Притяжение

Хирамару-кун, несомненно, куда больше подходил ей, и Аоки Юрико знала это. Только все равно раз за разом рассматривала почему-то именно высокую статную фигуру Фукуды в черных штанах с цепочкой, свисающей с ремня, и кожаной куртке с заклепками. На фото он стоял рядом с Ашироги Муто и широко улыбался, потрясая стопкой листов формата А4 — кажется, это был манускрипт манги, над которым они работали все вместе, готовя историю к новогоднему выпуску Джампа. Эта коллективная работа заняла первое место с огромным отрывом. Автор нашумевшей «Выдры 11» часто звонил ей, приглашая на чай и справляясь о ее самочувствии. Когда тема ее здоровья себя исчерпывала, и Казуя заводил волынку о погоде, Аоки приходилось выискивать какие-нибудь мифические дела, чтобы положить трубку. Кажется, она не знала, о чем можно с ним разговаривать. Да нет, не кажется, действительно не знала. Просто обычно Хирамару звонил часов в восемь и трепался где-то минут сорок, а около девяти имел привычку звонить и высокий статный мангака с их общей фотографии. Он звонил не каждый день и даже не сказать, что уж очень часто, но это были долгие и приятные разговоры «ни о чем». Обычно после его звонка Юрико мотала головой и, отгоняя от себя ненавязчивые мысли о работе, отправлялась в душ, чтобы потом улечься в теплую кровать и на удивление быстро заснуть. А еще иногда Шинта подъезжал на своем громком мотоцикле к дому, в котором жила Аоки, и звонил ей, задрав голову и выискивая глазами нужное окно. Занавеска там обычно взволнованно дергалась, и через десять минут Юрико оказывалась на улице, спеша к гостю и укоряюще грозя ему пальцем. «Ох, Фукуда-сан, ну что о нас могут подумать!» «Что могут подумать? Да всем плевать, Аоки-джо!» И обычно после этих смешков девушка забиралась на устрашающий мотоцикл, обнимая Шинту со спины. Мангака без лишних разговоров заводил мотор, и машина пулей срывалась с места, вынуждая всегда взвизгивающую от неожиданности Юрико крепче обнимать водителя и утыкаться носом в его спину, вдыхая чуть горьковатый запах кожи от его куртки. Возможно, она не знала, но Фукуда широко улыбался, давя на газ. Она все никак не могла привыкнуть к этой наглой манере. Шинта появлялся, когда хотелось, уворовывал ее часто почти из-под носа у остальных и увозил, как он выражался, «куда подальше». А Юрико, в общем, и не возражала, виновато улыбаясь редактору, выскакивая из квартиры чуть ли не раньше него самого и иногда забывая даже захлопнуть дверь. Ямахисе приходилось тогда самому это делать. Он лишь качал головой и почти не задавал вопросов. Юрико никогда не спрашивала, зачем он за ней приезжает. Она просто выскакивала сломя голову из подъезда и почти что прыгала на заднее сиденье мотоцикла, прижимаясь к надежной спине спутника и чувствуя, как машина, рыча, быстро срывается с места. Эти моменты походили в ее голове на какую-то дикую смесь фэнтези и грубоватого сенэна. Юрико нравились такие часы. При встрече она замечала абсолютно все, любые постигшие Фукуду изменения. Жестокие складочки, появившиеся в уголках рта, когда молодой человек замечал, что она говорит с Хирамару, усталую морщинку, проступающую на лбу из-за сведенных вместе бровей... «А у тебя куртка новая...» «Откуда ты знаешь?» «Она по-другому пахнет». Ветер Аоки в лицо никогда не бил, она всегда ощущала только, как иногда чуть дрожит управляющий мотоциклом парень. И сильнее жалась к нему в слепой надежде согреть. И Шинта, наверное, все-таки согревался, только какое-то пружинное напряжение из его тела все равно никуда не уходило, и мотор мотоцикла ревел, будто в тон его настроению, еще громче, заглушая восторженный девичий визг и уверенный мужской хохот. А потом Юрико сама дрожала всем телом от переживаемых каждый раз, словно впервые эмоций. Тогда уже ее обнимали со спины — уверенно и крепко, и девушка позволяла себе немного расслабиться. Особенно помогало тепло от чужого тела, мерное дыхание в затылок и крепкий горячий кофе, которым Фукуда поил ее каждый раз, когда они оказывались у какого-нибудь кафе. А они всегда где-нибудь там и оказывались, словно он специально выбирал, разъезжая по городу, лучшее место. Она никогда не спрашивала про сердитые морщинки у рта и чуть раздраженный тон, когда Казуя-кун все-таки висел на линии до девяти, порядком раздражая вспыльчивый нрав Фукуды. А мангака ничего и не говорил, только недовольно выдыхал через нос и, через полчаса приезжая, необычайно властно протягивал Юрико руку, выводя ее прочь из квартиры. Аоки ворчала, но почему-то не сопротивлялась. «Почему ты делаешь это?» «Потому что он тебя недостоин!» «Кто же тогда достоин?» «...Не знаю». Аоки Ко всегда удивлялась — как же смешно, должно быть, они вместе выглядят! Она — маленькая, хрупкая, зажатая, и он — высокий, сильный, самоуверенный. Это было до смешного странно — что может быть общего у пай-девочки и бесшабашного мальчика? Когда они сидели где-нибудь в уютной забегаловке и пили кофе, Юрико убеждала себя в том, что это — манга. Но когда Шинта увозил девушку поближе к морю прямо на мотоцикле и набрасывал каким-то наигранно небрежным движением ей на плечи свою куртку, так упоительно пахнущую кожей, из которой и была сделана, и самим Фукудой, Аоки, с беззлобной усмешкой грея руки в чужих карманах, понимала, что это — просто самообман. На самом деле это была не совсем манга. А если быть точнее, то совсем и не она. Просто даже пай-девочки умеют быть смелыми, отчаянно-гордо вздергивая маленький носик, а бесшабашным мальчикам случается смущаться, до смешного глупо улыбаясь. И именно по этой причине Аоки, хоть и понимала, что Казуя — вроде бы джентльмен, все равно выбирала Шинту. Потому что невыносимо ехидный мангака не любил чай, пафос и нравоучения, живя только тем, что будет сегодня и редко беспокоясь о завтрашнем дне. Это происходило если только дело касалось его драгоценных историй. И еще — Юрико. Именно поэтому жизнь Шинты была веселой до незабываемого. И все же вместе выглядели они, очевидно, очень забавно, но хоть Юрико не любила, когда над ней смеялись, всегда ей было поразительно легко рядом с юношей в черной кожаной куртке и в черных джинсах, с ремня которых свисала толстая серебристая цепь. Шинта — просто хулиган рядом со смирной и скромной своей спутницей, облаченной в классические брюки, светлый кашемировый свитер и легкую ветровку. Но Аоки теперь соглашалась со словами Фукуды на этот счет. В конце концов, кому какая разница, что между ними существует притяжение, которое с недавних пор почти каждый вечер превращает жизнь пай-девочки в превосходный любовный роман, который Акине-сан и в голову бы не пришло написать? Разве можно выразить в словах эти упоительные взгляды в перерывах между поцелуями? Только если ее целовали так же. «Шинта...» «Ммм?..» «А тебе не кажется, что мы выглядим очень забавно вместе?» «Сколько раз я должен повторить?.. Всем плевать, Аоки-джо». Шинта, в отличие от своей миловидной избранницы, никогда ни в чем не сомневался.