онигасима

Они встречаются каждый год в одном и том же месте — в небольшом ресторане на окраине города, носящем имя «Онигасима». Текут эпохи, но это маленькое заведение словно замерло во времени. Они тоже здесь замирают и продолжают свою маленькую традицию — короткий разговор между оригиналом и его копией. Хозяин и его тень, что лишь изредка обмениваются новостями. В этом нет смысла, но они почему-то продолжают делать это. Встречаются впервые — вновь, после долгого перерыва — они совсем случайно. Видят друг друга, почти мельком, а потом все же решаются проверить сомнения. Подсаживаются и начинают разговор. Сначала о прошлом. Улыбаются как-то грустно, вспоминая те далекие времена, ставшие решающими в их судьбе. Имя человека, что оказал на них огромнейшее влияние своим предложением сыграть. Жадность якудза, решивших нажиться на обезумевшем старике, их собственная уверенность — столько похожих фактов, таких же, как и они сами. Неотличимые. Но результат такой разный. А все дело просто до безобразия. Есть одна старая истина, и она будет вечна. Фальшивка не превзойдет оригинал. Они делают вид, что им интересна компания друг друга, а на деле лишь притворяются. От одиночества и ностальгии по прошлому. И оба ведь знают, что все их разговоры — простая ложь, в которой нет смысла. Но продолжают нагло врать друг другу, даже не особо стараясь. Но это потом. Их первый разговор спустя столько лет не столь уж долог. Но тени кажется, что оригинал необычайно разговорчив. — Я так и знал, что ты не умер, — бормочет Акаги, вертя в руках тлеющую сигарету. Почему-то это совсем не удивительно — его уверенность, и фальшивка лающим смехом вторит улыбке оригинала, после чего наклоняет голову набок, словно сомневаясь в истине своего утверждения. В том, что подделка и правда выжила, а не сгинула в ту дождливую летнюю ночь. — Когда узнал, то удивился. Но усомнился. Скажешь, что не зря? Как сделал это? Продолжает улыбаться. Ему интересно, как слабый игрок провернул подобное. Обвел вокруг носа даже Ясуоку, который-то уж точно должен был почуять неладное. И даже его самого. Сомнения не всегда истинны, и за столько лет этот старый лис наверняка уже забыл о своих домыслах. Фальшивка почти догнала оригинал, но не до конца. — Подкупил полицию. И одного из подчиненных Васидзу. Изменили настройки машины, а потом я обманул старика. До этого нашли похожего парня, его и закопали. Дорогой ценой, но он выжил. Это главное. — Перед Ясуокой лежал уже я. Он и не понял, что не труп. А еще и полицейский. — Ну-ну, не обижайся. Людям свойственно ошибаться. Даже тебе. Акаги опять смеется — но уже не так надменно. Шутит, по-настоящему. Экая невидаль. Тяжело обижаться на такое, и фальшивка лишь отмахивается, дескать, у дурака и шутки дурацкие. Но кто из них еще дурак? — Значит, теперь ты не Хираяма. — Уже давно. Хираяма Юкио умер в тот день, когда проиграл Васидзу Ивао. Глупо было брать то же имя вновь. Новая жизнь должна начинаться с чистого листа, и потому он изменил все. Даже с играми завязал, почти — но почему-то до сих пор ощущал себя лишь фальшивкой. Его успех — лишь жалкая тень достижений Акаги. Это злило. Фальшивка ненавидит оригинал, но без него ее бы не существовало. — И чем же ты теперь занимаешься? Кто ты? Как мило он интересуется. Почти заботливо. В голосе Акаги нет ни капли интереса, но он все равно задает этот вопрос. И что-то здесь смущает. Быть может, дело в этом страшном блеске в глазах? Акаги не спрашивает просто так. Фальшивка хочет отмахнуться, но почему-то все равно отвечает. Поддается магии оригинала. — Ростовщик. — Якудза, значит? Акаги щурится. Остается только отмахнуться и зло цыкнуть. Вроде не глупец, а задает такие вопросы. — Путаешь понятия. — А есть разница? Портите людям жизнь, пугая силой. Он и сам не лучше, но хотя бы не отрицает. Смеется вновь, но уже как раньше. Пугающая улыбка не сходит с уст Акаги, когда он смотрит своей тени прямо в глаза. Алый цвет — цвет крови. И он очень подходит этому демону. Название этого места должно было стать предупреждением, но тень почему-то упускает это из виду. — Ростовщики, якудза, наемные игроки. Зовем себя по-разному, а на деле одно и то же. Как он заговорил, смотрите-ка. Фальшивка улыбается оригиналу, прикрывая глаза. Вторит ему смехом: тихим, лисьим. Если Акаги — это страшный кицунэ с девятью хвостами, то его копия — лишь старая уставшая лиса, что навлекает морок. Суть одна, а какова разница. — Но ведь ты не только этого хочешь, я прав? Он как всегда — зрит в самый корень. Тяжело с таким тягаться. — Экий ты прозорливый. Всегда все знаешь. Но сказано это без злобы. Акаги прав — у фальшивки куда более далеко идущие планы. События прошлого хорошо показали ему, что превзойти оригинал на том же поле нельзя, надо искать другое. Его знания, умение анализировать ситуацию и кусочек той дьявольской удачи оригинала, что достался ему после «смерти», нашли применение. В той сфере, о которой он никогда бы раньше не подумал. Акаги вновь по-лисьи усмехается. — С годами у тебя прибавилось ума. — А ты стал еще невыносимей. И опять смеются. Почти как старые друзья. Но потом прощаются и пожимают друг другу руки — крепко-крепко. Потому что время не ждет. У фальшивки каждая минута — потерянные деньги, а оригиналу просто не хочется тратить время на свою тень. Но напоследок Акаги оборачивается. Будто не договорил что-то важное. — Мне нравится твое новое имя. Звучит сильно. И улыбается. Искренне. Хираи Гиндзи вторит ему, подобно тени.