успеть до рассвета

— У нас на танцах затевает драки один бандит — и тот гермофродит… — меланхолично размышляла Лиз, наблюдая, как какой-то недомерок с замашками гопника, пытается спровоцировать её приятеля на драку. Сам факт немотивированной агрессии не удивлял. Приятель Лиз вид имел весьма неконфликтный и безобидный, несмотря на высокий рост. Удивительно было то, как это оно перелетное, с замашками орангутана, метящего территорию, до сих пор не словило люлей в ближайшем переулке? Секрет спокойствия Лиз заключался в уникальности этого района. Так уж случилось, что на его территории находились культовые точки ведущих субкультур города. Однако и шпаны своей было немало, коей отвелась роль «хранителя ключей». Так уж вышло, что именно в этой части города любому неформалу было безопаснее, чем в родном подъезде, конечно, если он сам соблюдал «правила общежития», ибо местные гопники блюли порядок похлеще официальных представителей правопорядка. А «конфликт» тем временем набирал обороты… Паша азартно косил под имбицила: спокойствие удава, выпученые от усердия глаза, вот только в носу пальцем не ковырял. Вся поза показывала неготовность к драке, а на все наезды он отвечал одной и той же фразой: — и чооо? Все это в комплексе действовало на недомерка как красная тряпка на быка. Свербевшее шило застявляло его слегка подпрыгивать, и только спокойствие подружки жертвы вызывало неясные подозрения в районе копчика, что и удерживало его от активных действий.  — Да ты понимаешь, что ты уже труп, ты только об этом еще не знаешь, ля! — прозвучал очередной «аргумент»  — Речи стали говорить — все про долголетие, кровь пить решили погодить — вкусное на третие… — еще бормотала Лиз, когда в кармане её косухи зазвонил телефон. После приключений, закончившихся сотрясением мозга, она предпочла поменять телефон радикально, изменив своей любимой марке. Звонок был с незакомого номера, и Лиз с сомнением все же приняла вызов, ради разнообразия томно протянув «аллоо». Но в трубке внезапно зазвучала мелодия «After dark».  — Некрос!!! Мочи его и срочно валим!!! — Лиз было на грани истерики, а потому крайне убедительна. Настолько, что гоповатый питекантроп мгновенно растерял свой пыл и исчез с «поля боя». Паша тоже не стал терять время на расспросы и завел мотоцикл.  — За детство счастливое наше спасибо родная страна. — пробормотала Лиз, моментально натягивая шлем, припомнив жуткую конструкцию из ремешков раритетного шлема из прошлого века, лежащего у Паши в гараже на почетном месте. Паша пижонски, с пробуксовкой, развернул байк в сторону ближайшего переулка и дал газу. Лиз впервые видела такой переулок, хотя по сути она его и не видела. Сюда, как по мановению волшебной палочки, не проникал свет уличных фонарей, не светились окна в домах. Даже восходящая луна как будто боялась заглянуть сюда. Единственные источники света — фара мотоцикла и краешек неба, подкрашеный уже зашедшим солнцем, не справлялись с обступившей героев тьмой. * * * Вылетев из темного переулка, Павел резко остановил мотоцикл. Не было переулка, не было города, не было разбитого асфальта. От резкого торможения Лиз ткнулась носом в затылок водителя и обнаружила, что и шлемов на них тоже не было. Таки влипли!!! Беглый осмотр показал — впереди сидящее тело ей незнакомо. И одето оно было в драную кожаную безрукавку. И вместо любимого маникюра с Джеком и Салли — криво подстриженные ногти с пошлым красным лаком…  — Паш, ты только не нервничай, но мы конкретно влипли…  — Да я уже понял. Вместо долговязого байкера по кличке Некрос наблюдался здоровенный мужик в кожаной безрукавке, одетой поверх татуировок. На теле, временно вместившем Лиз, был кожаный жилет на молнии, потрепанная кожаная куртка с бахромой и, о ужас — джинсовые шортики поверх колготок в крупную сетку… И это еще не считая весьма заношенных морд криминальной наружности. Под колесами байка, тоже изрядно потрепанного временем, чернела лента хайвея, в ближайшей видимости маячили кактусы, по крайней мере силуэты на фоне отгорающего заката очень напоминали кактусы из фильмов про американские пустыни с шерифами, а впереди… Переливаясь огнями над бесформенным каменным сараем, светила надпись «TITTY TWISTER»  — Йес! — относительную тишину пустыни разорвал довольный вопль Павла. — Лизон, мы реально попали! Рвем когти, а то без нас все веселье начнется!!!  — Стоять, мучачос! Гормоны — молчать! Кто из нас служил — я или кактус? Провести разведку, разработать план атаки, провести внедрение — чему вас в армии учили? — возмущенная ветреностью мужской части коллектива попаданцев, скомандовала Лиз.  — А чо, типа ёж — птица гордая, пока не пнёшь — не полетит? — возмутился «мучачос». — просто посидеть в баре, посмотреть великую резню бензопилой — никак?  — Давай-ка для начала определимся — кто мы — кровососы или их ужин? Не знаю, как ты, а мне привычней препарировать, чем быть препарированной. Или ты скрытый мазохист?  — А что, есть сомнения? Судя по твоем прошлым приключениям? Конечно — мы вампиры!  — В твоей ориентации? Теперь есть. А насчет вампиров — это с моим-то еврейским счастьем? И вообще — ты человек ученый или где? Стратегия — наше всё! Хочешь шоу! Их будет у меня. Главное — определится с ролями, а от них и будем танцевать! — твердо заявила Лиз, мысленно примеряя треуголку Наполеона. Поняв, что дальнейшее сопротивление может пагубно отразиться на его физиономии, Павел обреченно спросил: — Ну и как ты собираешься провернуть этот финт ушами? Может опция голода у нас тоже отключена?  — Ну опция-то самосохранения должна работать? Уж чего-чего, а крест мы собрать не сможем что ли? Вздохнув почти по Станиславскому, Паша пошарил в карманах. На удивление там нашлась нужная деталь. В пыль на обочине лег здоровый гвоздь, изрядно попорченный ржавчиной. У Лиз в волосах нашлась заколка-шпилька — она прилегла поперек гвоздя  — Ну, что, джентельмен, — ты первый! — как-то внезапно охрипнув от волнения, прошептала Лиз.  — Это потому, что я черный?  — Нет, потому что ты добровольно отказался от роли главнокомандующего — ехидно пропела Лиз, наблюдая как тот водит ладонью над импровизированным крестом. — ну и как ощущения?  — Вот даже и не знаю. — сморщив лоб и закатив глаза, пробормотала жертва эксперимента. — то ли честно сказать, то ли пасть в предсмертных судорогах, чтоб тебя совесть загрызла.  — Да ну тебя! — отодвинув нахала, провела рукой над импровизированным крестом. — Надо ж. Припекает. Прям как будто заново маникюр делаю. Ладно, уговорил, речистый. Мы — вампиры. — и, не подумав о последствиях, Лиз попыталась взять заколку. Пальцы обожгло огнем, кожа на руке покрылась волдырями.  — Нет, ты реально хочешь лишить меня удовольствия самолично увидеть «веселые сиськи»? — возмутился приятель, хватая её за руку и подтягивая в свет фар. — Знатно тебя приложило. Но, теоретически, у вампиров отличная регенерация, думаю, пока мы доберемся до виски, уже заживет.  — А с чего ты взял, что организм вампиров причисляет виски к легкоусвояемым (вау! выговорила!) продуктам?  — Лихо, ну не будь занудой, а? Зайдем, поздоровкаемся с братьями-вампирами, засядем, ну хорошо, не с виски, так с текилой, в уголочек, посмотрим шоу. Девочки потанцуют, дальнобойщики замочат пару кровососов, а потом мы красиво слиняем в рассвет.  — Скажи мне, друг сердечный. — вкрадчиво начала Лиз, снисходительно похлопывая друга по плечу. — А когда это ты у нас в совершенстве познал испанский язык? Ну, или как минимум английский?  — А оно нам надо? «Виски», «текила», «грасиас» — мало что ли? А может к телам в комплекте идет знание местного диалекта? Поехали уже, а? — Павел решил предъявить последний аргумент: — Глянь на номер. Сразу скажу, чтоб не тянуть кота в долгий ящик — номера канадские. Мы здесь такая же экзотика, как папуас на айсберге. «По крайней мере я на это надеюсь…» Без особого энтузиазма Лиз взгромоздилась в седло, меланхолично бурча себе под нос: — Кожаная куртка, черные очки.  — И на мотоцикле до первого столба! — довольно хохотнул Паша и, повернув ручку газа, резво сорвался к вожделенной цели. Возле бара уже почти не было свободных мест. Немногочисленные байки притерлись ближе к дверям, фур было заметно больше, но они кучковались чуть поодаль. Гремела музыка, у входа громогласно верещал здоровенный бугай.  — Ну что, полиглот, понимаешь, что он орёт или догадываешься?  — Тетенька, только не бейте! Вернемся домой — выучу и английский, и мексиканский, чеснопионерское! Так, подкалывая друг друга, приятели подошли ко входу. На удивление, зазывала не обратил на них никакого внимания, видимо признав своих с первого взгляда.  — Вот как они это делают? — имитируя дибильноватый голос из рекламы, поинтересовалась Лиз.  — Своих надо знать в лицо! — ей в тон отозвался приятель, галантно (правда в исполнении его новым телом — скорее неуклюже) пропуская её вперед и придерживая дверь. * * * Внутри было шумно, дымно, людно. Лиз с ностальгией вспомнила свое прошлое приключение — там хоть никто под ногами не болтался, да и в случае опасности легче было прикинутся ветошью. А тут… Ухватив приятеля покрепче за ремень брюк, она скомандовала:  — Вперед, мучачос! Текила ждет тебя! — и, убавив громкость, пробормотала: — Надеюсь в твоем словаре есть такие нужные слова, как «соль», «лимон» и «чистые стаканы». К счастью стойка бара располагалась недалеко от входа. Правда Паша все равно успел получить пару животворящих пинков от Лиз — ей-то из-за широкой спины все равно мало что было видно, поэтому хотелось поскорее приземлится в тихом уголочке, чтоб оттуда уже спокойно, не боясь потеряться, наслаждаться шоу. Надежда Паши на автоматическое понимание местных языков сделала ручкой и срулила в неизвестном направлении. Поэтому пришлось включить снова имбицила с налетом брутальности и с идиотской улыбкой, мыча под нос формулу крови на латыни, потыкать пальцем в сторону бутылок. Немного жестов, немного мимики и долларов, что Лиз выудила из карманов своей куртки, — и у них на руках не только бутылка с текилой, но даже нарезанный лайм на блюдечке, а бармен тычет пальцем в дальний угол, где оставался свободный столик.  — Нет, ты видела? Видела? — Возбужденно бормотал Павел, протискиваясь к столику. Лиз, висевшая у него на поясе, вяло огрызалась: — Небо в алмазах? Увижу еще!  — Да нет! Там, у стойки! Здоровый амбал с обезображенным лицом! Мы не только попали в то место, мы попали в то время, Лиз!!!  — Звук убавь! — наконец-то отцепляясь от его пояса и плюхаясь на свободный стул, скомандовала Лиз. — Если ты не понимаешь местных — местные могут понять тебя! Но приятель уже сосредоточился на другом: во-первых — употреблял он только тогда, когда его железный конь стоял в теплом гараже. Во-вторых — а тело-то не его, стало быть пьяным за руль не ему не садится. Опять же — а вот вернутся они домой. А текила пойдет с ними или таки останется в этом теле? С сомнением посмотрев на бутылку в огромной, непривычно волосатой лапе, Паша решил — была не была! Лиз же с целым пальцем вернулась, хотя у заимствованного тела его чуть под корень не оттяпала.  — Вариант — духовный! — скомандовал Паша, разливая по стопкам текилу. Солонка обнаружилась на столе. Изобразив на лицах благоговение, друзья тщательно посолили ладонь (Лиз перед этим попыталась её протереть хотя бы об шорты, Павел решил — и так сойдет), и взяв по кусочку лайма, в ритме вальса, не меняя выражения лиц, исполнили ритуал. Обычно после этого следовало сделать благостные постные лица, но вид приятеля с благим выражением на протокольной роже вызвал у обоих взрыв истерического смеха. Отхохотавшись, приятели начали осматриваться. Павел, быстро оглядев помещение, сосредоточился на танцовщицах, крутивших бедрами в стенных нишах, находящихся между полом и потолком где-то посередине. Лиз, так же быстренько оглядевшись (чего мы там не видели в вампирских притонах), заметив пару лиц, подтверждающих теорию Паши про нужное время, сосредоточилась на своем приятеле. Выражение его лица, наблюдающего за девицами, менялось и Лиз догадывалась о причинах, но решила не отказывать себе в удовольствие потроллить ловеласа. Предвкушающе-вожделенное выражение сменилось сначала на задумчивое, а там и вовсе перешло в крайнюю степень недоумения. Насладившись всем спектром эмоций приятеля, Лиз начала действовать. Приспустив молнию на жилете, она резким движением переместилась к нему на колени.  — Знаешь, солнце моё, возиться в гараже с драндулетом — дело, несомненно, приятственное, но ведь иногда и почитывать надо, чем страна живёт. — ехидно начала Лиз, проводя пальцем по лицу Павла.  — А вот не надо… — Павел осекся, увидев перед своим носом шикарный бюст, едва прикрытый кожаной жилеткой. — Это что за васт ист даст?  — Понимаешь котик, — мурлыкала Лиз, проводя пальцем уже по его груди, — Уже давно умные люди поставили вопрос ребром: если вампир — это живой покойник, значит система кровообращения у них не функционирует. Да и крови у них, как таковой нет, в основном жижа непонятного цвета, вряд ли исполняющая функции человеческой крови. — палец Лиз перемещался все ниже, глаза Паши становились все круглее. — Ты ж медик, хоть и специфический, но механизм возникновения эрекции должен знать.- тут её кулак впечатался туда, куда мужчин точно не следует бить, если хочешь остаться с ними в хороших отношениях, — нет чувствительности, нет крови — нет возбуждения и эрекции! Пока процессор в голове Павла обрабатывал полученную информацию, Лиз с довольным видом пересела на своё место и налила по второй. Про болевую нечувствительность вампирских тел она уже успела выяснить опытным путем, поэтому била не опасаясь возможных последствий. Возле стойки бара в это время набирал обороты конфликт. Пожилой мужчина с бородкой возбуждённо размахивал руками и что-то доказывал бармену. Наконец, консенсус был достигнут и компания новоприбывших начала устраиваться за столиком.  — Главные действующие лица прибыли. — сообщила Лиз приятелю результат своих наблюдений. Тот как раз не только успел обработать полученную информацию, но и смириться с полученными выводами. — У нас есть немного времени, чтобы определится с последующей тактикой.  — Ну, у меня есть идея — кивнул Павел в сторону танцовщиц в стенных нишах. И, увидев ехидное выражение лица подруги, добавил: — И сделай лицо попроще, а? Начнется махач, они там засиживаться не будут, а мы займём насесты и полюбуемся дракой…  — Меня терзают смутные сомнения. — задумчиво протянула Лиз. — Поодиночке мы еще уместимся, но мы ж там будем как на витрине — стреляй — не хочу.  — Забей, никто не будет глазеть по верхам, у них на грешной земле забот полон рот будет. Зато у нас будет полный обзор… Вдруг фоновый шум стал как бы тише. Друзья закрутили головами — что, начинается? На сцене бармен с мордой в шрамах что-то вещал в микрофон, драматично ставя паузы, виртуозно играя голосом… прозвучало финальное «…Сантанико!» и наступила гробовая тишина.  — И на мгновенье в зале стало тише… — тихонько под нос пробурчала Лиз, стараясь не привлекать к себе внимание. Хотя чего ей было беспокоится?. Все вокруг, как кролики перед удавом, замерли в предвкушении.  — Было бы чего предвкушать — недовольно думала Лиз, разглядывая местную звезду. — У нас девки на занятиях по стрипдансу поярче отжигают. Может это вампирское обаяние или просто эффект от грамотного пиара?. Танцовщица, конечно, красива, но не более. Тем более, если приглядеться — в её взгляде нет того самого «пойди сюда», а только осознание собственного превосходства. Никакого секса — только смерть. Лиз откровенно заскучала. Королева местной помойки уже зажигала на столе, спаивая одному из посетителей виски со своей ноги. Остальные мужики, судя по всему, жутко ему завидовали и не обращали внимание ни на что и ни на кого. А тем временем у дверей пара местных мордоворотов явно что-то замышляла. Лиз пнула Пашу под столом — не зевай, начинается. Отзвучала музыка, танцовщица уже облачилась в поданный плащ, а у столика уже затевалась драка — два мордоворота при поддержке бармена конкретно попытались прижать клиентов. Лиз подгребла поближе бутылку и сунула стопку в карман. Вот в ход пошел нож, раздались первые выстрелы — Павел отреагировал моментально, перевернул стол и нырнул за импровизированную баррикаду, прихватив подругу. Что интересно — они были единственными, так отреагировавшими на перестрелку. Покомфортней устроившись на полу, друзья нашли удобные точки обзора и наполнили стопки. Павел очень удивился, обнаружив свою у себя в руке — он совершенно не помнил, как она там оказалась. А тем временем, одурев от вида крови, местная королева забыла обо всем, представ перед честным народом в своем истинном обличье — нос вдавился в лицо, глаза пожелтели, шикарную шевелюру сменила какая-то короста, и напала на того, кого только что поила виски. Видимо, это было сигналом — танцовщицы, официантки, вышибалы — все начали трансформироваться. Одна из девиц, закрыв входную дверь на здоровую балясину, проорала «el almuerzo está listo!» «В воздухе пахло порохом» — часто писатели грешат этой фразой, описывая баталии вне зависимости от того, сошлись ли в бою две армии или пара отморозков с огнестрельным оружием. Однако в нынешней ситуации, хоть пара отморозков отпалила вовсю из своих стволов, в воздухе пахло кровью. Не той, кисловатый запах которой говорит о том, что она пролита уже давно, а свежей, сладкой, будящей древние инстинкты даже у живых, что уж говорить о нечисти, для которых кровь — наисладчайшее блюдо во вселенной? Даже у нашей пары попаданцев этот запах вызвал реакцию — в желудках подозрительно засосало, изо ртов полезли клыки, а руки превратились в корявые лапы с когтями. Лица и до того не блиставшие красотой обезобразила трансформация.  — Нда… потому что нельзя быть на свете красивой такой. — Пробормотал Павел, наблюдая за трансформацией подруги.  — Неча на зеркало пенять, коли рожа крива. — Автоматически вырвалось у Лиз, которая тоже была ошарашена происходящим.  — Я налево, ты направо? Допрыгнешь или тебе помочь? — По джентельменски спросил Паша, тыкая пальцем в нишу, которая находилась почти над ними. И, подхватив подругу за талию, одним рывком забросил её в уже освободившуюся «ложу». Сам же, не теряя времени зря, прихватив с ближайшего стола чудом не разбившуюся бутылку, с разбега допрыгнул до другой. Мгновение — и он уже в нише. Друзья присели, став практически невидимыми снизу, если, конечно, не высматривать их специально. Драка в зале набирала обороты.  — Удар, удар, еще удар, опять удар и вот. — напевала Лиз, наполняя стопку чудом спасенной текилой. Ехидно улыбаясь, отсалютовала Паше стопкой. Тот, усевшись в своей нише по-турецки, радостно помахал ей прихваченной бутылкой с виски. «Одын-одын» подумала Лиз. В баре, полном народа, только несколько человек оказали серьезное сопротивление. Крутые байкеры, суровые дальнобойщики — в большинстве своем вели себя как овцы на заклании. В итоге на шестерых людей, из которых двое были подростками, осталось четыре вампирши, если не считать музыкантов, лабавших на сцене, как будто ничего не происходит. Короткая схватка — и все закончилось. Шестеро людей, два затаившихся попаданца и куча трупов — унылое зрелище…  — Ну и где обещанное файер шоу? — судя по людям внизу, их тоже интересовал этот вопрос. И ответ пришел незамедлительно — персонал бара вспыхнул, оставив на полу только трупы клиентов. Друзья отметили окончание первого раунда. Тост пантомимой изобразил Павел, драматично проведя по горлу ребром ладони, после чего свесил голову, высунув язык. Лиз поддержала «бурными» аплодисментами. Тем временем часть выживших пыталась открыть дверь, один из любителей пострелять выкапывал из-под обломков мебели и ошметков тел погибших посетителей своего брата. Зрители приготовились ко второму раунду. Согласно хронологии, первым «воскресшим» стал первая жертва, по совместительству — брат выжившего. Его почти торжественно, после небольшой дискуссии, проткнул кием брат. Паша с Лиз не менее торжественно помянули усопшего — каждый из своей бутылки. А в зале уже началось шевеление — убитые посетители начали потихоньку приходить в себя. Наверх никто не смотрел. Лиз позволила себе расслабится, умудрившись лечь в узенькой нише, задрав ноги кверху. Выпучившему глаза Павлу она просто показала язык. Народ внизу зачищал бар. За стенами бара нарастал подозрительный шум, отчасти похожий на шорох крыльев.  — На ковре-вертолете. — напевая себе под нос Павел изобразил для Лиз пантомиму с пытающейся взлететь курицей. Она в ответ покрутила пальцем у виска. Становилось скучно — бездействие было для Лиз сущим наказанием, но в данной ситуации у неё не было выбора. Попивая каждый из своей бутылки, друзья лениво наблюдали за людьми в баре. Немногочисленные выжившие о чем-то активно совещались внизу, совершенно не замечая парочку зрителей, о чем те, кстати, совершенно не жалели.  — Я вам урок грамотной речи даду. Даду, да.- лениво думала Лиз, наблюдая как здоровяк вдохновенно толкал речь перед невольными слушателями, не замечая, что один из них уже начал трансформацию. Паше и Лиз оставалось только наблюдать, как новопреставленный вампир, прежде чем покинуть помещение, выбив своим телом ставень на окне, успел покусать двух человек. После чего все пространство заполонили летучие мыши, влетевшие в образовавшуюся дыру, понизив видимость до нуля. Приятели загрустили. Паша попытался затянуть «летят утки.», но в шорохе крыльев это не доставляло никакого удовольствия.  — Здравствуй, я твоя мышка, и я тебя съем — вполголоса бормотала Лиз, прихватив одну «мышку» и растянув её в эмблему Бетмена. Та, видимо признав старших, даже не трепыхалась. В зале поредевшая компания пыталась сбежать одновременно от упырей как в летучеобразном состоянии, так и от успевших трансформироваться в гоминидов, ибо назвать людьми этих кошмариков не поворачивался язык. Толкучка в воздушном пространстве уменьшилась и Лиз, отшвырнув упырёнка вопросительно уставилась на Павла — «и что дальше?» Теперь на засевших сверху уж точно никто не обращал внимания и Павел буквально переполз по стенке к Лиз, благо вампирскому телу это не доставляло никаких проблем. Пока единственные выжившие прятались в где-то в подсобках, Паша и Лиз наконец смогли спокойно обсудить дальнейшие действия. Умостившись вдвоем на одной приступочке они сели, свесив ноги. Все помещение внизу было заполнено упырями, бродящими в поисках пищи.  — Ну что, амиго, скоро рассвет. А у нас, если ты не забыл, теперь фотодерматоз с летальным исходом. Какие есть предложения?  — Моё предложение остается в силе — выбираемся и красиво рулим в рассвет. Все равно, пока мы тут живы — домой дороги нет, если я правильно понял.  — И дорогая не узнает, какой у парня был конец… — насмешливо пропела Лиз, болтая ногами в воздухе. — Надо сваливать, пока эти Ванхельсинги не вышли на охоту…  — Может поможем им слегка?  — Флаг тебе в руки и семь футов якоря куды хошь! — оптимистично благословила приятеля Лиз, спихнув его с приступочки и, не теряя времени даром, спрыгнула и сама. Вурдалаки не обратили ни малейшего внимания на новоприбывших.  — Дать тебе силу, дать тебе власть, — бормотал Павел, отламывая от табуретки ножку, — феловать фефя ф фею — зубами он обгрыз импровизированный кол с одного конца, — целовать тебя всласть! Кол воткнулся в ближайшего упыря. Вспыхнув, тот осыпался пеплом.  — Первый пошел! — тихонько прошептала Лиз, беспокойно оглядываясь. Однако беспокоиться было не о чем — упыри абсолютно не отреагировали на смерть собрата. Сдержав порыв перекрестится, Павел направился к выбитому окну, попутно благословляя окружающих кровососов импровизированным колом.  — Рухнул мир, сгорел дотла, соблазны рвут тебя на части. — бормотал истребитель вампиров себе под нос. Лиз аккуратно топала сзади, ведя счет. Вот и вожделенное окно. Первой пролезла Лиз, получив ускорение по мягкому месту. «Вот же злопамятный, гад! Зато я просто злая и память у меня хорошая!». На той стороне обнаружилась удобная приступочка, на которую Лиз присела в ожидании. Шоу удалось на славу! Маленькая, скорее бойница, чем окошко, была явно узковата для туши, ставшей временным пристанищем Павла, да еще ошметки от выбитого ставня цеплялись похлеще кровососов. Придать ускорение, как тому вампиру, было некому, поэтому ему приходилось протискиваться самому. Наружу он выбрался основательно потрепанным. Небо уже начинало светлеть. Задерживаться не было смысла, поэтому они спрыгнули вниз и пошли искать свой байк. У входа бродило несколько упырей, но тратить на них время ни у кого не было желания, поэтому друзья по-быстрому оседлали железного коня и, выехав на главную дорогу, повернули в сторону разгорающегося неба. Хотя позади них на небосклоне еще светили звёзды, свет солнца, еще спрятанного за линией горизонта, уже слепил глаза. Первые же лучи, едва вырвавшись, буквально припекли наших героев. Кожу жгло, над телами начали сворачиваться жгутики дыма, правда их тут-же сносил встречный поток.  — Неси меня олень в свою страну олению. — гаркнула Лиз прямо в ухо приятелю, — Когда ж мы уже зажаримся то, а? Над горизонтом разливался белый огонь… * * * .Яркий свет бил в глаза. Визг Лизы слился с визгом тормозов.  — …. мать! — Закончил выступление подруги Павел, чудом выскочив из-под колес встречной машины. Они стояли посреди знакомой улицы. Водитель легковушки силился понять, как можно умудриться встретится лоб в лоб в пустом ночном городе двум единственным на всю округу транспортным средствам. Наскоро проинспектировав железных коней и убедившись, что пострадали только нервы, скомкано извинились и посчитали конфликт исчерпанным, после чего владелец коня четырехколесного поспешил убраться подальше от этих ненормальных. Ненормальные ошалело торчали посреди улицы, осмысливая факт чудесного спасения.  — Красиво слиняем в рассвет?! — возмущенному воплю Лиз позавидовали бы гарпии. — Еще б чуть-чуть — и сотрясение мозга было бы счастьем! На приятеля же этот вопль не произвел никакого эффекта. Проставив своего двухколёсного коня на подножку, он сел прямо на асфальт, блаженно улыбаясь своим мыслям. Взглянув на приятеля, Лиз успокоилась и присела рядом.  — Земля вызывает Некроса, прием! — острый локоть Лиз воткнулся Павлу под ребра, выводя его из нирваны.  — Лихо! — Павел обнял её так, что у неё затрещали ребра. — я на тэбэ женюсь, чеснопионерское!!!  — Окстись, чучело! Счас вот соглашусь, чтоб в следующий раз сначала думал, а потом говорил! — возмущению Лиз не было предела, но любопытство оказалось сильнее. — С чего это так тебя разобрало?  — А вдруг ты опять в какую реальность слиняешь и без меня?  — Не каркай! — Лиз уже разбирала телефон на составляющие. — Может мне симку поменять? Или тебе подарить?  — Думаешь, это тебя спасёт? — ткнул пальцем в телефон Павел Дисплей телефона на мгновение включился, показывая время и потух. Аккумулятор лежал рядом на асфальте.