быстроскетч

Это раздражало: безумно, до боли в мышцах, сжимающихся на руках от ярости, до осатанелого «А, к чёрту!»… Дошло даже до лишней выпивки в баре – Баста был уверен, что пить надо с умом, от большого веселья, но заливать горе?... да ещё из-за какой-то девки?... Кстати, о девках. Ненависть! Девушка, такая слабая, плюнь и хребет ей сломаешь – и именно ей Баста (убийца, боец, последний негодяй и полный ублюдок, чем он невероятно гордился) должен подчиниться. А всё почему? А потому что ведьма. Ведьма! Знающая, правда, дорогу в его, Басты, мир, но да какого чёрта! Наверное, он не переживал бы так, будь она немного сильнее его чисто физически. Могла бы командовать, как Мортола, старая кляча. Но не была отвратительным светлым ангельским ребёнком, способным унести любого в другой мир, будь он неладен! И как такое может быть сильнее Козерога? — думал Баста, глядя за своей невольной попутчицей. Она стала чуть старше, чем они с ней виделись в первый раз, но разница в возрасте между ними была невероятно ощутимой. Что уж там говорить, ведьма похорошела: волосы стали истинно золотыми, да и фигурка ничего так, округлилась… уж явно теперь не та мелкая дрянь, устроившая со своим папашкой всю эту кутерьму. Но растоптать её хотелось по-прежнему. И покалечить, вырезав этот чёртов язык, острый и несвоевременный. И убить. И… ещё раз покалечить. И что-то ещё. Нет, желание это Басте было хорошо известно, но он был явно не настолько глуп, чтобы пытаться овладеть телом ведьмы – ведьмы! Потомственной! Отвратительной на характер – взбалмошной и упрямой! И папашка её ещё тоже, та ещё причина. Заколдует, изуродует, как Плосконоса или Кокереля, и потом расхлёбывай, если сразу не помрёшь. Ну, хотя бы красивой, да, безусловно. Но всё равно – некоторое время Баста и думать об этом не смел. Самое паршивое в таких ситуациях, что желание-то при этом никуда не девается. Ну да, характер у неё – он бы эту самую стерву с большим удовольствием повесил на каком-нибудь дереве (за руки, чтобы не было возможности сопротивляться его домогательствам, да). Ну да, потомственная ведьма, у которой и отец невероятно сильный колдун, и она сама способна лихо вчитать четырёх соперников в какую-нибудь жуткую книгу, пока Баста расправляется с остальными пятью (интересно, способен ли её волшебный язык на большее? а отца – к чёрту, в Ад, обратно, откуда он вообще выполз вместе со своим умением). Но ведь красивая же, куда от этого денешься? Никуда от этого не денешься. — Когда-нибудь я её изнасилую, — жалуется очередному безликому бармену изрядно выпивший Баста в очередном дешёвом мотеле, где они остановились, преследуя похитителей отца этой дряни и «Чернильного сердца». – Или убью. Но изнасилую первее, свяжу ей руки, заткну пасть поцелуем и… Окончание своей фразы он бормочет уже по дороге в свой номер; «грёбаный идиот, — ругается Мегги, дотащив почти безжизненную тушу до кровати, — если бы ты не был мне так нужен, чтобы найти папу…». Впрочем, от самого сложного – цепких объятий уже спящего Басты, — ей избавиться уже не удаётся; ну и пускай.