Лагерь у моря: Замерзающий мир.

***

«Человек всегда живёт в плену соблазнов. Да. Точно. Эти цепи невозможно увидеть, невозможно разорвать. Homo sapiens — человек разумный. Звучит, а? Звучит нелепо! Мы лишь куклы, чьи нити тянут все кому не лень. Марионетки, обманутые сладкой иллюзией выбора. Но так ли это? Привязанность, гнев, страх. Скрепы физического мира рвут и сковывают любого. Не лги себе. Ты такой же. Раб своих эмоций, своих желаний и страхов. Невольный и жалкий раб, гордо бряцающий кандалами. Теперь тебе весело? А? Весело же?! Жизнь и смерть. Порочный круг не имеет ни начала, ни конца, ограничивая тебя, пленяя разум и ослабляя тело. Однако, что если найдётся один, пусть всего один безумец, храбрый безумец, храбрый безумец с синдромом героя, способный порвать эти цепи? Знаешь, что случится тогда? А? Он станет свободен. А свобода для человека — самый страшный наркотик. Однажды попробовав это чувство на вкус, ты больше никогда и не перед кем не склонишь голову». Оракул.

«У объекта Оракул есть личный психолог Артём. У Артёма есть личный психолог Иван. Ивана после работы спасает психолог Оля. А Оля стойкая, она просто бухает». Выдержка из доклада интендантов.

***

      — Подведём итоги, выбраться из каюты военного судна было так… так…       — Просто, — охотно подсказал Виолетте Церновне не кто иной, как Шурик. Обычно кибернетик ведет себя более-менее спокойно, но сейчас на макушке блондина можно было смело печь блины. — Сколько мощности уходит, проект Искра, не поделишься?       — Примерно два процента на контроль корабля, ещё три закрывают доступ извне, — ответила цифровая девушка, используя для этого динамики коридора. Рисуется, перескакивая то на один, то на другой экран, могла же просто с телефонов общаться. — И хватит меня так называть! Я вам не робот какой-то, а-на-ли-тик Демьяненко.       — При желании «Облизни Бровь» вполне может блокировать любой сотовый сигнал, но всё равно странно, мобильники ни у кого не отобрали. Спешили к Доку? — Евгений семенил в конце процессии, ссутулившись и нервно оглядывая подозрительные двери: а ну как блокировку программы снимут и тогда к ним нагрянут все, кого заперла Искорка? — Война с логией — не лёгкая прогулка, плюс у них аналитики тоже есть, зуб даю, знали, на кого лезут.       — Да не знали, не знали, блядь! — громко воскликнула гетерохромная учёная, в сердцах опуская кулак на ни в чём не повинный терминал. Планы, в который уже раз, дружно пошли коту под хвост, а количество неожиданных палок в колёсах превзошло, перевалило все разумные пределы. — И я не знала. Дура. За тенью логии пряталось нечто. Ребята, если это то, о чём я думаю, нам всем пи… кхм, имею ввиду, что проблем будет ОЧЕНЬ много.       — Мам… То есть, Виолетта Церновна! — смущённо изменила формулировку Искорка, появляясь на гаджете своей создательницы. Виртуоз виртуального мира, она ловко открывала всё новые и новые окна на экране смартфона. Самые опытные хакеры мира, объединившись, не смогли бы работать с подобной скоростью и изяществом. Искра родилась в сети, информационное пространство для неё — дом родной. Картинки с камер, цифры датчиков аномалий, сигналы раций солдат — всё это грамотно сортировалось, а затем подавалось маме на блюдечке. — Всё же в порядке? Я проложу путь к вертолётной площадке, а как всплывём, вы дружно смажете лыжи из этого дурдома. Как идея, я молодец?       — Ничего не в порядке, маленькая. К сожалению. — Гетерохромный аналитик редко попадала в опасные для жизни ситуации, и каждый раз, как такое недоразумение случается, она становится другим человеком. Разум и чувства обостряются, организм человека, помимо воли, включает режим «инстинкт выживания». — Нас ты вытащила, но с подступающим северным лисом придется разбираться всей Организации! Сами заварили кашу — сами расхлебаем. Больше просто некому. Там, наверху, настоящая бойня, и как только подтянутся основные силы вояк… Боюсь даже представить количество жертв. Док — мастер-самородок, он оттачивал свои природные силы, постепенно превращая каждый плюс и каждый минус в навыки. Парень в режиме логии сохранял рассудок! Теоретически такое невозможно. Надежда, в принципе, у меня сейчас только на это. На то, что там мечется не ледяной монстр, а просто мстительный человек. В любой другой ситуации дело дрянь. Завалить или запечатать практически неуязвимое существо мы не сможем.       — Обезумевшую аномалию такой силы не одолеть. — Искру впечатляло зрелище с поля боя. Док отрезал самолётам пути к отступлению, а затем медленно и методично вкручивал врагу люлей, гоняя смертоносные машины как жалких птах.       — Кхм, — привлёк внимание беглецов Шурик, показав понятную любому тугодуму пантомиму — чемоданчик–кнопочка.       — Поцарапаем, может быть, — отмахнулась уставшая от всего женщина. Тяжело вздыхая, Виола продолжила: — Не тот случай. Ядерное оружие бесполезно против живой стихии. И он не растеряется, чуть что, схватит в охапку свой гарем, а потом свалит в закат со скоростью звука. Сами видели маневренность на тестах.       — Рептилию хоть злоба ослабляла, — мрачно изрёк Эл, припоминая общение с Доком в мирные деньки, — а тут умный, хладнокровный, и при этом — практически неуязвимый противник. Отрядами от населения не отвлечёшь, в клетке не сдержишь. Если захочет, вмиг всех раком поста…       — Кхм… — Виола поспешила прервать больно разоткровенничавшегося блондина. Тут, как-никак, несовершеннолетние, пусть и цифровые, ушки.       — Неужели логия — настолько сильный? В архивах были все ваши теории, и я их давно уже стыри… — Искра, со свойственным любому ребёнку любопытством, следила за изображениями с уцелевших камер лагеря, и даже успевала записывать самые зрелищные моменты. Вовремя опомнившись, девочка добавила: — То есть, как только мне доступ дали, тогда и прочитала. Да. Я послушная девочка и в заблокированные папки не лезу, — заявила она. От мамы влетит, но кадры расправ Искра бережно собирала в собственных терабайтовых схронах. То, как ледяной демон рвал любые цепи, завораживало молодую душу. Титаническая ударная мощь, мстительность и чистой воды превосходство над сильнейшим противником. — Логии опаснее всех других аномалий, да, но… Стоп! Я поняла! Человеческие ткани способны выдержать ограниченное излучение, а он запросто проводит его через трансформировавшееся тело. Смотри, мам! Вот! Вот это вот на экране! Крылья! Офигеть. Сейчас картинку больше сделаю.       — Ага, просто восторг. Замечательно, — скептически хмыкнул блондин с ноутбуком. Искорка делилась данными и с ним. Не так щедро, как с мамой, конечно, но тоже сойдёт. А нефиг называть молодую девушку грубым словом «проект», ишь чего удумали, кибернетики наглые! — Сейчас эта птичка перестанет играть, да как врежет по всем, останемся без армии.       — Нахи. — Глава аналитиков почесала подбородок, осмотрелась. Сейчас есть два варианта развития событий. Либо она что-то предпримет, либо второй на букву «П». На большую букву «П». И это не слово — «прекрасно». — Так, мелкая, слушай сюда.       — Есть, мэм! — вытянулась девочка по струнке, даже сменила костюм на военную форму. На экране смотрелось бы комично, не будь ситуация столь далека от веселой. Шурик прав, Док вытащил парочку неведомых им козырей, но так и не использовал самые массивные аргументы. Боится за Лену? Вполне возможно. На тестах парень выдавал невероятные атакующие способности. Одну Виола окрестила «Замерзающий Ад», и если бы загнанный в угол носитель хотел — от всех вояк мигом остались бы лишь рожки да ножки. Почему? Зачем он машет кулаками, когда в кармане пушка?       — Веди нас в рубку аналитиков этой посудины. — Виола отточенным движением отправила в рот пару кроваво-красных капсул, а затем бодро разжевала отвратительное на вкус лекарство. Долбоящеры вояк спешили, и не обыскали пленников как следует. Валящейся с ног, не восемнадцатилетней уже учёной (не приведи Перун кому-нибудь сказать это вслух!) как никогда необходим допинг. Корабль дрожал, крен нарастал в геометрической прогрессии. Нужно выдать все, что можно из собственных ресурсов. Потом будет поздно. Ломка от «серафима» — не самая высокая цена за сутки почти бесконечной выносливости. — Вытаффим фитуатыю ив вопы, давно пова. Мальчики, вот вам тоже по одной, кушайте не обляпайтесь.       — Но Виолетта Церновн… — робко возразил Евгений, с ужасом разглядывая запрещённый (каждую капсулу отслеживали сразу по три отдела) к свободной реализации препарат.       «Серафим» начали создавать ещё во времена СССР, как противовес «первитину» врага. В итоге, после десятилетий модернизации, получился бешеный коктейль стимуляторов, превращающий кровь даже самого спокойного человека в кипящий адреналин. Лозунг даже придумали — «серафим — окрыляет», но потом его спиздили производители энергетиков.       Кстати, об эффективности. Викинги с их жалким отваром мухоморов даже рядом не валялись. Получившийся препарат превзошёл все ожидания. Сила — и при этом незамутненная ясность мыслей, бьющая ключом энергия и неугасаемый поток энтузиазма. Цена — день жизни. Буквально. Двадцать четыре часа ты царь и бог, следующие двадцать четыре часа — кусок бесполезного мясца. Весело и практично, если бы не привыкание. Два дня подряд — абсолютная физическая зависимость. Три — тобi пiзда.       — А ну всем тихо! Русским языком сказала — съели как миленькие! С ног же валитесь, мои вы хорошие. — Щёки женщины уже тронул предательский румянец.       — В рубку? Будет сделано, ма… то есть, командир! — С серьёзным выражением лица хакер без физического тела исчезла с экранов, а вместо ладной фигурки Мику появилась схема пути. Голосок продолжал вещать из динамиков, быть на экране самой ей и вовсе не требовалось: — Сейчас откроем нужные затворы, закроем ненужные, откроем камбуз — туда зачем-то стучится Оракул, — отрегулируем балансировку, а то всплываем не как линкор, а кусок го…       — Искра!       — Работаем! — Шурик закрыл ноут, отказываясь верить в то, что происходит на территории лагеря. — Чую, если не подсуетимся сейчас, потом нигде не спрячемся.       — И никто не спрячется, лопат не хватит разгребать, — отрезала начальница, уже чувствуя участившийся пульс и дыхание. — Док превзошёл все ожидания и теперь рвет на кусочки наших людей. Нахи ошиблась, атакуя мастера контратаки, вставить бы ей за такое, да поглубже. А спасать ситуацию нам… Так, ребята. Вперёд и с песней. Искра, это… Это образное выражение, хотя ладно, оставь музыку. Вокруг и так хаос, даже лучше, что все колонки играют пост-рок.

***

      — Они издеваются! — Нахи лютовала, орала как… как… как истеричка. Брызгала слюной, пучила глаза, кидалась всем, что только под руку попадалось. В общем, вела себя как натуральная психопатка из третьесортного фильма. Не доставалось только телохранительнице, ту не трогали как физически, так и морально. — Мне нужен контроль над кораблём! Выцепите этого хакера, и вышлите к нему наряд!       — Невозможно, — весёлый голос обдолба… принявших сильнодействующие препараты аналитиков только сильнее выводил толстуху из себя. У неё даже тоналка потекла, а тушь обрела подобие глаз демонов из старого кино, когда графики ещё не было, а страхолюдин показать хотелось. А самое обидное — по шее им не дашь. Двери заблокированы, каюта почти в трюме. — Как они вообще прошли защиту? А, коллеги?       — Я вот так считаю. У злоумышленника были коды доступа, ну или там как минимум гений. — Один из аналитиков прихлёбывал чаёк, и с каждым его громким «с-с-слюрп» глаза афроамериканки становились всё шире. Непременные атрибуты Нахи, платок и темные очки, вспотели от пота. Обильно текла тоналка, обнажая бледную, почти белую, кожу. Телохранительница быстро достала набор косметики и прикрыла бардак. — Почти всё перехвачено. Система безопасности, система жизнеобеспечения — да вообще всё! Они нам и связь отрубить могут, почему ещё не заблочили?       — Это чтобы подслушивать, — подсказали учёному со спины.       — Точно! — поддакнул тот, сперва не обративший внимания на звук пневмозатвора за спиной. — Спасибо, Виолетта Церновна.       — Да, спасибо, Виолетта Церновна, — автоматически повторила Нахи, а затем застыла. Натурально застыла статуей. Седой, так и не покинувший рубку, решил было, что Док таки пришёл всех проморозить, но тут темнокожая мадам взорвалась настоящей фурией! — ВИОЛА! ТВАРЬ! ТВОИХ РУК ДЕЛО?!       — В каком-то роде — да, — не стала отнекиваться эффектно появившаяся женщина. Искру кто создал? Она. Значит, правильно, камнем преткновения является не кто иная как сама Виола. Вот. Её немного покачивало, всё же «серафим» боевой стимулятор, просто стоять после двух капсул трудновато. — Мальчики, занимаем каюту. А то тут, смотрю, кинотеатр устроили, не помешаем?       — Да не, располагайтесь. — Хозяева любезно предложили гостям свободные терминалы, чай, печенье и сильнодействующие препараты…       — Нет, это уже лишнее. — Отказывающийся от пира во время чумы Шурик сейчас напоминал плакат времен сухого закона. Решительный и гордый, рука выставлена в отрицательном жесте, брови нахмурены. И всё было бы круто, но кибернетик под «серафимом», если сейчас введут смертельную дозу героина, блондин и не почешется. Товарищи выпили по одной капсуле, наполовину меньше, чем глава, но и этого хватало. — Работаем! Пробиться сигналом сквозь купол получилось. Спасибо бесценному помощнику.       — Вот, — Искра появилась на ВСЕХ экранах аналитического отсека, — теперь я уже «бесценный помощник». Прогресс.       — Что вообще происходит? — Девушка-аналитик смотрела на Виолу влюбленным взглядом. Среди учёных она считалась чуть ли не божеством. — Вы… вы нас спасёте, Виолетта Церновна?       — В главном штаб паника почище, — Виолетта Церновна развела руками. Искорка ещё по дороге настучала на всех вояк, да посвятила в происходящее. — Бушующий Кукулькан устроил всем нам весёлую жизнь. Нападает на города, жрет всех подряд, от ракет «земля-воздух» лишь чешется и шипит матерные слова. Как невовремя!       — Отлично. Значит, рассчитывать придется только на себя. — Евгений тупо пялился на экран, не зная, с чего начать. Дел много — рук мало. — У нас не так много возможностей повлиять на ситуацию.       — Но одна есть! — усмехнулась Виолетта Церновна, присаживаясь за ближайший терминал. То, как красавица закинула ногу на ногу, заставило сглотнуть всех (даже единственную девушку в белом халате). — О да, одна есть.

***

      — Я тебя достану, тварь! — злобно даже не кричал — рычал в микрофон летчик истребителя. Связь барахлила, но капитан штурмовой эскадрильи отчетливо видел сигналы других машин. Рапторов осталось трое. И в любой другой ситуации это была значительная сила. В любой, где не битва против ледяного чудища. — Нас меньше, но это не значит, что мы проиграли! Отомстим за павшие отряды, за четвертого, пусть даже это будет последний подвиг в нашей жизни!       — Да, сэр! — Настрой остальных вояк не отличался воинственностью.       В воздухе над некогда мирным лагерем носились туда-сюда взбесившиеся лётчики, стараясь хоть как-то достать маневренного, постоянно огрызающегося противника. Красиво дрались, солдаты не собирались просто лечь лапками вверх. Оказавшись под колпаком, без всяких кавычек, а реально под колпаком, они вмиг потеряли преимущество, и, словно пауки в банке, метались за призрачной тенью.       А догнать Дока не могли…       Ледяные крылья не являлись просто украшением, далеко нет. Гибкие, но прочные, переливающиеся во всполохах взрывов, от них с мелодичным звоном отскакивали бронебойные патроны, стекал напалм.       — Ни царапины! — Зло крикнул «ястреб-два», переходя в почти отвесное пике. Не сделай он этого, то таран купола гарантирован, а пробить нависшее над гектарами нечто сможет разве что тяжелейшая артиллерия. — Я почти пуст, командир. Что делать?       — ВЫЖИВАТЬ! — Манёвр. Петляя безумными кульбитами, глава уклонялся от летающих в воздухе кусков льда. Маленьких таких, размером с автомобиль! Пилот сам себе поражался, на учениях он такое не повторит. — Эта тварь издевается над нами. ИГРАЕТ?!       — Нет, сэр… — Лётчик третьей машины упорно держал Дока на мушке. Ледяные крылья и хвост служили неплохим щитом, принимая на себя удары ракет, играючи отражая бронебойные патроны. — Тут что-то ещё…       — Наземные силы упёрлись в купол. — «Ястреб-два» на бреющем полёте обогнул ловушку, и поспешил поделиться открытием с остальными. — Арта откалывает кусочки, но любая брешь мгновенно зарастает. Изоляцию не пробить, помощи ждать неоткуда. Ну вынырнет наша бровушка, и что дальше?       — Мастер контратаки… — Задумчиво прожевал эти слова командир крыла. Холод пробирал до костей, не обращая внимания на такие мелочи как термоизоляционная титановая обшивка. Однако, голова от этого холодка работала что надо. Док силён. Бесспорно. Жестокий и точный, как занесённый вскрыть нарыв скальпель. Солдат видел, на что он способен, и затянувшаяся воздушная баталия никак не вписывалась в картину мира. Логия мог прихлопнуть их всех разом, но не сделал для этого ровным счетом ничего. — У меня смутное такое ощущение, будто над нами мухобойка, и её уже давно занесли для удара.       Игра в салочки. Док вертелся в хороводе снежинок, складывая и расправляя ласточкины крылья. Бункероломов у нападавших не оставалось, и в ход шло всё что есть. Вот он отбил шрапнель. Взрыв снаряда, предназначенного для быстрого сокращения живой силы противника, обиженно звякнул, не способный сломать хотя бы пару перышек. Хрупкие на вид крылья аномалии оказались непрошибаемы.       — Почему… — Командир крыла ушёл вверх, прямо за парящим в небо противником. Миг — и вот они под самым колпаком титанической, громадной клетки, или, будет лучше сказать — аквариума. Где элитные войска — рыбёшка, а сам носитель — голодная и злая, как тысяча чертей, акула. Вот только хищник не спешил убивать. — Понял! Уходим! «Ястреб-два», «ястреб-три», протокол «отбой». Повторяю, протокол «отбой»!       — Начальник?       — Он нас не отпустит, — уверенно кашлянул лётчик третьей машины. — Повернемся спиной — засадит без вазелина.       — Это приказ!       — Есть, сэр!       — Выполняю!

***

      — Нельзя тут сидеть. — Кэп выбросил в урну пустую пачку «Мальборо», поёжился от гуляющего по лагерю холодного ветра и добавил: — Не дело, мы как на ладони.       — Идите к корпусу, — Соня поддержала идею солдата, хоть голос из рации и искажали помехи. Чудо, что они вообще могли связаться. — Либо в центральный, либо в прибрежный. И идите быстро.       — К-к-куп-пол з-закрыл весь периметр-р-р-р, — дрожа от холода, вклинился в разговор один из новичков. Прикомандированный военным отделом, ещё не так давно именно он спустил курок со снотворным в беззащитную Лену. Сейчас же молодой парень набросил на плечи девушки свою куртку с терморегуляцией, а потому отчаянно мерз, прыгал на месте, не забывая стучащими зубами склонять всю родословную Нахиде Браун. Отборным казарменным матом.       — С хитрожопой американки станется. — Кэп с жалостью смотрел на бойца, дрожащего в одной майке, — нам могли и не сказать, например, про ещё один отряд таких же придурков-самоубийц.        — Я сама могу идти, спасибо. — Тихий взволнованный голос отказался от того, чтобы её несли. Лена хоть и горбилась под тяжестью (бронепластины в снаряжении нелегкие), нет-нет, но поглядывала наверх, где с ужасающей скоростью носились три истребителя, в тщетной попытке спастись.       Пока потрёпанный отряд перебежками двигался в сторону укрытия, бойня над лагерем и не думала утихать. Док разошёлся вовсю, превратив небо в сюрреалистическую картину. Искажение света никуда не делось, продолжая окрашивать мир в темно-синий цвет. Буран. Осколки льда вперемешку с фирменными лепестками, а во всём этом великолепии мелькает крылатый призрак. Штурмовиков пока спасала лишь скорость, однако…       — Один фиг им пи…       — Тихо! — Оборвал своего человека Кэп, поднимая вверх зажатый кулак. Сигнал «стой». — Мы почти на месте. Сонь!       — На входе никого, — обрадовала снайпер беглецов, не отлипая от оптики. Спину девушки запорошило снегом, но опытная убийца так и не шелохнулась, ни разу! Костюм защитит, Виола не зря его дала, а снег? Пусть. Лишняя маскировка не помешает. Разве что иногда ловкие лапки Сони трогали карман на груди. Там была одна, особенная, пуля. — Джо вместе с молокососами стоит с торца здания. А, и пионерия тоже с ними.       — Быстро внутрь, пока не окоченели. — Кэп подал пример остальным, легкой трусцой побежав в сторону входа. Стены корпуса покрывала изморозь, температура воздуха продолжала падать. Сила логии поражала воображения, превратив лето в зиму, и останавливаться, по-видимому, не собиралась. — Марш. Марш. Марш!       — А чего так спешим? — Молодой солдат вооружился первым, что попалось под руку — кусочком сломанной скамейки, и выглядел как задонативший на шмот первоуровневый геймер.       — Того. — Соня не сидела без дела, высматривая вражеские силы. Не только Виола умела перестраховываться. Уже как минимум двое коллег юморной снайперши выведены из строя. — Я прикрываю, но ЧЁРТ!       Из окна самого высокого здания во всем лагере — обсерватории — Соня провожала беглецов внимательным взглядом. Особый патрон оттягивал нагрудный карман, добавляя уверенности. Снайпер. Именно она сейчас обладала лучшим обзором. Лагерь был как на ладони, серо-бело-синие тона и тени превратили некогда летний курорт в ледниковый период. Медленно кружились лепестки льда на влажном промозглом ветру, толстый ледяной панцирь закрывал место боя от горизонта до горизонта. Много чего повидавшая на миссиях с Ямой, она была готова ко многому, но не к, блин, Апокалипсису! И в этом месиве, среди треска умирающих деревьев, свиста пуль и далёких взрывов, она могучим оком сопровождала Кэпа с Леной и молилась, наконец, увидеть рожу Джо в прицеле. Однако, есть предел для одинокого стрелка, и та поговорка про поле и воина возникла не просто так. Двое. Оба профи, раз до этого момента ни разу не попали в поле зрения ни Соне, ни ледяным монстрам. В хаосе зимы единым хором прозвучало три выстрела.

***

      Для тех кто хочет и может поддержать автора материально. Вновь открыт сбор доната на арты карта 2202 2012 5017 1580 Т.А. (можно прислать любую сумму с подписью «на арты»). Если вдруг понемногу накапает бонусных 1-2.5к то будет на 1 арт больше. Так же можно (и даже нужно) присылать идеи для артов в комменты. Автора так же можно (и, опять таки даже нужн... а, ладно, каждый сам решит это не "обязаловка") поддержать морально (и это намного ценнее), комментируя и поправляя на открытой бете главы в работах.