***
Машина плавно затормозила у входа в центр трибутов, где на крыльце уже стоял Сенека, чуть сжимая ладошку спутницы. Она очень забавно смущалась, что даже нравилось Крэйну и он с еле заметной улыбкой рассматривал ее. — Дамы вперед, — открыл дверь машины Сенека. Она хихикнула и протиснулась на заднее сидение. Машина тронулась, оставляя позади некогда любимую работу Крэйна. Настроение Сенеки было странным, будто затихшая волна океана, он на мгновение забыл все свои волнения. — Мирана, как тебе вечер? Еще шампанского? — спросил он, доставая нарядную золотую бутылку из ведерка со льдом. — Вечер прекрасен, — ответила девушка, улыбаясь. Она была потрясающе красива, так сказал бы каждый в Панеме. Ее блестящие губы были в невероятной близости от лица Сенеки, и он, не удержавшись, провел по ним большим пальцем, чтобы потом коснуться губами. Мирана закрыла глаза, выдыхая желание, касаясь кончиками пальцев шеи распорядителя. Сенека чуть вдавил девушку в мягкое сиденье, чувствуя мятный ликер на ее губах, вторгаясь языком глубже, ощущая ее сбитое дыхание. Лишь один поцелуй превратил застенчивую девушку в суккуба, с жадностью впивающегося в его рот. Но именно это и нужно было Сенеке — выплеснуть накопленную энергию, подарить кому–то свои поцелуи, хоть и без любви, но со страстью. Огни ночных высоток перестали мелькать в окнах, когда машина остановилась у резных ворот. Они на миг оторвались друг от друга, и девушка заглянула в глаза Сенеки, ища какой-то отклик. Крэйн подмигнув, широко улыбнулся, чего, видимо, было достаточно, и Мирана захватив свою сумочку, вышла следом за ним. В гостиной весело горел огонь в камине, приглашая погреться в прохладный вечер. Мирана сняв туфли на высоком каблуке, с удовольствием плюхнулась на диван, повыше задирая узкое платье. — Еще чуть-чуть и мои ноги было бы не спасти, — пошутила она. — А в этом платье, наверняка тяжело дышать, — подхватил Сенека, садясь рядом. Пара коротких поцелуев, казалось, нагрели температуру комнаты больше чем камин, и Сенека скинул с себя пиджак. Уговаривать Мирану долго не пришлось, и она опустилась коленями на пол, чтобы удобнее было расстегнуть ремень на брюках.***
Сенека осторожно отстранил Мирану лежавшую на его плече и выбрался из постели. Холодный пол на мгновение обжег ступни, и он, поежившись, покрылся мурашками. Светящиеся стрелки отсчитывал последние минуты к четырем утра, но сна не было ни в одном глазу. Спустившись в гостиную, он опустился на диван, глядя в тлеющий камин. Из ниоткуда появилась Эва, тихо склонив голову перед Сенекой. — Почему не спишь? — глупо задал вопрос Крэйн, понимая, что безголосая не ответит. Служанка пожала плечами, еле заметно улыбнувшись. Обычно Эва знала, чего хочется Сенеке и приносила чай, крепкий кофе или же виски, но теперь терялась в догадках. Учитывая, что в постели хозяина лежит девушка, а он не приводит с ней время, значит, что-то все же его беспокоило. — Принеси чай, — кивнул он ей и Эва еле слышно скользнула на кухню. Сенека щелкнул по пульту и голограф замерцал синим светом, настраиваясь на арену. Камера показывала спящих на земле Китнисс и Пита, прижавшихся друг к другу. Прошло столько времени, а спонсор для Пита так и не нашелся, лекарства не было. Он мелко подрагивал во сне. Неподалеку лежала банка из-под супа, присланная, видимо, самим Хеймитчем. Распорядитель нахмурился, понимая, что раненый он действительно обуза для нее. Сенека сотни раз прокручивал в голове возможные исходы игр, но знал, что закрыл себе пути к отступлению, когда пошел на поводу у своего наваждения. Признавшись в этом себе, возвращаться в свою спальню у него уже не было никакого желания. Он вновь посмотрел на спящую Китнисс, даже во сне напряженную. Ее лицо было необычным — красивым, нет, не как у Мираны. А такое какое искал в толпе все это время Сенека. Без косметики, украшений, с небольшими веснушками. То, за что так хватался взгляд распорядителя, когда он смотрел на нее. А еще ее душа, то, что было раньше непонятно. Решение пришло как-то само, и Сенека вскочил с дивана. Эва пришедшая с чашкой чая удивленно смотрела на хозяина. — Я в душ, приготовь мне костюм, — сказал Крэйн, выходя из комнаты. Безгласая лишь приоткрыла рот, понимая, что происходит что-то необычное. Сенека обернулся махровым полотенцем и вышел из ванной, оставляя за собой мокрые следы. Прилив сил был невероятный, хотя он и понимал, что его затея чудовищна, опасна и вообще может провалиться. Но лучше уж так. Эва положила перед ним серый костюм с зеленой рубашкой, уже даже не спрашивая, нравится ли хозяину ее выбор. — Спасибо, — сказал Сенека и как-то неуклюже сжал руку девушки повыше ладони. Она, закатив глаза, махнула в сторону лестницы, которая вела в спальню. Крэйн уже успел забыть про Мирану. — Ох, черт. Извинитесь за меня. Подарите цветы, сделайте, что-нибудь. Пусть дворецкий скажет, что меня вызвали на работу, — пробормотал Сенека, застегивая рубашку. Он на ходу выпил принесенную чашку чая и выбежал за дверь, где его встречали рассветные сумерки, окутывая сиреневым туманом Капитолий.***
Распорядители кивнули в знак приветствия главы и вновь уставились в экраны. Раннее появление Крэйна удивило их, но никто не подал вида. Сенека медленно обходил голографическую арену вокруг, рассматривая местоположения участников. — Я хочу слышать, в чем нуждается каждый из трибутов. Жизненно необходимые вещи, будь то еда, вода, огонь или прочее, — сказал он, останавливаясь у свободного стула. Люсия настороженно посмотрела на Главу, не понимая, почему он не следит за всеми участниками сам, но все же сказала список. — Отлично. Восстанови рог. Поставь туда все эти вещи с цифрами дистриктов, — удовлетворенно сказал Сенека. — Господин Крэйн, позвольте все же узнать — зачем? — Время идет, пора убрать слабых или сильных. Стравим их вновь у рога, — сказал Крэйн чтобы не вызывать подозрений. Распорядители довольно закивали, соскучившись по крови. Сенека прокашлялся и взял микрофон: «Внимание, трибуты, внимание! Завтра на рассвете у рога изобилия состоится пир. На этот раз он будет необычным. Каждому из вас кое-что крайне необходимо и в этот раз мы будет очень щедры». Трибуты услышав голос распорядителя, проснулись, и Крэйн с интересом обернулся к голографам, наблюдая за ними. — Лекарство! — вскрикнула Китнисс и подскочила, хватая лук. Кажется, она прямо сейчас готова была бежать к рогу. — Нет! Одна ты не пойдешь! И не будешь рисковать ради меня жизнью! — испуганно сказал Пит. — Ты бы ради меня пошел? Так? — не унималась Эвердин. Похоже, Пит был растерян. — Зачем ты это делаешь? — спросил он. Сенека тяжело вздохнул перед ее ответом и не зря. Вместо него она склонилась к Мелларку и поцеловала его, чувственно и по-настоящему. Крэйн даже восхитился, неужели она может так играть? Значит, Хеймитч все же как-то донес до нее необходимость подобного. Но, не смотря на то, что скорей всего, поцелуй был попыткой спасти Пита, где-то в груди Сенеки когтистыми лапами скользнула ревность. Он даже ухмыльнулся своим мыслям, впервые в жизни он чувствовал себя полным идиотом, засмотревшись на недосягаемую девушку. Ведь даже если она выживет, возможность их встречи равна нулю.