Вышел месяц из тумана...

Я молилась, чтобы это был сон. Этого не могло произойти наяву. Наверное, я надышалась дыма, и у меня начались галлюцинации. Но… Это был не сон, а страшная реальность. Там, в туалете, болталось тело Сержа, повешенное на его собственном ремне. Виталик и еще какой-то парень кинулись спасать Серегу, но, кажется, было уже поздно. Парни снимали с ремня ледяное посиневшее тело. Это налитое кровью лицо и глупая улыбка, застывшая на лице парня… Казалось, что это я буду помнить всю свою жизнь. Это не даст мне покоя по ночам. Я сойду с ума… Как это могло произойти? Почему его никто не заметил раньше? Я начала терять сознание. Парни положили бездыханного Серегу на пол и проверили пульс. Но его не было. Краем уха я услышала, что кто-то вызывал «скорую помощь». Потом суета, крики, Анькин плач… Темная пелена начала заволакивать мои глаза. Я помню Костины ладони, хлопающие меня по щекам. Помню стакан воды, который он мне принес. И улыбка мертвого Сереги, застывшая перед моими закрывающимися глазами… После смерти Сержа прошло три дня. Без него в классе остро ощущалась какая-то пустота. На его месте никто не сидел, учителя не торопились вычеркивать его из списка учащихся. Никто не верил в то, что он покончил с собой. Но полиция ни в чем не стала разбираться. Люди в погонах констатировали суицид в состоянии алкогольного опьянения. Бездушные твари. Но я знала, вернее, предполагала, чьих рук это дело. Кстати, чертенок не появлялся все эти три дня. Не знаю, к лучшему это или нет. Я не могла ничего рассказать Владу и Ане, мне не хватало мужества. Я боялась того, что они назовут меня убийцей Сереги. Да, я знала, что являюсь таковой. Но я не могла слышать эти слова из уст самых дорогих мне людей. Каждый день я, Аня и Влад ходили на могилу друга. У меня остывало сердце, когда я видела портрет еще три дня назад улыбающегося парня на этом могильном памятнике. Честно говоря, мое сердце остыло еще тогда, когда я увидела его повешенным. Сейчас оно просто гнило от боли и страха. Я не верила, что здесь, под грудой холодной сырой земли лежит тело того, кто был нам, как брат. И по моим щекам текли горькие слезы. Я мысленно просила у Сереги прощения за то, что не смогла, не успела сберечь его. Аня билась в истериках на могиле Сережи. Гладя холодными пальцами и судорожно целуя его холодный немой портрет, девушка рыдала. Она захлебывалась в собственных криках и слезах. Она задавала Сереже те вопросы, на которые он теперь никогда не сможет ответить. Порой мы с Владом насилу уводили Аню с кладбища. Ее боль пронизывала и меня, лишь подогревая мои страдания. На щеках Влада я замечала слезинки. Скупые мужские слезы, текущие из слегка покрасневших глаз, не способные оплакать даже могилу друга. На кладбище Влад молчал, однако соседи рассказывали, что постоянно слышат его отчаянные крики в квартире. Он рыдает в одиночестве, ведь для Аньки он должен быть сильным и должен подавать ей пример. Мама Сережи находится в больнице. Когда она узнала про смерть сына, у нее случился сердечный приступ. Серега был единственным сыном Марии Александровны. Она долгое время не могла родить, и Серж был очень долгожданным и желанным ребенком. За что судьба так жестоко наказала Марию Александровну? Ответа не знает никто. - Аня, я провожу Дашу до дома, - сказал Влад, когда мы походили к подъезду. Девушка лишь кивнула в ответ, вытирая слезы платком. Я замахала руками: - Не надо, я сама дойду! Влад, ты лучше с Аней иди… - Нет, пусть проводит, - всхлипывая, сказала подруга. – Не возражай. Влад поцеловал ее, и мы ушли. Мы шли по свежему снегу. Он приятно скрипел под нашими ногами. Влад катался на застывших лужах, легко скользя на кедах. А я шла по снегу, чтобы не поскользнуться. Руки, замерзшие на ноябрьском ветре, Влад прятал в карманах, а я втягивала застывшие пальцы в рукава. Увидев это, Влад предложил мне свои перчатки. Я спросила, поему он не одевает их сам. Парень гордо заявил, что у него есть карманы. Я взяла его перчатки. Мои руки болтались в них, как карандаши в стакане. Увлеченная перчатками, я поскользнулась. Влад подхватил меня, но не смог удержаться, и мы вместе упали в снег. Владик ахнул от боли. Я быстро слезла с него, а он остался лежать. Я вскочила на ноги и нагнулась над парнем. Он лежал с закрытыми глазами. - Владик… - позвала я. Вдруг он потянул меня за шарф, и я упала рядом с юношей. - Влад!! – заорала я. Парень лишь хихикнул. Надув губы, я поднялась и отряхнула снег с куртки и джинсов. Парень тоже поднялся. - Маньяк! – злобно сказала я. Влад заулыбался. Что это на него нашло? Наверное, он сильно ударился головой об лед. - Чего ты лыбишься?! - я была дико разозлена на него. Нашел время веселиться! Мы пошли дальше. У меня жутко болел локоть. При падении, я ударилась им об лед. Хорошо, что еще не сломала ничего. Хотя рядом с чудом по имени Влад Чертовский могло случиться что угодно. Не зря же у него такая фамилия. Мы дошли до моего подъезда. Я была все еще обижена и озлоблена на Влада за его выходки. Я сняла перчатки и отдала их юноше. - Дашка, ты чего? – спросил Влад, глядя на мое лицо. - Ничего. Серега умер, а ты тут развлекаешься, - отругала я Владика. Он опустил взгляд. Мы стояли молча. От белого снега глаза Влада казались голубыми. Нос и щеки парня были красными, как у Деда Мороза. Владик втянул голову в плечи, а руки засунул глубже в карманы. Замерз. Я не стала задерживать его. - Спасибо, что проводил. К Ане пойдешь или сразу домой? Он обиженно ответил: - Я думал, что ты меня на чай пригласишь. Я закатила глаза. Какой чай?! Там у него Анька третий день от слез не просыхает, а он ко мне на чай напрашивается. - Иди, давай, к Аньке, герой-любовник! – сказала я, мягко толкая его. Он опять заулыбался. - Ладно, увидимся! – сказал юноша. Он слегка пригнулся ко мне и поцеловал меня в щеку. Его холодные губы и нос коснулись мой кожи. Я хотела отстраниться от парня, но он взял меня за плечо. Я замерла. Он никогда меня не целовал. Даже в щеку. Даже на праздники, даже в День рождения – никогда. А здесь… Мои мысли прервал его второй поцелуй. На левой щеке я почувствовала шершавость его замерзших губ. - Влад, ты чего? – тихо сказала я. – Нас увидят, идиот… Я пихнула его в грудь. Он улыбался так, словно волк наконец-то поймал желанную дичь. Самодовольная, противная улыбка. Мне стало не по себе. Я резко развернулась и вбежала в подъезд, закрыв за собой тяжелую стальную дверь. Меня слегка трясло. Стыд заливал мои щеки красной краской. Мое лицо пылало. Я быстро поднялась в свою квартиру и попыталась забыть это чувство первого поцелуя Влада… - Дашка, я тут нашла кое-что… - тихо сказала Аня в трубку. У меня екнуло сердце. Фото, где Влад целует меня? Я замерла. Мне пришла ссылка на какой-то сайт. Я немедленно нажала на ее и, едва увидев содержание сайта, закрыла окно. - Аня, ты дура? – заорала я в телефон. – С каких пор ты посещаешь такие сайты?! Это был сайт, посвященный самоубийцам. Меня бросило в дрожь. Аня молчала в ответ. Мне в голову снова полезли страшные мысли. Неужели на подругу так сильно повлияла смерть Сереги? Или Влад сказал, что любит меня, и все такое? От этого всего у меня перехватило дыхание. - Анька, уходи с этого сайта, дура, не мучай меня! – умоляла я. - Даш, я аккаунт уже создала… - тихо ответила Аня и повесила трубку. Я бросила телефон на кровать. Меня снова затрясло. Я вскочила с места и, захватив с собой шапку и шарф, выскочила из комнаты. Но тут зазвонил мобильник. «Анька», - мелькнуло у меня в голове. Новая SMS-ка. «Ну, что, довела подругу до того, что она регистрируется на подобных сайтах? А представляешь, что с ней будет, если она узнает про поцелуй Влада?» …