и раздражал.«Море»
И всё. Всё встало на места. Он — море. Ошибочно спокойное и прекрасное море.***
— Я, — голос теряется где-то в тишине, Сузуне не знает: стоит ли спрашивать сейчас? Да и вообще, стоит ли? — Я, действительно, кажусь тебе «Бесчувственной»? — А я, действительно,