Часть 1
25 марта 2018 г. в 18:43
Примечания:
Пианист, Стим, Стив – это автор Оливера, Steampianist.
– Ох, сколько же чудесных воспоминаний... – тихо произнёс я, перелистывая очередную страницу альбома.
Улыбаюсь, смотря на свои фотографии. С каждой страницей я менялся. Так образ милого маленького морячка стал тридцатилетним парнем.
Да, я изменился внешне. Но привычки до сих пор остались. По всему телу все ещё находятся бинты, а на голове, пусть другая, но фуражка. Хех, на фотографиях я всегда хорошо выходил. Выходил...
Хотелось бы взглянуть на себя в зеркало.
В последний раз.
Да уж, в больницах скучно, а кровати были очень неудобные. Но я уже привык за время, что пробыл здесь.
Лейкоз. Или рак крови, кому как правильнее.
Я бы все отдал, чтобы тогда никто не узнал об этом. Ведь реакция у всех была отнюдь не спокойная.
По-началу все шло хорошо, но позже мы узнали, что лечение никак не помогало.
Все, что могли сделать врачи, это сказать их знаменитое «Мы делали все, что а наших силах» и назвать точную дату моей смерти.
Хех, помню, как от одного только этого слова я дрожал, словно три дня сидел в холодильнике без одежды.
Остальным я ничего не сказал, а тем, кто знают, попросил не говорить.
А как бы я хотел услышать подбадривающее чириканье под ухом...
Но увы, птицам не дано жить столько же, сколько и человеку.
Когда Джеймса не стало, я всерьёз думал о том, чтобы забросить карьеру вокалоида. Но мои друзья, моя семья. Они помогли мне идти дальше.
Все ещё трудно принять тот факт, что я уже не проснусь завтра.
И все же обидно, что попались такие врачи, что теперь все настолько поздно, что и самые современные технологии уже не помогут.
Дверь открылась и в дверном проеме я увидел сестру. Свою весёлую, безбашенную сестру, что молча подошла ко мне, протирая единственный глаз от слез, что особо не помогало.
– Оливия... – улыбнулся я. – Ты пришла самая первая.
Но она молчала, крепко сжимая мою ладонь в своих руках.
– Братик...
– Хе-хех, по-крайней мере я буду знать, что кто-то видел мою смерть.
– Идиот! – вскрикнула та, вознёсся надо мной сжатый кулак, который вскоре попросту опустила.
Мне осталось лишь неловко хихикнуть. Но Оливия моего веселья не разделяла.
Один только этот пустой взгляд резал мне сердце.
– Дэнни. Он с тобой?
– Да, но... Ты уверен, что ребёнок должен знать об этом?
– Нет. Я не скажу ему, не хочу ломать психику малышу. Просто хочу увидеть его в последний раз.
Поправив повязку на глазу, она неуверенно кивнула и поднявшись вышла из палаты.
И опять я в одиночестве, хоть и ненадолго.
Я ещё стольких хочу увидеть... Но и в то же время не хочу видеть их грустные, заплаканные лица. Я этого не выдержу.
Наверное поэтому об этом знают только близкие
Услышав знакомый скрип двери, я тихо откашлялся в подушку и поспешно закрыл макушкой кровь, которая осталась на ней.
Вот в палату и забежало моё маленькое блондинистое чудо.
Увидев меня, он улыбнулся и с громким «папа» побежал ко мне.
– Дэниэл, солнце моё! – откликнулся я, выдавив из себя силы, чтобы принять сидячее положение и обнять дитя.
– Ой, папа, у тебя кловь?
Не успел я отреагировать, как Оливия тут же стала вытирать кровь с носа салфеткой, которые вскоре оказались у меня в носу, дабы ту же кровь остановить.
– Нет, малыш, папа просто выпил много вишнёвого сока и...эээ...он...
– Высол из носа? – договорил моё бредовое объяснение Дэнни.
– Ага..
Уже более спокойная Оливия лишь хлопнула себя по лбу.
– И отец, и сын...оба дураки.
– Цыц, женщина! – пошутил я, чувствуя, что мне скоро прилетит чем-то в лоб.
– Сыс, зенсина! – спас меня сын от возможных возмущений сестры.
Улыбка все же появилась на заплаканном лице. Пусть это и была грустная улыбка, но это намного лучше того, что я видел несколько минут назад.
Дверь снова открылась. Я сразу же узнал новоприбывшего. В принципе не возможно узнать такого человека, как...
– Пианист!
И опять эти грустные глаза. Хоть бы ради приличия улыбались!
Стива я не видел где-то 5-6 лет, после того, как он уволился.
Возраст все же добрался до него. Были видны несколько седых волосков, на лице появилось пару морщин. Стареет.
– Давно не виделись.. – чуть ли не шепотом произнёс он, поправляя больничный халат.
Я, вынув салфетки из носа, кивнул.
– Спасибо, что пришёл, Стим.
Дэнни, увидев незнакомого парня, поклонился, в знак приветствия.
Похоже сестрица и этому его научила.
– Так и не научился правильно произносить мое имя. – хмыкнул он, на что я хихикнул.
– Ну как ты? Семья хоть есть? Дети?
– Нашел время спрашивать об этом... – нахмурился Стив
– И всё же...
– Есть жена. Дома беременная сидит.
– А чего ты её беременной одну бросил?!
– Не ори. Она с мамой своей.
– Кстати о жене...
Оливия привлекла внимание всех присутствующих, затем отрицательно помотала головой.
Но заинтересованные взгляды многих вынудили её продолжить речь.
– Почему ты не сказал ЕЙ?
Я перевёл на ребёнка, который к счастью не понял, что разговор о его маме.
– Я сказал. Но похоже она приедет поздно...
– Если вообще приедет. – продолжила за меня неугомонная сестра. – А Ревило? Он хоть знает?
– Я бы хотел, чтобы он знал. Но в Германии он похоже сменил номер. По крайней мере никто не будет орать и нападать на врачей.
Почувствовав вкус железа на языке, я чуть поежился.
– Пожалуйста, не примите за грубость. Но можете выйти? Я хочу поговорить с сыном.
Я ожидал шума и возмущений. Но к счастью, оба нехотя вышли, оставив меня с Дэнни.
– Дэниэл, дитя моё, присядь рядом.
Мое пятилетние чудо потопало к моей кровати и послушно плюхнулся рядом со мной.
– Мм?
Я прижал его к себе и поцеловал в макушку, положив подбородок на его голову.
По щеке пробежала слеза, которую я поторопился убрать рукой.
«Я не буду плакать! Ведь я сильный!» – говорил я ещё с детства.
Но сейчас быть сильным очень трудно...
– Послушай, малыш... Мне скоро нужно будет поспать. А потом я уеду далеко-далеко. – увидев обеспокоенный взгляд Дэнни, мне пришлось врать ещё больше. – Но ты жди меня и я обязательно, приеду, хорошо?
Блондин неуверенно кивнул. Позже он перевёл свой взгляд на окно. Не прошло и секунды, как мальчик вскрикнул:
– Папа, смотли!
Я проследил за его взглядом и увидел самую настоящую канарейку! Пусть и птенца, но канарейка, чёрт возьми!
– Малыш, открой окошко, впусти его к нам...
Мальчик послушно открыл окно и птенец тут же подлетел к плечу Дэнни, усевшись на нем и кажется он решил сидеть так ещё долго.
А мой сын в начале удивился, затем радостно засмеялся, проверив, смотрю ли я.
А я же чувствовал, как все тело то нагревалось, то замерзало, а веки становились всё тяжелее.
– Ладно, Дэнни, иди к тёте Оливии, папе нужно отдохнуть.
Мальчик с улыбкой радостно покинул палату с новым другом.
Но не тут то было.
Дверь снова открылась.
Я уже было готовился прогонять сестру, но пришедший гость действительно удивил меня.
– Р-рин?
Опять же заплаканные омуты смотрели на меня. Она тихо всхлипнула и подбежав ко мне, обняла.
– Как ты...
– Дурак! Болван! Почему не сказал нам?! Почему не сказал мне?!
Поняв, что ответа я не дождусь, я прижал плачущую Кагамине к себе.
– Не хотел расстраивать вас. Тебя.
Она несильно стукнула меня по плечу, в которое вскоре и уткнулась.
Я снова почувствовал усиленный вкус железа.
– Как же...неужели ничего нельзя сделать?
– Нет.
– Ты так спокойно говоришь об этом?!
– Смирился. – пожал плечами я.
– Дурак! Идиот! А как же сын? Брат с сестрой?!
– Мог бы я сделать что-то - я бы несомненно сделал.
Мы оба замолчали, так и оставшись в таком положении.
Внезапно я захотел сделать кое-что. То, что хотел сделать ещё в детстве.
Ведь больше я этого сделать не смогу
Я осторожно приподнял лицо Рин за подбородок и довольно быстро приблизился к ней.
Поцелуй. Столь желанный и успокаивающий. А Рин...возможно их жалости лишь ответила.
Отстранившись, я тут же увидел поднимающуюся руку Кагамине и зажмурился.
Но удара не последовало.
Только лёгкое тепло на щеке от её ладони.
– Оливер... – с всхлипом позвала она.
Но тут мне стало ужасно тяжело. Точнее тело стало ужасно тяжёлым. Я невольно плюхнулся на кровать, чувствуя, как глаза закрылись сами, а с носа потекла кровь.
– ОЛИВЕР!! Я.. Сейчас. Позову врача! Держись!
Послышался звук захлопнувшейся двери.
Я уже не чувствовал своего тела. Только разум остался и кажется ненадолго.
Чтож, жизнь прожил не зря. Весёлое детство, не менее весёлое подростковом время. Жена, которую я так и не полюбил искренне. Ребёнок. Развод. Моё первое обновление и разрешение петь в новом стиле. А потом рак.
Я буду скучать. По любимым сестре и брату. Сыну. Шумному Фукасе. Веселому Лену. Жизнерадостной Мику.
И Рин...
Неужели фетиль моей свечи закончился?
Нет...
Огонек на свече потух раньше времени
Я так хочу
Пожить ещё немного
Но у меня осталась лишь секунда
До бесконечности