и в смерти жизнь

- Уф! Как же хорошо, что ты австралиец, Джон! Знаешь, я тебе даже завидую! – монах откинулся на спинку сиденья и облегченно выдохнул. – Никаких проблем с языком! - Да, вы правы. Однако, разве в японских школах не учат английскому языку? – Джон сел на заднее сидение рядом с Такигавой и обратился к водителю: - Мистер Эдвард, мы закончили. Поехали обратно. Водитель семьи Дэвис кивнул и тронулся с места. Монах смущенно почесал затылок: - Э-э-э… ну, как-то не особо у меня с ним ладилось. А потом это обучение на горе Коя. Ладно, проехали, – Хошо вновь стал серьезным. – Давай переведи-ка мне, что этот чудик, как его там… - Мистер Аллен Форс. - …да, Форс, нам наговорил. Закончив пересказывать разговор, Джон замолчал, и в машине повисла тишина. В общем, получалось, что немолодой уже Аллен Форс - самый что ни на есть обыкновенный англичанин. Работал в поместье Дэвисов садовником почти пятнадцать лет, уволился по состоянию здоровья два с половиной года назад. Теперь же наслаждается спокойной жизнью и разведением всяких лекарственных трав. Ничего в последнее время с ним необычного не происходило. С электричеством неполадок тоже не было. Про потусторонние силы, в частности про Порождения Кошмаров, ничего не слышал, и знать ничего не знает. Джон, по указу Лина, записал разговор на пленку. И во время беседы параллельно измерял температуру в помещении. Такигава тем временем находился снаружи дома. Подсоединив к распределительному щиту прибор (кажется, Лин называл его мультиметром) монах проверял дом на наличие скачков в напряжении. Признаться честно, он в этом мало что понимал, поэтому просто делал все по инструкции, а уж с результатами пусть работают ассистент с шефом. После этого монах и экзорцист еще раз обошли и проверили все владения Форса, на предмет какой-либо духовной активности. Ничего. Собрав все данные, ребята возвращались домой. - Джон, как думаешь, зря мы съездили? – спросил Такигава, задумчиво глядя в окно. - Не знаю. Но думаю это не нам решать. Лично мне не дает покоя другое… - австралиец замолчал. - Что? - Что, если кто-то из нас уже одержим, а мы не знаем. Более того, Такигава-сан, вы ведь тоже никогда не слышали о Марах? - Никогда. - Если мы ничего не знаем, тогда, как не допустить этого? – Джон взволнованно посмотрел на монаха. – Думаю, Шибуя-сан был прав, не желая вмешивать нас в это дело. - Может ты и прав, Джон, – Хошо откинул голову назад и прикрыл глаза. – Но… узнай ты, что он попал в беду, остался бы ты в стороне? - Нет, конечно! - Даже, несмотря на то, что тебе запретят соваться в это дело? - …наверное. - Ну, так и все! Каждый приехал сюда по своей воле. Так что, Джон, давай решать проблемы по мере их поступления. Юноша согласно кивнул и остаток пути они проехали в тишине. - НЕТ!!! ЛЕВИЯ!!! НЕ МОЖЕТ БЫТЬ… ГОСПОДИ, ЧТО ЖЕ Я НАДЕЛАЛ!!! ЛЕВИЯ!.. Плечи Нару подрагивали от душивших его рыданий. Он стоял в каком-то помещении и прижимал к себе хрупкую темноволосую женщину, которую держал на руках. Женщина была мертва. - Прости, прости, прости меня, Левия… почему все так обернулось! Этого не должно было случиться! Это я виноват!!! Это моя вина… - Нару без сил упал на колени, продолжая сжимать в руках ту, которую так любил. Несколько секунд он молчал. Но горе рвалось наружу, и, подняв голову, он прокричал, что есть силы: - ТАК ПОЧЕМУ ЖЕ НЕ МЕНЯ?! Слезы текли по щекам и… Стоп! «Что это за женщина? Где я? Это не мои эмоции… кто я?» Нару начал осматриваться по сторонам. Комната была похожа на больничную палату, однако точнее ничего сказать было нельзя. Юноша перевел взгляд на мертвую женщину – азиатка, невысокая, стройная, с длинными волосами. Лицо… Рассмотреть лицо Шибуе так и не удалось, потому что комната начала меркнуть и исчезать. На смену горю пришла физическая боль. Голова раскалывалась нещадно, ныло правое плечо, а ладонь с надписью жгло как огнем. Постепенно, сквозь пелену боли, он начал различать чьи-то голоса. - Ну, что с ним?! Взволнованный и нетерпеливый. Май. - Сотрясения нет. Но довольно сильно рассечен лоб – пришлось зашить. Меня беспокоит его ключица. Возможна трещина. Если не сможет двигать рукой, когда придет в себя – отправляйте в больницу. Сухой, профессиональный и незнакомый. Вероятно, вызванный доктор. - Понятно. Спасибо, доктор! Голос Луэллы чуть дрогнул на последнем слове. - Миссис Дэвис… - Я в порядке, Джеймс. Чуть в стороне Лин о чем-то спрашивал Аяко. Господи, они что, все здесь собрались?! Нару уже полностью пришел в себя и теперь просто лежал с закрытыми глазами, ожидая, когда же они решат уже оставить его в покое. Повышенное внимание к своей особе он переносил плохо, тем более в таком состоянии от расспросов ему не отвертеться. А он хотел для начала привести в порядок мысли и обдумать случившиеся. Перед тем, как Нару упал, в зале кто-то был. Однако, его никто не толкал и он также не почувствовал ничего сверхъестественного. А вот перед тем как отключиться, он видел кое-что интересное. Детально вспоминая того призрака, которого принял за брата, Нару пришел к выводу, что ошибся. Было в нем что-то знакомое, но что, уловить он никак не мог. В этот момент его отвлекла щелкнувшая дверь и звук удаляющихся шагов. По наступившей в комнате тишине, Нару решил, что остался, наконец, один. Молодой человек медленно открыл глаза. У его лица маячила чья-то тонкая рука. - И что ты делаешь? Май просуществовала эти несколько часов как зомби. Нет, правда, она даже не помнит, как они с Лин-саном дошли до этой комнаты! Потом тоже все было как в тумане. Примчался Джеймс с Аяко, следом за ними в комнату вошла бледная, как полотно, Луэлла и ее муж. На обоих лица не было. Они пытались привести Нару в чувство. Однако он не приходил в себя. Пришлось вызывать доктора. Пока ждали его прибытия, в комнате висела тишина, такая напряженная, что до нее, наверное, дотронуться можно было. Когда доктор заключил, что беспокоится не о чем, все облегченно вздохнули. Май показалось, что до этого она и вовсе не дышала. Сейчас все ушли, оставив Нару отдыхать. Танияма задержалась в комнате. Она подошла к дивану, на котором лежал юноша, и присела на краешек. Даже без сознания он умудрялся быть хмурым. Май нежно улыбнулась – ей захотелось разгладить пальчиком эту серьезную складку между его темных шелковистых бровей. И почему он такой? Почему всегда холодный и жесткий? Может жизнь так потрепала… Но, она же видела его улыбку, пусть всего лишь однажды, едва уловимую, но все же… Ну почему он не может улыбаться так же как ее Нару-из-снов? Это было бы так чудесно. Май вздохнула, но тут ее взгляд упал на повязку у него на лбу. Черт! Да что с ней такое! Что за романтические бредни!!! Танияма нервно хихикнула и вновь взглянула на молодого человека. Густая прядь волос сползла тому на лицо. Девушка инстинктивно поднесла руку, что бы их поправить, и тут Нару открыл глаза. Май будто с головой окунулась в эту темную синеву, целиком растворяясь в ее бездонной глубине. Рука замерла в сантиметре от его лица. Танияма впала в ступор. Она бы так и сидела, глядя на него широко раскрывшимися глазами, но ее быстро привел в чувство вопрос, заданный ледяным голосом: - Ну и что ты делаешь? Май резко убрала руку и покраснела до корней волос: - Н-нару! Т-ты пришел в себя! А мы так за тебя переживали! Что случилось? Как… - за потоком слов она пыталась скрыть свое смущение. Нару тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Май, заметив это, осеклась: - Нару, тебе плохо? - Нет, – бросил он. – Не могла бы ты помолчать? Ну вот, все как обычно! Девушка раздраженно нахмурилась. - Дурак! Я же волновалась! – пробурчала она себе под нос. Нару ее не услышал, или же сделал вид, что не услышал, как обычно. Несколько минут прошли молча. Все это время Май не покидало чувство, что она о чем-то забыла. Она прикрыла глаза, пытаясь вспомнить, что же именно. - Ты заснула что ли? Твоя комната дальше по коридору. Бесит! Бесит! Как же все-таки он ее бесит! Май ели сдержалась, чтоб не ответить. И тут вспомнила, что должна была сделать. - Нару? - Что? - Когда я летела сюда в самолете, у меня был сон. Молодой человек хотел уже было съязвить на этот счет, когда вспомнил, что ее сны имели обыкновение сбываться. Не привык он еще к ее способностям! - Продолжай. Май удивленно глянула на него. Она не ожидала такой спокойной реакции. Однако молодой человек смотрел на нее серьезно, и она решилась продолжить дальше: - Э-э-э… ну, в общем, это… ты, то есть… Короче, тебе просили передать… - Кто просил? Май вновь залилась краской: - Ты сам и просил! Вот эти слова: «Ищи ответы в наших корнях. Тебе поможет сказочное дерево. Поторопись». Девушка зажмурилась, ожидая насмешки. Однако Нару молчал, и она решилась взглянуть на него. Еще никогда Май не видела своего босса таким взволнованным. - Нару? - Как он… то есть я выглядел? - Ну я ж говорю – твоя копия, только добрая. И улыбается… А что? – Май внимательно всматривалась в юношу. Однако тот уже взял себя в руки. Зато заволновалась Танияма. Ей показалось, или секунду назад в его глазах мелькнуло что-то похожее на боль? Кто бы мог подумать, что он так воспримет ее сон. Она-то совсем другого ожидала. Что же это значит? - Это все? Больше не было никаких подробностей? – чуть охрипшим голосом спросил Нару. - Не-а. Май видела, как заблестели его глаза. Он о чем-то напряженно думал. Танияме до чертиков было любопытно, о чем. Но она прекрасно понимала, что удовлетворять ее любопытство никто не собирается. Она тяжело вздохнула и спросила: - Шеф, принести тебе чаю? - Угу… - машинально ответил тот, ни на что не обращая внимания. Девушка встала и вышла из комнаты. Когда за Май закрылась дверь, Нару попытался сесть. Ему уже давно хотелось это сделать, однако он понимал, что с первого раза у него вряд ли получится, так как голова сильно кружилась, и тело плохо его слушалось, а терпеть фиаско при ком-то Нару крайне не любил. С третьей попытки он все же смог принять вертикальное положение. Все это время в голове крутилось это послание от брата. То, что оно было от Джина, он не сомневался. Другой вопрос, почему он передал его через Май? Нару вспомнил, что брат пытался связаться с ним после взрыва, но тогда им помешали. Единственное, что он тогда понял, это то, что надо ждать послание через девушку. Выходит, это Май. Ладно, сейчас не это важно. Что все это значит? С какой стороны не посмотри – получается бред. - Что же ты хотел сказать мне, брат? И почему в такой форме?