Мстить мстителю.

Саундтрек: Florence and the Machine - Seven Devils ____________________________________________________ Бартон забыл, кто такая Мария Реинхарт. Словно её и не было вовсе. Словно она была его вторым "я". Его отражением с дьяволом на плече. Не существовала в природе. Этого странного создания с наглой ухмылкой на губах. "Мы лишь те, кем хотим казаться". Она хотела казаться неимоверно наглой. У неё это получалось. Вполне хорошо. Но теперь нет "той" Марии Реинхарт. Теперь есть «Бичеватель», хотя и таковой её язык не поворачивается назвать. Глаза, до этого казавшиеся стрелку светло-серыми стали невообразимо тёмными. Тёмно-серыми. Эти глаза вечно стремились ему что-то поведать. Но он не мог понять, что. Теперь Клинт лишь изредка видит её. Наверное, из-за того, что она теперь работает вместе с Наташей. Он не может не замечать пепельную кожу. Она больше не может скрывать своё пепельное сердце. Мало говорит. Много курит. Она утешает себя мыслями о том, что умрёт от рака лёгких. А он всё больше за неё волнуется. От её былой наглости остался лишь пепел. От Марии Реинхарт остался только пепел. Клинт хочет спросить, в чём дело, но девушка его избегает. Намеренно. Словно, она знает, о чём мужчина хочет с ней поговорить. Так было. Так было до того, как их отправили на задание втроём. Его, Наташу, и Марию. Дело с "Реквиемом" постепенно развивалось, но их отвлекли, и они направлялись в Рим. Надо было расквитаться с одним наркобароном. Он же, в свою очередь славится своими наёмниками. Операция затягивалась на две с лишним минуты, но это не представляло явной угрозы. Бартон был в соседнем здании. Как только Мария сделала шаг на крыше, в наушнике послышалось: - Валите оттуда. Крыша простреливается тремя снайперами. Я вижу только двоих. Валите. - Поздно, Клинт, - тихо сказала Наташа. Вдова держала пистолет у головы наркоделка. Мир Бартона перевернулся, когда Мария направила пистолет на Наташу. Он не мог сказать ни слова. Заметив на себе прицел, Наташа посмотрела на девушку. В её глазах таился невидимый вопрос. - Прости... - неуверенно сказала убийца, - Прости меня, Наташа. Я должна. Пора платить за свои грехи. - За который из моих грехов? - Моя семья. Ты убила всю мою семью. Ты убила мою шестилетнюю сестру и меня чуть не пристрелила, - Клинту казалось, что Мария сейчас заплачет, - Ты... Я поклялась тебя убить. Прости меня, Наташа... - Тебе не за что извиняться. А... А мне есть, - Наркоделок реально чувствовал себя "левым", - Прости меня, Мария Реинхарт. - Вдова опустила глаза. Она отлично осознавала, что сейчас произойдет. - Я прощаю тебя. Честно прощаю. За всех. За родителей, за сестру... Я понимаю, что тебя использовали, что ты была оружием... - На этом слове она запнулась. Мария осознала. Ей постоянно внушали, что надо искать убийцу, но... Но ведь Романова лишь исполнитель. Она осознала, что при всём своём уме осталась всё тем же напуганным ребёнком, который не может найти выход. Выход из себя. Она опустила оружие. Взгляд Вдовы вновь покрылся недоумением. - Прости. - Процедила сквозь губы Мария. - Мария... - послышалось в ухе. - Клинт... - она была не уверена, но на одном дыхании выпалила, - Наташа, стреляй в делка, Клинт за тобой снайпер в зоне видимости. За мной второй. - Реинхарт. Третий снайпер. – Бартон осознаёт, что она просто идёт на смерть. - Выполнять, Клинт. А теперь можно считать секунды. Раз. Наташа стреляет. Два. Наташа прячется. Три. Бартон снимает первого снайпера. Наташа спускается к низу здания. Четыре. Мария снимает второго снайпера. Пять. Марию прошивает выстрел в плечо. В корпус. Снова в корпус. Шесть. Бартон снимает второго снайпера. Клин успел опомниться только тогда, когда стоял на коленях рядом с лежащей на крыше Реинхарт. - Клинт, я... - голос у неё невероятно хриплый. - Молчи. - Кли... - Молчи! У тебя лёгкое пробито. - Бартон, прости меня. - За что? - За всё. Я... Я ведь от начала хотела её убить, понимаешь? А теперь... Я... Я поняла. Всё поняла... Но уже как всегда поздно. - Нет, не поздно. Нас заберут, тебя подлатают. Всё будет хорошо, - Клинт боялся врать ей. - Не будет. Я не смогу с этим жить. - Сможешь, - он попытался улыбнуться. И не с таким живут. - Я устала, - её серые глаза кажзались прозрачными. - Я понимаю. Держись, - Бартон понимает, что не может сказать ничего другого. Мария улыбается. Только это уже не та, ехидная улыбка "бичевателя". Это малое осознания своей ничтожности и беспомощности. Она улыбается и закрывает глаза. Он кладёт ей руку на лицо. - Не закрывай глаз, ладно? Она практически не слышит его. Он даёт ей несколько лёгких пощечин. - Мария! – она не открывает глаз. Клинт переводит руку ей на шею и пробует пульс. - Клиинт… - она еле слышно хрипит, - прости меня, пожалуйста. - За что? - За всё, купидончик, за всё… - она улыбается. Клинт на секунду хмурится. - Ещё слишком рано просить прощения. Слышишь? – он делает отчаянную попытку улыбнуться. - Не думаю. – говорит Мария на выдохе и снова закрывает глаза, - восьмой круг ада меня уже заждался. - Почему восьмой? - Если моя память мне не изменяет, а она мне не изменяет, то лицемеры горят в восьмом кругу. И это ещё не учитывая тот факт, что мне могут зачесть предательство и отправить к самому чёрту. – девушка строит довольную улыбку. - Может, хоть сейчас прекратишь лицемерить и улыбаться? - Нетушки. Имею право. Я умираю, в конце-то концов. Клинт слышит, как сбивается её дыхание. Ещё пятнадцать минут. Только бы она выдержала. Для Бартона это становится открытием. Открытием того, что он знает её всего несколько месяцев. Открытием того, что он к ней сильно привязан. Открытием того, что он боится её потерять. Слишком боится потерять. Даже пятнадцать минут превращаются в вечность, когда у тебя на руках умирает человек. Человек с пепельным сердцем. ___________________________________ Похоже, творческий кризис дошёл до своего апофеоза( Следующую главу, увы, не скоро обещаю(