Сборник

Этот мир не прощает жалости и надежды, и попытки с земли в ладони собрать угли. Каждый делает выбор и платит за это прежде, чем расколется небо сияющим знаком Тьмы. Не жалей, не молись о спасении самых слабых, если груз их грехов неподъемен для них самих. Мы отмечены с нею оба старинным страхом и клубок нас сковавшей цепи неразрушим; ты у сердца хранишь только тени да злое слово, да тоску по теплу и свету чужих углей. Ты жалеешь ее, ибо также не предан долгу, что по воле огня и неба вручен тебе. Говорят, неизменно бездна взывает к бездне, говорят, будто Тьма охраняет своих детей... Я не знаю, давно ли ты проклят, нежить, но не смей обращаться с этим проклятьем к ней. *** Чемпион, пусть тебя охраняют огни и тени, пусть твой путь будет легок, дорога твоя пряма. Ты явился ко мне на границе меж сном и бредом и из хватки грехов былого меня забрал, я молюсь за тебя, ибо слово – ведь тоже сила, ты приходишь ко мне, чтоб коснуться моей руки... Ты – наверное первый, единственный в этом мире, в ком меня не пугают холодные волны Тьмы. Ты приходишь ко мне, и я говорю с тобою, и, надеюсь, мой голос дарует тебе покой. Я слепа, но, ты знаешь, я видела много скорби и увижу стократно больше скорбей еще. Говорят, будто нас, пропащих, жалеть не стоит, говорят, будто вы одержимы чужим огнем... Но я помню добро и могу отвечать достойно. Как могу я помочь, любезнейший чемпион?... *** Тьма пятнает сердца, словно ржавчина на доспехах, а предательство – хворь много хуже любой чумы. Древний том о проклятьях читает слепая дева, и ее омывает немое касанье Тьмы. Раз увидев огонь, невозможно забыть сиянья, раз изведав тепло, невозможно терпеть мороз. И великая суть человечности изначально принимает любых, кто решился искать ее. Всяк, изведавший Тьму, не способен вернуться к Свету, всякий, знающий правду, желает закончить все. Негорящий был проклят, она понимает это, и частица проклятья отныне и впредь – ее. Цепи тлеют и рвутся старой прогнившей пряжей, Тьма дарует покой и свободу в конце пути. Было глупо жалеть выбирающих путь из страха. Было глупо жалеть не желавших, чтоб их спасли.