отпечаток на душе

Элис лежит на полу, крепко сжимая запястье, ей нельзя кричать, потому что родители спят в соседней комнате. Она берет тряпку в зубы и терпит эту боль. Мама всегда говорила, что соулмейты до добра не доводят, особенно, когда твоя родственная душа Форсайт Джонс. Они познакомились ещё в школе, красотка Элис случайно ударила его своими волосами, когда хвасталась подружкам своими кудряшками, Форсайт лишь дернул за прядь, чтобы та слишком не зазнавалась. ~~~ В шестнадцать лет у неё появилась метка в виде красивого, но непонятного цветка. Смит сильно испугалась, но не предала этому значение. Именно в этот вечер у неё состоялся разговор о том, кто такой соулмейт. Ночью запястье сильно жгло, и она кричала от боли так сильно, что подняла на ноги весь дом. Она не была такой сильной, как сейчас, Элис не могла терпеть эту боль, но по шкале от одного до десяти, где один — это совсем не больно, а десять — адски больно, она бы поставила девять, потому что знала, что во взрослой жизни ещё будет эта десятка. И вот сейчас эта десятка настала. ЭфПи никогда не верил в родственные души, считал, что это не поддаётся никаким разумным объяснениям, что люди влюбляются сами, им не нужны какие-либо отметины, чтобы понять, что это именно твой человек. Но той же ночью он корчится от боли, сжимая челюсть, чтобы никто не услышал, Форсайт долбит стену, чтобы хоть как-то унять боль, но сейчас ему как будто ломают ребра. — Что за дебильная отметина? — усмехаются его друзья, когда видят на запястье цветок. — Спроси у моей родственной души,  — рычит он и как обычно сбегает домой. ~~~ Им по восемнадцать, когда Форсайт снова обращает внимания на Элис. Теперь она работает в Поп’с, чтобы прокормить свою семью. Она несомненно повзрослела, вытянулась, обстригла волосы и стала красавицей. — Что будете заказывать?  — как обычно улыбается она самой искренней улыбкой. — Тебя,  — дурацкая шутка. Она присаживается к нему за стол и тянет свою руку к нему. Ей нужно перевернуть его запястье, чтобы убедиться. Да, это он. — Все для моей родственной души, — лепечет она и открывает своё запястье. Теперь они неразлучны. Форсайт всюду таскает за собой Элис, даже в свой бар, где обитают только змеи. Джонс ещё не стал свояком, но точно может заявить, что умрет за них и за свою малышку Элис. Смит не нравятся такие посиделки, но ради ЭфПи она потерпит. Тем более ее любимый собирается проходить обряд в «поступление». ~~~ — Элис, это Хэл,  — начинает мама. — У него нет соулмейта, потому что она умерла при рождении. Я думаю, из вас получится отличная пара! —  У меня уже есть родственная душа,  — буркает младшая Смит, даже не обращая внимания на Купера. Этим вечером мать устраивает серьезный разговор, напоминая о том, что ей не место в Саутсайде, что нужно выбираться от сюда, и Хэл единственный, кто ей поможет, а ЭФПи просто утянет за собой на дно. Смит конечно прислушивается к словам матери и даже начинает гулять с Хэллом, но все ещё остаётся верна Джонсу. ~~~ Вечером они с Форсайтом приехали в кино. Его отметина была скрыта браслетами с изображениями змей. — Почему закрыл?  — спрашивает она, поднимая многочисленные украшения. — Элис, я — змей, мне не нужны эти глупые цветочки,  — говорит Джонс, закидывая попкорн в рот. — Значит и я не нужна,  — она собирается выйти из машины, но его голос останавлевает её. — Кажется и я тебе тоже не так уж и нужен. Весело проводишь время с Купером, а Смит? — в его глазах можно прочитать злость, ярость, но где-то пятнышками проскальзывает сожаление. Элис как ошпаренная вылетает из машины и просто бежит домой. Как он так мог поступить? Конечно она была не идеалом, но чтобы говорить такие слова нужны какие-то более весомые доказательства, чем просто прогулки с Купером. В эту ночь Форсайт Джонс сидит в тату салоне и просит перекрыть дебильную отметину изображением змеи, отмахиваясь от того, что это может причинить боль не только ему, но и родственной душе. — Её нет. Ночью малышка Элис чувствует, будто все органы не на своих местах, будто вены начали лопаться от жары и вылазить наружу, обнажая всё. Она до боли сжимаетесь тряпку зубами, чтобы не проронить ни звука, потому что она сильнеё чем была. С запястья медленно сползает цветок, оставляя кровоточащие шрамы, которые останутся с ней на всю жизнь. И сейчас она колеблется между девятью и десятью. Наверное, десять. Поэтому она просто падает и больше не встаёт. Утром она проснётся вся в поту и слезах, с огромным шрамом на руке и сделает свой выбор в пользу Хэла, с которым уедет отсюда, а ЭфПи будет красоваться и гордиться своей татуировкой, пока случайно не увидит запястье бывшей возлюбленной.