Пятый округ

Натянуло грозу, забарабанил крупный теплый дождь. Дафна натянула капюшон. Луна скрылась за тучами, на землю опустилась непроглядная тьма – только багровые зарницы изредка прорезали небо где-то у горизонта. - Далеко еще? – она мельком взглянула на Джафа. Тот зевнул и неопределенно махнул рукой. - Почти пришли. - Что это за место, и почему меня там не будут искать? – они с Джафом углублялись все дальше и дальше в лес, становилось все тревожнее. - Это лепрозорий, - небрежно бросил Джаф. – Туда отвозят тех, кто подцепил болотную лепру или водяную язву, поэтому никто не хочет туда соваться. - Лепру? – Дафна остановилась, как громом пораженная. – Вы хотите от меня избавиться? - Что вы, моя королева! – он ловко изобразил смятение. – У нас в глиняных карьерах, знаете, далеко не курорт – совсем рядом гнилостные болота. Тамошние гады стаями вьются у нас над головой и жалят так, что ночью заснуть не можешь от зуда. Они приносят болотную лепру. Каин раздобыл обереги по блату – без них мы бы давным-давно заразились. - Почему я должна тебе верить? – холодный ужас вдруг скрутил внутренности, и Дафна с усилием сглотнула. Должно быть, они задумали выманить Мефодия, а затем избавиться от нее. Еще бы! Ведь она королева мрака, а это не просто слово – после смерти Мефодия, если он не успел назначить наследника, полная власть над мраком переходит к ней. - Вы можете и не верить мне, - Джаф нехорошо прищурился, - только вот вас уже ищут по всему округу, а нам нужно несколько часов, чтобы довести до ума заговоренное оружие, которое сможет пробить защиту повелителя. В лепрозории будут искать в последнюю очередь. - Хорошо, идем, - раздражение, казалось, побороло страх. Хотелось бы что-нибудь изменить, да только вот ей это было не под силу, и от этого нарастало суетливое нетерпение. Они спустились в овраг: со всех сторон к нему устремлялись потоки воды. Ненастье нарастало, ветер качал деревья, все вокруг стонало, кряхтело, ходило ходуном. Вдруг зарница высветила дом: он ютился в конце оврага, казалось, задняя его стена вросла в глинистый отвес. - Пришли? – Дафна отерла воду с лица, отодвинула прилипшие ко лбу пряди. – Почему не горит свет? - Потому что нас не ждут, - в голосе Джафа послышалась усмешка, - и ночью в пятом округе принято спать. Они поднялись на крыльцо – влажное дерево ступеней утробно вздрогнуло. Дафна хотела постучать, но Джаф перехватил ее руку. - Здесь заведует Безумная Эльза, - прошептал он. – Ее, как и прочих стражей, привезли сюда умирать, но она выкарабкалась, и после этого болезнь сделалась ей не страшна. Правда, ее разум повредился, а еще лепра отняла у нее язык – он сгнил, и теперь Эльза всегда молчит. Прекрасно. Безумная стражница и полный дом зараженных. - Ничего. Я уверена, мы найдем с ней общий язык, - Дафна рассмеялась, пытаясь сдержать нервную дрожь. - Не сомневаюсь, - свет молнии вычертил на лице Джафа острую улыбку. – На рассвете за вами придет Арей. С оружием. Мы будем ждать вас обоих около пропускного пункта из Тартара, Арей знает путь. А сейчас – оденьте оберег и не вздумайте его снимать. Он протянул Дафне холщовый мешочек, перевязанный шнурком. Джаф постучал, выждал немного, затем постучал еще раз. Внутри закопошились, в окне затеплился слабый огонек. Наконец, дверь распахнулась. Перед ними стояла высокая, сухая, не старая еще женщина. Подмышкой у нее торчала банка с болотными светляками – красные, желтые и зеленые огоньки сверкали, как новогодняя гирлянда. Эльза указала на Дафну тонким узловатым пальцем и вопросительно подняла брови. Джаф кивнул, и Эльза отступила в сторону. Дафна ступила в тишину и темень дома, дверь за ней глухо захлопнулась. Первым до нее добралась вонь: от запаха мочи резало глаза, а сладкий гнилостный смрад оседал на языке и падал ниже, через гортань в желудок. Дафна не успела даже ни о чем подумать – ее вывернуло куда-то в темноту. Она ломанулась к окну, споткнулась; под ногами жалобно застонали. Не мешкая, она прошлась по мягкому, податливому, и только мгновением позже в голове пронеслось – плоть! Толкнула раму - та со скрипом поддалась, только вот воздуха за окном не оказалось – Дафна вдохнула почти что воду. С утробным криком она попыталась сорвать с себя плащ, но мокрая ткань опутала ее, словно лиана. И, отступив, Дафна сползла по стенке, присела под окном. Зарница на краткий миг осветила комнату: видение появилось и исчезло, и только когда оно скрылось, отпечатанное на обратной стороне век, Дафна осознала, что она увидела. Людские тела заняли всю комнату: они лежали вповалку, без кроватей, без матрасов и одеял. Многие – и без одежды. Бесчисленные руки, ноги, головы походили на части одного огромного уродливого существа, и невозможно было понять, где заканчивается один и начинается другой. Они двигались: сейчас, в тишине, Дафна отчетливо это услышала. Они стонали, чесались, переворачивались, ползли. Они дышали – если эти свисты и хрипы можно было назвать дыханием. Когда вспыхнула еще одна зарница, Дафна крепко зажмурилась и обхватила руками колени. А через мгновение кто-то коснулся ее ступни – Дафна, не помня себя, пинком отшвырнула чью-то руку. - Сними его с меня, - прошипел голос. – Он давно мертв. Умоляю… Она открыла глаза, но ничего не увидела. Позже, пытаясь понять, почему она осталась, помогла, она не найдет объяснения кроме того, что она, словно выдрессированная Эдемом собака, сделала это автоматически. Под пальцами оказалась холодная осклизлость. Дафна дернула, но рука соскользнула; она приложилась локтем о стену так, что искры из глаз посыпались. Отдышавшись, она встала, обхватила все огромное, влажное – руку? ногу? – что было перед ней, и потянула что было сил. Еще и еще. Она дотянула труп почти до двери, когда ее пронзила неимоверная, нечеловеческая боль. Дафну словно вышибло из своего собственного тела; через несколько мгновений она осознала себя лежащей ничком на трупе. Боль постепенно откатывала, словно волна. Дафна перевернулась на спину. Над ней склонилась Эльза: ее пергаментно-бледное лицо, казалось, светилось в темноте, глаза вылезли из орбит, а губы беззвучно шевелились. Дико хотелось пить, но попросить Дафна не успела: очередная вспышка боли вывернула ее наизнанку. *** Арей переступил порог лепрозория на рассвете, когда ночная темень начала постепенно превращаться в пепельные сумерки. Он огляделся и принюхался – вонь была настолько концентрированной, что щипало ноздри. Безумная Эльза, только завидев его, шмыгнула к лестнице и проворно взбежала на второй этаж. Дафну он не приметил – настолько она слилась с остальными обитателями, зато услышал ее тихий зов. Нащупал, наконец, глазами ее посеревшее лицо и ниже – платье, по пояс залитое кровью. Чертыхнувшись, он ринулся к ней. Перешагнуть через тела было невозможно, поэтому Арей шел прямо по ним; с запоздалым удивлением он отметил, что этот хруст почти невыносим. А Дафна все это время не сводила с него своих чертовых глаз, и когда он опустился на пол рядом с ней, ее обескровленное лицо засветилось улыбкой. Это было так поразительно здесь, среди боли, мрака и тлена, что он не мог отвести взгляд – и в то же время жаждал, чтобы эта улыбка немедленно угасла. Рано еще так улыбаться, совсем не время. - Он предупреждал, - Дафна облизала сухие, искусанные в кровь губы. - Светлая! – он схватил ее за подбородок, потому что глаза ее закатились. – Кто предупреждал? - Доктор, - она с трудом сфокусировала взгляд. – Он сказал, что не рожу сама, нужно доставать… О-о-о! Началась схватка - Дафна зажмурилась, брови выгнулись страдальческой дугой. - Дыши, - так говорила повитуха Пельке в родах, так говорили другим женщинам, но как именно следовало дышать, Арей не знал. Но Дафна услышала его и задышала – быстро-быстро, по-собачьи. Попыталась тужиться, но очень быстро обмякла. Капельки пота заскользили по лбу и щекам. - Я не вынесу этого, - прошептала она, когда схватка отпустила. - Помнишь, было в Эдеме одно дерево, - сказал он первое, что пришло в голову. - Оно росло прямо над самым обрывом, и тамошние ветра постоянно пытались его опрокинуть. Но оно крепко цеплялось корнями за камни. Как оно называлось? Арея меньше всего интересовало эдемское дерево, а вот Дафна отвлеклась, заулыбалась. - Помню, - она прикрыла глаза, ресницы затрепетали, - позади был еще пруд, вокруг него цвели ирисы… Он не слушал. Нужно достать проклятого ребенка как можно скорее - она не справится, это ясно, как божий день. Однажды, давным-давно, ему пришлось доставать жеребенка у кобылы. Арею срочно нужна была лошадь, а у трактирщика имелась только жерёбая каурая кобыла. Спустя три дня пути ее настигли роды. Жеребенок не шел, и пришлось доставать его по частям. Кобыла, правда, пала через неделю – то ли похода не выдюжила, то ли скончалась от тоски. Только сейчас перед ним была не кобыла. Неимоверным усилием воли Арей заставил себя задрать подол платья – пропитанная кровью ткань не слушалась, липла к ногам. От белья Дафна, видимо, избавилась раньше. Прикрыв на мгновение глаза, он развел ее колени в стороны. Из промежности виднелась одна лишь ножка. Дафна снова застонала: она тужилась из последних сил, но выталкивала из себя только кровь и слизь. Арей отвернулся, с усилием потер лоб ладонью. Смотреть на это было невозможно. - Я умру, - прошелестела Дафна. Он снова взглянул на нее. Она, создание света, ни разу этот свет не предавшая, вынуждена рожать «подарок света» в неимоверных муках. В пятом округе Тартара, среди умирающих от проказы стражей мрака. Где же пропадает свет всемогущий, всепрощающий и милостивый, когда он так нужен?! - Не умрешь. Ты еще всех нас переживешь. Он глубоко вдохнул и коснулся ножки ребенка, потянул на себя. Плод не поддался. Арей отер руки от крови и взялся за ногу снова, прокрутил ее в суставе. Хрустнуло, потом зачавкало. Дафна заорала в неистовой схватке. Он опустил руку в ее лоно и схватился за что-то, дернул. Ужаса он не почувствовал – ужас лег белой пеленой перед глазами, разлился дрожью в руках, а в голове билась одна только мысль. Достать. Проклятого. Ребенка. - Тужься сильнее, - сказал он, когда схватка отступила. - Не могу, - она подняла на него полные слез глаза. - Меня не интересует, можешь или нет. Тужься, - он провел ладонью по ее щеке; его пальцы оставили на белой коже кровавый след. – Тебе понятно? Дафна закивала, а через мгновение упала в очередную схватку. Арей потерял счет времени: кровь, стоны, смрад, непроглядная темень, теплая, пульсирующая плоть - все смешалось в единой круговерти. Усталости словно бы не было, но чувствовалось, что стоит закрыть глаза – и провалишься в кромешное небытие. Когда во время очередной чудовищной схватки он увидел, как рождается послед, он решил, что ему показалось. Для верности он протер глаза руками и чертыхнулся, потому что руки были все в крови. - Все? – Дафна поймала его взгляд. Арей кивнул. Он не верил своим глазам: она выжила. Выцвела, отдала все свои краски и почти всю силу, но осталась жива. Она поглядела на него огромными, влажными, бесцветными глазами и отключилась. Он протянул руку и коснулся ее шеи: под пальцами слабо пульсировала артерия. Вдруг тень заслонила окно. Арей попытался разглядеть того, кто стоял там, но все перед глазами плыло. Он смотрел достаточно долго, прежде чем сумел выхватить из месива знакомые черты: бледное морщинистое лицо, седые волосы, спрятанные под косынку. И коса – ее тихий звон он узнал бы даже во сне. Арей тяжело поднялся и заковылял к двери – ноги, оказывается, затекли и отказывались слушаться. Дверь он толкнул плечом и выкатился на крыльцо. Аида смотрела на него снизу вверх сосредоточенно и даже сердито. - Ты ошиблась, - голос тоже не слушался, хрипел. - Так теперь встречают старых друзей, голубок ты мой недобитый? – по ее лицу скользнула отчетливая тень тревоги. - Дафна жива, - отрезал Арей. Сил на словесные перепалки у него не осталось. - Видать, тронулся ты умом, Ареюшко, - старуха прислонила косу к ветхим перилам и скрестила руки на груди, - коли запамятовал, что к стражам я не прихожу. Светлые после смерти возвращаются в Эдем, стражи мрака – сам знаешь. Я прихожу только к тем, у кого есть эйдос. Арей выдохнул. Она пришла за ребенком. Только за ним. - Я бы на твоем месте так не радовалась, - заметила Аида, подслушав его мысли. - Девочка и сама бы умерла, и Дафну утянула за собой, - возразил Арей. Предрассветный ветер заставил поежится, и он вдруг понял – до дрожи хочется курить. - Правда твоя, но кабы она против всех не обернулась, - Аида подхватила косу, пошла было к двери, но замешкалась, словно потеряла что-то за пазухой. – Вот, держи, горемычный. Она протянула ему наспех скрученную папиросу. Он смерил ее взглядом: подзеркаливает – ну и черт с ней. - Огня. Аида бросила взгляд на его блокирующий магию ошейник, цокнула неодобрительно. Между ее ладоней зажглось яркое зеленое пламя. Арей жадно затянулся. Над болотом маячили клочки тумана. Занимался рассвет. *** Что-то неистово бликовало на солнце, и эти блики смогли выдернуть Арея из бездны сна. Он открыл глаза и несколько мгновений не мог понять, что происходит. Наконец, он сумел различить в ауре солнечного света Дафну: она сидела на подоконнике и крутила в руках кинжал. - Доброе утро, - она немного неуклюже сползла с подоконника и опустилась на пол рядом с ним. Должно быть, вчера он вырубился – да, так и есть: они все еще в лепрозории. – Это и есть то самое оружие, которым можно убить Мефодия? Видимо, она вытянула кинжал из ножен, пока он спал. Раньше любого, кто поступил подобным образом, он укоротил бы на голову. А сейчас не смог даже проснуться. - Верно, - он потянулся: тело затекло. Попытался вглядеться в ее лицо – но солнце светило прямо в глаза, и ничего не было видно. – Отдай его мне, светлая. Достаточно просто поцарапаться, чтобы умереть в муках – Каин обработал его каким-то замудреным ядом. По-хорошему надо бы его усилить, чтобы наверняка… Как ты? Дафна молчала. В руках она крутила кинжал, и солнце играло на его идеальном клинке. - Я усилила его, - она тихонько рассмеялась, - сердцем моей дочери. Этого достаточно, Арей? И прежде, чем он успел среагировать, она вонзила кинжал ему в ногу – слабо, неумело. Но этого оказалось достаточно: тело парализовало мгновенно. - И я усилю его еще, - услышал он сквозь все нарастающий гул, - сердцем темного стража. Разумеется, если от него хоть что-нибудь осталось.