Без пяти минут бездна

Лойсо появился на пороге одного из самых мрачных миров во вселенной с любопытством его оглядывая. Макс отзывался от родине исключительно с дрожью в голосе и почти ненавистью в глазах, но Лойсо не смог увидить хоть что-то плохое. Мир не был залит кровью, пытки не считались повседневным развлечением, а детей по большей части было принято растить, а не есть. Но всего один шаг на его землю и в верх взметнулось незримая и невидимая сеть, опутавшая руки и ноги. Ни разорвать ее, ни уничтожить, ни улететь вольным ветром. Какой жадный мир. Колдовать здесь было не многим легче, чем в преступном пустынном мире с дверью. Даже с самоуничтожением здешние люди справлялись вполне самостоятельно. Лойсо записал пару идей в специально купленный блокнотик и решительно стал пытаться вырваться из сети. Но после отвоеванной руки, сети сильнее затягивались на шее, стоило оставить в покое руки и принять за шею, увязали в трясине незримого ноги. Увлекшись ногами, Лойсо рисковал оказаться на целых три шага в прошлом, а не отвлечься не мог ведь еще немного и одна из нитей эту самую ногу и оттяпает. И прыгай потом на одной ножке как взбесившаяся птица Сыйсу. Полгода могущественный колдун бился в силках, не собираясь сдаваться на милость чужим путам. А нити затягивались все сильнее и сильнее, вынуждая Пандохву следовать чужим правилам. ЧТобы хоть как-то спастись от пагубного влияния недружелюбного места мужчина был вынужден выработать ряд правил. Спать он ложился головой исключительно на восток. Старался жить рядом с водой - влажный воздух ослаблял путы на шее. А ел он по возможности раз в дюжину дней, справедливо опасаясь токсинов, пропитавших все вокруг. И все же иногда приходилось - тогда он выбирал самые неприметные кафе, отделенные от густонаселенных улиц целой сетью переулков. В один из дней судьба занесла его в приятно - странное место. Безымянное кафе встретило нового посетителя молчанием и трансовым состоянием всех остальных. Самые разные по возрасту, комплекции и полу люди сидели тут по одному и редко в компании, лелея в руках чашки с черным напитком. Осмотрев местную публику Лойсо с удивлением заметил Макса - бессовестно рыжего, одетого в черное, затягивающегося очередной сигаретой. Он узнал такие же дивные руки, созданные специально для магии и не способность пожалеть собственные легкие. Вот только глаза другие - темные, не пропускающие свет. И все же это Макс, Лойсо подходит к его столику и нагло садиться напротив. Темные глаза смотрят прямо на него, но не смотря вообще - никто здесь на самом деле не находится на яву, опытный колдун это чувствует кожей. Не долго думая, поддавшись зулиганскому порыву, Лойсо теребит за руку мальчишку и тот наконец смотрит по настоящему. На него вообще все смотря по настоящему - все кафе оглянулось на вторженца, заставляя того поднять всевозможные щиты. Местный орден, не иначе, общавшийся на чем-то сильно похожим на безмолвную речь. -Добрый день,- решил начать вежливо Лойсо. -Добрый,- эхом отзывается молодой мужчина со старыми глазами, откладывая сигарету. -Макс, я так понимаю? -Максим,- спокойно поправляет Максим,- Макс- это сокращенно и только для друзей и тех, с кем я планирую стать друзьями. -Тогда я не ошибся,- хмыкнул Лойсо и Макс расхохотался тихонько так, не заливисто, но вполне себе заразительно. -Значит не ошибся,- кивает он, внимательно рассматривая его с головы до ног, но не тело. Собеседник ощупывал его душу в поисках слабины и снимать с себя щиты Пандохва сейчас не рискнул даже ради шутки. Путы сильно вымотали его, а подобное ощупывание сейчас проводилось со всех сторон и он не сомневался, что хотя бы минута слабости закончиться чем-то похуже смерти. -Давай я сюда пиццу закажу. Созерцание меня не слишком калорийно. -И правда,- рассеяно замечает Макс и встает с места,- Пойдем, Лойсо. Эта дверь тебя выпустит и даже ядовитыми ветрами назад выбивать не будет. Они выходят вместе - молодой человек, а за ним уже вполне в летах колдун. Макс идет быстро, иногда на секунду останавливаясь и продолжая путь. В моменты остановок глаза Максима блестели как у хищника, а воздух вокруг электризовался. Видимо, какая то местная магия, Лойсо предпочел не вникать. Пришли они к одному из самых обычных домов этого мира, где были не комнаты, а коморки, в которых стыдно преступников садить. Но Максим чувстововал себя абсолютно комфортно, забиваясь в уголок кухни. Не предложив гостю ни пить, ни присесть - просто выжидательно смотрел: что делать будешь? Лойсо сел на подоконник за спиной Макса, невольно включаясь в своеобразную игру. -Я видно знаю не тебя,- задумчиво хмурится Лойсо,- Даже представить не могу, чтобы характер так сильно изменился после переезда в или из Ехо... Молодой человек оборачивается и его глаза вспыхивают темным огнем. Пандохва моментально узнает их - именно они иногда проглядывались через бесконечно юный взгляд вершителя, приходящего во сне на холм. В те моменты хозяин пустынного мира чувствовал, что за их разговоров появляется дополнительный наблюдатель - тихий и опасный. -Ладно. Понял,- спокойно отзывается Лойсо. Он ведь зеркало и человеческие эмоции были для него сравнимы с ощущением температуры на улице. А чувства этого персонажа оставались загадкой. Не то, чтобы Пандохва не мог проникнуть за завесу, но давно забытый инстинкт самосохранения восстал из мертвых специально только для того, чтобы не дать хозяину провернуть данный трюк,- Мы друг друга знаем, только я об этом не был уведомлен. -Что ты хочешь?- вместо ответа спрашивает Макс зачем-то рассматривая живот собседника, а не его лицо. Пришедшую залихватскую мысль поднять край рубахи и продемонстрировать живот Лойсо успешно подавляет. Вместо этого он трясет невидимой паутиной, ни капли не сомневаясь, что тот обязательно увидит ее своими черными глазищами. Или глазищами пауков, с интересом чиффят выползших из углов. Макс аккуратно подцепляет нить и вдруг, хулигански ухмыльнувшись, дергает за нее. Могущество Лойсо хватило на то, чтобы не слететь с подоконника, но пришлось упереться второй ногой, не захваченной в плен паутины, прямо в спину паршивцу. Как на полу не оказался тот стало подлинной загадкой вечера. -Ладно,- отсмеявшись сказал Макс,- Понял, тебе не нравится творение моих коллег. -И как же ты догадался только?- ядовито тянет Пандохва до глубины души оскорбленный несерьезным поведением древнего существа,- Ты можешь меня выпустить? -Могу, пожалуй,- задумчиво тянет Макс, наклоняя голову. Душу Лойсо он уже ощупал столько раз, что будь Пондохва девицой, немедленно бы потребовал жениться. А то лапать самое сокровенное все горазды, а отвечать за поступки, так все в кусты,- А зачем? -Мне здесь не нравится. -Железный аргумент,- соглашается важно собеседник, вставая с места и начиная тянуть нити на себя,- А ведь пожалуй ты бы весь мир разнес, если в паутины накховскую не угодил. Плохо будет лишать кого-то законного удовольствия от апокалипсиса. Нити послушно тянутся к рукам накха, но вместе с ними все таки сползает с подоконника залетный из другого мира колдун. События развиваются стремительно - ни тебе долгих задушевных бесед под палящим солнцем, ни уточнений цены или магических ритуалов, в общем ничего такого, что грело бы душу любому приличному волшебнику. Вместо этого Макс рыскает вокруг чужого тела, снимая с него невидимое нечто, периодически проползая под рукой или поднимая волосы, обнажая шею. Ну точно жениться бы заставил. Что творит, подлец. Лойсо старается не задумываться как это выглядит со стороны. С каждым мотком паутины, в его груди все больше и больше поднимается не то, чтобы злость, но нечто похожее на глухое раздражение, а пальцы непроизвольно начинают складываться в привычный жест. Он даже пропускает мимо души тот момент, когда Макс оказывается с ним нос к носу, распутывая что-то за спиной мужчины. Последняя нить кочует в красивые руки и Лойсо делает рывок из мира, но моментально оказывается в других путах. Еще немного и он пойдет выкашивать чертовых накхов, кто бы они не были, пачками, не забывая рычать и рыдать от злости. Макс наблюдает за его действиями с любопытством юного натуралиста, расчленяющего особенно редкую бабочку. -А есть вообще место, где твои коллеги не наследили?- в глазах у Лойса начинает разгораться опасный огонек, до этого глушимый огромным количеством невидимых нитей,- Давай ты отведешь меня туда и снова обесчестишь душу. Я уже готов на все. -Это определенно радует,- безжизненно соглашается Макс и резко кидается вперед. Ни дать, ни взять атакующий хищник. Губы у накха сухие и потрескавшиеся, а на языке привкус железа - то ли крови, то ли ключей. Атака настолько внезапная, что Лойсо снимает защиты, впуская в себя эмоции существа перед ним. Его захлестывает ясное и дикое осознание абсолютно всего происходящего, веселая жестокость и неутолимая жажда. Больше, больше жизни, больше вечности и не важно у кого отнять, обмотать весь мир, чтобы никто не вырвался. Добыча должна остаться на месте и ждать своего часа. Больше, больше жизни, больше, больше сливок чужих судеб. Лойсо приходится приложить усилие, чтобы не начать хохотать безумцем и требовать человеческих жертв. Вот прямо сейчас. И пусть не смеют сопротивляться! Но все же он опытнейший колдун. Нити, ранее невидимые, становятся более реальными, чем рыжий Макс и Пандохва разрывает их всех усилием отныне не железной, а алмазной воли, улетая из мира ветром. Мир Паука можно покинуть только так. Любую сеть можно разорвать только ветром, все остальное увязнет в серебрянных нитях. Действие крови накха проходит не сразу - в новом мире, так похожем на Ташер, Лойсо еще долго провожает взглядом людей, пытаясь их съесть прямо на ходу. Он не накх и у него, конечно, ничего не получается. А обидно. Впрочем спустя пол дюжины дней, он все таки прекращает попытки сплести нить из собственных нервных окончаний. Ощущения при этом у него как после тяжкого похмелья. Лойсо собирает последние силы, чтобы сходить на рынок. Находясь в Мире-Пауке Лойсо читал об хранителях в одной из странных книжек, где описывалось ничего связанного с реальностью. Вообще писатели того мира больше любили описывать свою голову изнутри, чем мир снаружи и колдун не мог их винить. Сама идея доброго духа, который помогает человеку обрести как можно больше счастья и удачи, была интересной и даже заманчивой, да и, что особенно приятно, пахла слабоуправляемым хаосом. Все таки правда и благо у каждого человека свои и часто конфликтуют с интересами других людей. Этакая метафизическая резня без капли крови. Макс точно был его хранителем. В следующий раз он снова бесстыдно светловолосый и подвижный как лисица. В светлых глазах не отражается никаких воспоминаний при упоминании каникул Лойсо в жадном мирке. Может это и к лучшему. Юноша приходит с подарками, принеся на хвосте больше десяти тысяч миров, требующих немедленного уничтожения, и Лойсо радуется как ребенок, которому вручили самую лучшую игрушку в мире. Конечно, он их уничтожит. Буквально на пальцах объяснит ожившим наваждениям, что им не рады ни под их луной, ни под какой-либо другой. А что станет с ним после... что ж. Это будет любопытно. И весело, конечно. Очертания сновидца начинают расплываться, а глаза мутнеют. Но перед самым уничтожением резкость формы восстанавливаются и волосы начинают отливать медью, а глаза железом. -Заскочи на огонек перед отбытием,- сообщает Макс более глухим и равнодушным голосом. Но в равнодушие все же скользит почти что неприличный намек. Лойсо кивает, принимая приглашение. В конце-концов, как сбежать он теперь знает, можно и добровольно запутаться в паутине для взаимного удовольствия. Спасибо то он, так и не успел сказать.