Я ничего не видел

Я ничего не видел. Ни Вильнюс, ни Бирмингем, ни Юпитер. Ни полюс, ни монастырь. Ни окоп, ни парус. Я ничего не видел. Я был простым. Мир состоял из пустоты и пауз. Мир состоял из пауз и пустоты. Я ничего не видел. В моём портфеле Бэкон, Булгаков, Тоинби, Фукуяма. Я не был в Турине, в Кракове и в Марселе, амфибрахий не отличал от ямба, не жил, не плакал, не сочинял. Не хотел быть шофёром и космонавтом. Не пил вино и остывший чай, не ел кураги на завтрак. Я ничего не видел. Ни проводов, ни линий. Ни этикетки от "Шнапса" и "Кока-колы". Не видел – как тащат железо и алюминий мимо начальной школы. Или бьют тарелки в окне напротив. Или ругаются без причин. Не видел взлетающий самолет и потерянные ключи. Я ничего не видел. Ни Вильнюс, ни Бирмингем, ни Юпитер. Ни залив, ни парусник, ни маяк. Ни Велеса, ни русалок. Зато раз в неделю я видел тебя и это меня спасало.

***

Она давно уже поняла, что с НИМ у неё не может быть ничего общего, кроме работы, и как бы сильно она не желала оказаться рядом, ближе, чем через дверь своей каморки, он её к себе не подпустит никогда. Конечно, куда ЕЙ до НЕГО! Это ж земля и небо, и об этом ей не устают постоянно намекать, хотя намеками это трудно назвать - они говорят прямо. Кто они? Да все: невеста, которая никак не может стать женой, так называемая "вечная невеста", её подруга, которая тоже хотела бы стать женой, да только её и в невесты никто не приглашал, маэстро, чёрт его знает, какой там у него семейный статус, неудавшийся президент, но не оставляющий надежды всё-таки занять этот пост и многие другие. Все эти неудачники всего лишь пытаются казаться лучше за счет унижения других, пытаются прыгнуть выше своей головы, опираясь на головы других людей, и в особенности на её голову. Они все прекрасно понимают, что она лучше них. Да, пусть она не красавица, не из богатой семьи и не может позволить себе жить так же, как и они, но пред ней стоят цели, которых она добивается и добьется, она сама сделала себя той, кто она есть сейчас. Её оскорбляют, а она только больше задирает нос, на неё давят, а она поднимается, в неё стреляют, а она идет под пулями - это раздражает их, потому что они так не могут. А он... Он никогда не был её целью. Он был мечтой, несбыточной мечтой, а за мечтой следуют, а не добиваются её. Вот и она следует за ним, но уже не с тем былым рвением. Когда-то она бы горы ради него сдвинула, высушила реки и заморозила солнце, потому что она его любила, любила до дрожи в коленях, до потери пульса, а сейчас... Любит ли она его? Да, разве любовь может закончиться? Она всё ещё идет за ним и делает всё, о чем он попросит, но уже нет волнения, когда он просматривает сделанный ею отчет, нет того чувства наслаждения от его улыбки, взгляда, от его:"Спасибо, Катенька". Это пропало не от того, что она его разлюбила, нет, да и разве может она его разлюбить? Нет. Она всего лишь поняла, что у него есть своя жизнь, в которой ей отведена роль "Гарри Поттера" в круглых очках и бесформенных мантиях, а её место - это "чулан под лестницей". Он так и называет её: "Катенька, вы просто волшебница!", "Катюша, ну, Вы же наша фея!" Фея... Если бы фея! Но она всего лишь Катя Пушкарева, которой до магии и волшебства, как до Нарнии без волшебного шкафа, то есть никак. И она это полностью осознает. Да и к тому же, ей жаль ту, кто пытается её задавить, ведь она тоже сражается за его внимание, она просто хочет быть счастливой, поэтому Катя перестала даже мечтать об этой любви, это не её участь, на него и так много претенденток, там нет места маленькой серой мышке. Мышка всё поняла и отступила.

***

И он заметил это, её холодный взгляд, натянутые улыбки, ссутулившиеся плечи. Уже который месяц подряд он видит, как его фея теряет свою волшебную силу и угасает, но ничего не может с этим поделать. А на что он вообще способен? Как ему спасти его маленькую фею? Он никак не мог понять, что же с ней произошло, как из такого солнечного и жизнерадостного человечка его Катенька стала какой-то снежной королевой, теперь он не зажигается от её взгляда, а сталкивается с ним, как Титаник с айсбергом, пожимая её руку, он будто трогает лёд, а от голоса мурашки, как от холода. Андрею не хватает её, ЕГО Катеньки, маленькой девочки с косичками. Он хотел бы снова посмотреть в её огромные бездонные глаза, бьющие радостью из-под очков, хотел бы снова услышать её смех, будто звон колокольчика, возвещающего о наступлении первых дней лета, хотел бы снова увидеть этот её жест, когда она сжимает руки в кулачки - он всегда означал что-то хорошее. Он заметил, что без неё, без их заседаний до ночи в конференц-зале, без постоянных поездок по банкам, без их совместного времяпрепровождения его дни становятся всё мрачнее и мрачнее. Где оно, светлое будущее? Оно вообще возможно без неё? Она ушла сегодня вовремя, как и уходит теперь всегда, не задерживаясь ни на минуту, а он сидит в её каморке и заливает в себя очередную бутылку виски, как делает это уже который месяц подряд. Вроде всё хорошо, компания вышла из кризиса, никто ничего не узнал, отец горд за сына, а ему все равно так тошно, так дерьмово на душе и так тоскливо и одиноко, что хочется в этой каморке и застрелиться. И думает он постоянно только о ней. Как она вообще здесь работает? Это же невозможно! Сплошная антисанитария, окон нет - дышать нечем, света нет, ничего нет! Да на него в суд подать надо за то, что заставляет её работать в таких условиях. Но вдруг он начинает улыбаться: нигде нет ни пылинки, все чисто, все разложено по местам, на столе фотография родителей, - сразу видно, что здесь работает ЕГО Катенька. Несмотря на весь ужас этой маленькой комнатки, Андрею тут нравится: всё здесь говорит о ней, напоминает о той, прежней Кате, - это греет душу. Приходят воспоминания, хорошие и плохие. Хороших, конечно, больше, но все же сколько раз он обижал свою маленькую девочку, кричал на неё, а как он оставил её тут ночевать! Вот правильно говорит Милко - тиран! Тиран и деспот! Это из-за него его Катюша стала такой холодной. Этот единственный лучик света в его жизни гаснет, и его надо немедленно спасать.

***

Андрей Жданов: Так, Жданов, давай. Что ты можешь для неё сделать? Может, подарить ей что-нибудь? Да, точно! Помню, как она улыбалась, когда я ей подарил цветы - как же это было давно, но я до сих пор помню. Казалось, что я тогда этим букетом сделал её самым счастливым человеком на земле. Так, всё, вот прямо сейчас поеду за цветами! Который час? Десятый. Отлично! А если она уже спит? Или наоборот ещё даже не дома? А тут я такой:"Эге-гей. Катюшка!" Чёрт. Надо позвонить, узнать. Трубку подняла Катина мама: - Алло. - Алло, Елена Александровна. Это Андрей Жданов. - А, здравствуйте, Андрей Палыч. А вы чего так поздно-то звоните? - Елена Александровна, скажите, пожалуйста, Катя ещё не спит? - Да откуда ж мне знать, она уже несколько месяцев как переехала. Да, у меня тетка двоюродная померла, царствие ей небесное, а квартиру Катерине оставила, так она и говорит: "Я, мама, взрослая, и могу сама о себе позаботиться". Вот. Так а вы что хотели? - спохватилась она. - Эм...Да, я документы забыл ей кое-какие отдать, - не смог придумать ничего пооригинальнее я, - а завтра выходной - мы с Катериной не увидимся. От этой мысли даже грустно как-то стало. Фух, нельзя мне столько пить, а то я в последнее время, когда пьяный, только грущу. - Елена Александровна, а может быть вы скажете мне Катин адрес? - Да, конечно. Записываете? - Я запомню.

***

И вот я еду в такси с огромным букетом белых роз. Идиот. Жданов, вот ты, когда пьяный, творишь черт знает что! Десять часов вечера - вот нужен ты ей сейчас! Куда ты прешься, скажи мне, куда? Зачем ты это делаешь? Подбодрить Катю? По-моему, ты её все время только в депрессию вгоняешь. Кретин, боже, какой кретин. Ну куда ты в таком состоянии? Её же стошнит от одного твоего вида. Вот так сюрприз для Катеньки - пьяный в хлам начальник с цветами. Как ты ещё додуматься сумел до такого - припереться посреди ночи к своей помощнице? Ну, вот и кто ты после этого, скажи мне, кто? Правильно - придурок! Так, что-то мои рассуждения меня ни коим образом не остановили, судя по тому, что я уже стою перед её квартирой и стучу в дверь. - Кто это? - Катенька, откройте пожалуйста. В замке зашевелился ключ. Так надо бы цветы за спину спрятать. Дверь открылась и на пороге показалась сонная Катерина с растрепанными волосами и прищуренными глазами. - Андрей Павлович? Без очков, а все равно узнала. Она так забавно щурится, что я аж хихикнул: - Да, Кать, это я. - Да, я вижу. Хотя вообще-то вру - не вижу. Секунду, - она куда-то пошла и через несколько секунд вернулась уже в очках. Посмотрела на меня и сразу заулыбалась, как та, маленькая Катя. - Что же вы здесь делаете так поздно? - она продолжала задорно смотреть на меня и улыбаться, я даже засмущался. - Да, я и сам, честно говоря, не знаю... - она вдруг хихикнула, - Что же во мне такого смешного? Она снова хихикнула: - У вас букет из-за спины выглядывает, - и заулыбалась ещё больше и лучезарнее. - А, да... Господи, идиот! Катя, а это вам! Я вытащил из-за спины розы и протянул их ей. - Мне? - Вам. - уверенно повторил я. - Спасибо! - она взяла розы и втянула долгим вдохом их аромат. - А могу я узнать, за что мне такой подарок? - Да знаете, Катенька, вы вот ходите уже несколько месяцев как неживая, не смеетесь, не улыбаетесь, а мне это так нравилось, а теперь тоскливо без вас, и я решил как-то приподнять ваш дух. Кажется, получилось. Я вам цветы подарил, и вот вы снова смеетесь и улыбаетесь - мне сразу так хорошо стало. - Господи, Жданов, что ты несешь? Ну вот, она снова опустила глаза в пол и... Засмущалась? Щеки розовые! Как же давно я не видел её смущения. Она такая милая, когда смущается. Я смотрю на неё, и только сейчас заметил, что она в шортиках и майке, и волосы распущены, и вообще она какая-то такая... красивая. Ну, вот прямо очень красивая. Или это я такой пьяный? - Кать, - я взял её за подбородок и приподнял её голову, чтоб увидеть лицо. И , нет, это не я такой пьяный, а она действительно очень красивая, - Я бы вам каждый день цветы дарил только ради того, чтоб вы вот так вот смущались. Мне вдруг захотелось... Я поцеловал её. Раз, другой, третий... А она мне не сопротивлялась. Совсем. И тогда я понял, что сегодня не доберусь до дома...