Война с перерывами на поцелуи

Никитины руки плавно скользили под Юлиной футболкой. Вскоре они наткнулись на застёжку бюстгальтера и расстегнули его. Подольская сама ласкала руками Маевского под мокрой футболкой. Когда им это надоело, обе футболки почти синхронно отправились на пол. Никита отбросил наскучивший ему бюстгальтер и положил на его место сначала свои руки, а следом и губы. Юля от наслаждения выгибала спину назад и отбрасывала то и дело лезущие волосы. Поцелуи Маевского сползали всё ниже и ниже, к ремню джинсов. Несколько минут ушли на то чтобы избавить Подольскую от него. Под конец он был готов чуть ли не разорвать его. Парень страстно, но почему-то медленно, потому что хотел оттянуть удовольствие, избавил девушку от джинсов. Поцелуи стали покрывать Юлины ноги. Она в свою очередь старалась справиться с возбуждением и добраться до джинсов Маевского. Вот ей всё же удалось к ним подобраться. Через несколько минут его ремень покинул джинсы и устремился к полу. Подольская быстро сбросила с парня его джинсы. Никита легко и просто избавил девушку от остатков одежды и стал целовать основания бёдер с внутренней стороны. Поцелуи покрывали каждый миллиметр Юлиной кожи. Она то и дело стонала и всхлипывала от наслаждения. Эти стоны застилали Маевскому мозг, будто туман. Подольская всё же добралась до последней части Никитиной одежды и отправила её на пол. После продолжительных поцелуев внутренней части бёдер девушки он прижался к ней вплотную. На этот раз было не больно. От ускоряющихся движений парня Юля издавала всё новые и новые стоны. После того как бесшумное пространство квартиры пронзили два стона сразу оба упали без сил. Подольская улеглась на бок, а парень прилёг сзади. Спустя несколько минут он ласково поцеловал девушку в плечо. Она развернулась и посмотрела на его лицо. От этого Юля развернулась очень резко. Уже спустя мгновенье она быстро хватала с полу свои вещи. Никита спокойно лицезрел старания девушки, лёжа на диване. Когда она собрала всю свою одежду, то развернулась и вновь увидела наглую, но немного не понимающую происходящего рожицу Маевского. - А ты чего лежишь? - А что? - Одевайся и иди домой. - Чего? - Глухарь что ли? Одевайся и домой иди. В непонятках Никита встал с дивана, и быстро одевшись вышел. Юля опустилась на этот диван и взялась за голову. «Что это сейчас было? И почему мне так хорошо рядом с ним? Я не знаю, что со мной творится, но когда он рядом становится тепло. Но…мы ведь вроде как не пара, да и не друзья даже. Но есть одно но. Я хочу быть с ним рядом. Любовь ли это…» - размышляла Подольская после ухода парня. Когда Никита покинул Юлину квартиру он пошёл не домой. Ему нужно было проветрится, осмыслить всё. Маевский думал обо всём, что произошло сегодня с утра. «Я и Подольская. Снова… Почему она меня выгнала? Мне так хорошо рядом с ней. Целовать её это…Так хочется держать её за руку. Просто держать и никогда не отпускать. Да нравится она мне и всё тут! Но почему она меня отталкивает? Видимо ей всё равно. Но я не хочу сдаваться. Она захватила меня. Я уже не могу быть с кем-то другим. Она будет со мной!!! Или я не Маевский» - твёрдо решил Никита и отправился домой. Оба сегодня прогуляли школу. Юля весь день просидела дома. Посмотрела телевизор, полазила по сети. Парень тоже отправился домой и поблуждал интернетом. За окном стемнело. Наступил вечер. Подольский старший направлялся домой. Вдруг его кто-то окликнул: - Константин Улленович. Он обернулся. Он обернулся. К нему направлялась молодая девушка. Лицо у неё было какое-то знакомое. Но он никак не мог вспомнить, где он её видел. - Здравствуйте Константин Улленович. - Здравствуйте. - Я по поводу Юли. - А что с ней? - Она сегодня не пришла. - Вы меня извините, но…кто вы? - Я? Вы меня не помните? - Ну… - Я Галина Дмитриевна. Классный руководитель вашей дочери, а так же секции по бегу, где она занимается. - Ах, да. – теперь Костя вспомнил где он её видел. На первом сентября. - Так вот, Юля сегодня не явилась в школу. - Как это? - Это я у вас хотела спросить Константин Улленович. - Как? Я же её будил и… - Видимо плохо будили. - Ну, она сейчас получит. - Ну, она сейчас получит. Подольский быстро развернулся и направился домой. Вдруг его резко и сильно одёрнули за руку. Он обернулся. Это была та же молодая и хрупкая женщина. Они оказались друг от друга на расстоянии 10 сантиметров. - Стойте. - Что? Что-то ещё? - Только вы не сильно её ругайте. - Почему? - Понимаете, Константин Улленович, у неё ведь переходный возраст… - И что? Её с этим возрастом нельзя ремнём ударить? - Ни в коем случае. - Это почему ещё? - Я же говорю, это такой возраст. Вы, пожалуйста, с ней помягче. - Хорошо. А может, вы зайдёте на чай? - Да нет, спасибо. - Ладно. Но может, я вас хотя бы провожу? - Зачем? - Темно всё-таки. - Ну, хорошо.