Артур и возвращение падших

Выслушав Артура, Дейв медленно, со значением приподнимает брови. - Давай, я уточню, - с извечным выражением равнодушия на лице, он чешет подбородок. - Ты хочешь, чтобы я, работающий в магазине Бро, в котором продаются нормальные палатки...сделал тебе палатку размером с напёрсток, который надевают важные мадамы, когда шьют носки? - Нет, ещё меньше, - качает головой Артур. - Где-то с половину такого напёрстка, а лучше с треть. Я бы занялся этим сам, но у тебя ведь лучше получается. Дейв задирает брови еще выше. - Ты что, пытаешься меня лестью купить? - Именно, - кивает Артур, и глазом не моргнув. Периодически он проверяет через стекло двери, что делает Селения. Девушка, уйдя в магазин, рассматривает полки, витрины и вывески. - Поразительно, как ты преобразился рядом с девчонкой. Неохотно оторвав взгляд от лица Селении, полностью поглощённой созерцанием незнакомых ей предметов, Артур мельком смотрит на друга, и снова возвращается к Селении. - А где длинный хвост из ничего не значащих ироничных слов? - спрашивает Артур. Девушка с искренним любопытством пятилетнего ребенка рассматривает виниловые пластинки и, судя по шевелящимся губам, пытается прочитать их названия. - Если хочешь, я могу его тебе устроить. Только зачем? Они сделаны, чтобы раздражать, а ты от них только удовольствие получаешь. И потом, это ты рассказал нам с Каркатом друг о друге, так что я тебе вроде как обязан. - Что ты имеешь в виду под "преображаешься"? Оглянувшись на толпу за стойкой, Селения двумя пальцами берет пластинку в руки и смотрит на нее во все глаза. Артур, наконец, догадывается, что она сравнивает её размеры с танцполом в баре Макса, и невольно ухмыляется. - Ты не понял, - Дейв качает головой. - Преображаешься-то несильно, но я не об этом. Факт в том, что девчонки вообще на тебя как-то действуют. Нахмурившись, Артур в недоумении смотрит на собеседника. - Сколько я тебя знаю, к тебе всегда липли девушки, - отвечает на его немой вопрос Дейв. - Но всякий раз ты отшивал их так грамотно, что... Артур выжидательно смотрит на него. - Ну, в общем, мы с парнями решили, что ты малость того. Девочками не интересуешься. Моргнув, Артур с несколько секунд пытается понять, о чём он говорит. Затем у него округляются глаза, и невольно открывается рот. Он совершает глубокий вдох, сдерживая рвущиеся наружу ругательства. Положив пластинку на место, Селения улавливает резкое движение со стороны входа. Повернувшись к двери, она наблюдает, как Артур размахивает руками и тянет руки к шее этого невозмутимого клоуна в очках. Ничего себе, он даже Артура смог довести до акробатического пируэта с ручки. Селения быстро идёт к выходу. - ...свои фантазии при себе! - говорит Артур. - Ладно, порадовал, - кивает Дейв, и на губах его значится сухая, но довольная улыбка. - Давай так, я помогу тебе, а ты поможешь мне... О, а вот и мисс, от которой у тебя кровь носом идёт. - А что ты от нас хочешь? - спрашивает Селения, подойдя к ним и сложив руки на груди. Дейв лениво смотрит в пространство на их головами и сводит губы, как бы размышляя. - Что я бы хотел от пары сладких голубков, которые поедают друг друга глазами и мечтают забиться в укромный уголок, чтобы заняться там непотребностями?.. - задумчиво-медленно произносит. - Скорее чтобы спрятать там твой труп, - сквозь зубы говорит Селения. - Не давай ему удовольствие наблюдать, как ты злишься, - в тон ей цедит Артур. - Это его только раззодорит. Делая вид, что не слышит их, Дейв продолжает задумываться. - На самом деле, ты хотел попросить меня о чём-то с самого начала, но постеснялся. А теперь решил сделать вид, что это сделка. Не тяни уже, что ты хочешь? Дейв набирает в лёгкие побольше воздуха и качает головой, как будто Артур только что сильно разочаровал его. - Артур, - он снова снимает очки и смотрит на него осуждающе. - Ты что творишь? - Не даю тебе питаться нашим раздражением, - миролюбиво поясняет Артур. Дейв мрачно мерит его взглядом своих альбиноски красных глаз и переводит взгляд на Селению. Она невольно вздрагивает. Цвета крови радужки смотрят на неё внимательным взглядом одинокого человека, большую часть времени разговаривающего с самим собой. - Тебе лучше без очков, - Селения говорит это прежде, чем успевает себя пресечь. - Ты так становишься понятнее. Дейв мрачно фыркает. - В этом и суть, - он прокашливается и снова надевает очки. - Ну, сладкие мои пирожочки с изюмом и малиной, вы слушали радио? - Да ладно, - бормочет Артур. - Ты серьёзно? - Я серьёзен как гневный коммунист с винтовкой наперевес, ворвавшийся в магазин с полосатыми штанцами дядьки Сэма, - он смотрит на невозмутимое лицо Селении и коротко поджимает губы. - А ты на неё плохо влияешь, Артур. Ну-с так: съездите к Джону на радиостанцию, отвезите ему термос с горячим чаем. - Как заботливо, - хмыкает Артур. – А теперь скажи, чего ты на самом деле хочешь. - Твои подозрения оскорбляют меня в моих наисветлейших порывах альтруизма, - серьёзно заявляет Дейв. – Я даже не возьму с вас платы за мой труд, который граничит по сложности разве что с строительством нанотехнологичного компьютера в секретных бункерах в СССР, - Дейв выжидательно смотрит на Селению, но та снова не поддаётся. Глубоко вздохнув, парень пожимает плечами. Скосив глаза, Артур наблюдает, как волосы Селении лениво шевелятся и поднимаются лёгким куполом. Девушка рассеянно и сонно смотрит на дорогу. Устало моргнув, она переводит взгляд на него и хмурится. - Опять за дорогой не следишь. - Мы почти приехали, - вместо ответа говорит Артур. - Если хочешь, можешь остаться в машине и отоспаться. Я не думаю, что поход к Джону займёт так уж много времени. Хмыкнув, Селения отрицательно качает головой. - Вот ещё, ночью отосплюсь, - она коротко щурится, на её губах появляется ухмылка. - А скажите, сэр Артур, не является ли это Вашей попыткой воспрепятствовать моей встрече с ещё одним Вашим другом. Потому что выглядит это именно так. Артур задумывается, стоит ли отвечать честно. Склонив голову набок, он смотрит точно на дорогу, обзор которой ритмично пересекается чёрными лопастями дворников. - Джон гораздо приятнее Дейва, если ты об этом, - осторожно отвечает он, подыскивая слова. В образовавшуюся паузу вклинивается голос того самого Джона из магнитолы. - Такой дождь на улице, просто ух! Ну что, уважаемые слушатели, вы ещё не смылись с нашей радиостанции? Селения, по-прежнему глядя на Артура, многозначительно приподнимает одну бровь. - Приятнее? Ты уверен? - Абсолютно, - с пылом произносит Артур, старательно заглушая очередную вымученную остроту Джона. - Он действительно хороший шутник! Просто сейчас совсем выдохся. - Но ты не сказал нет, - окончательно взбодрившись, говорит Селения, пытаясь забраться на сидение с ногами. - Что не так? Прокашлявшись, Артур протягивает руку и, убрав громкость радио, притормаживает на обочине. - Что?.. - Надо переодеться и объяснить всё как следует. Он расстёгивает куртку и понимает, что она не отвернулась. Посмотрев в её полные невинного кокетства глаза, он невольно усмехается. - Переодеться, - повторяет он. - Ага, - она почти полностью поворачивается к нему и складывает руки на груди. На губах её появляется коварная усмешка. - Продолжай. Опешив, Артур выпучивает на неё глаза. Выглядит он загнанной в угол нимфой, убегающей от сатиров. Не выдержав, Селения выпадает из образа и прыскает в кулак. Поняв, к чему она, он тоже ухмыляется. - А отчего, Ваше Величество, Вы были так возмущены моим недавним сумбурным поведением, ежели теперь, когда я изволил предупредить заранее о своей дерзкой эксбиционисткой выходке, Вы и не думаете прятать глаза? Быть хладнокровной. Спокойной. Уравновешенной. Взрослой и опытной. - Оттого, сэр Сама Неповторимость, что на сей раз я желала испытать Вашу скромность. Неплохо. Вымученно, но всё-таки неплохо. Артур титаническими усилиями воли пытается не залезть ей в голову. Отголоски её смущения и более интересных чувств, случайно доносящихся до его сознания, ощущаются как что-то сладко тягучее, обволакивающее, кружащее голову. Селения похоже снова забыла, что её обманные манёвры с ним не срабатывают. - И как я справляюсь? - шутливо спрашивает Артур, берясь за рубашку. - Я бы сказала, что весьма никудышно, - мягко говорит Селения. Решив, что тема исчерпана, он пожимает плечами. - Так вот, касательно объяснений, - говорит Артур, пролезая в ещё влажные рукава. - Ну-ну? Сведя края рубашки друг с другом, Артур коротко вздрагивает. Ткань рубашки холодная и бодрит до ужаса. Его перёдёргивает от озноба. Пожалуй, заявиться к Джону не будет такой уж плохой идеей: по крайней мере, он там просушится. - Дейв совершенно точно не из тех, кто отказывается от оплаты собственного труда, - преодолевая зубную дрожь, проговаривает Артур. - Он всегда торговался со мной из-за цен, и в этом был хорош. Мне не нравится, что при виде тебя он вдруг резко передумал и послал нас к Джону. Он совершенно точно что-то затеял. Вероятнее всего, какую-то мелкую пакость. Он торопится застегнуть рубашку. Пальцы плохо справляются с влажной тканью и отсыревшими нитками. Первая же пуговица отлетает от его старательных потуг. - Дай мне. С деловитостью, достойной жены, умудренной опытом многоразового завязывания галстука, Селения начинает застёгивать их, от пуговицы к пуговице. Тепло её ладоней отчётливо чувствуется сквозь ткань, и Артур старательно прокашливается, чтобы как-то отвлечься. - Подвохи от Дейва - штука весьма и весьма специфичная, - выдаёт он. - Я почти уверен, что если его план придёт в исполнение, тебе это не понравится. - Вот как, - бормочет она. Селения застёгивает последнюю пуговицу и в качестве финального жеста проводит рукой по ряду только что застёгнутых пуговиц, приглаживая край. Артур шумно втягивает воздух в лёгкие. Сделав вид, что не заметила, она прикладывает руки к его плечам и заставляет его, склонившегося к ней уже достаточно близко, выпрямиться. С истинно невинным лицом она разглядывает его и кивает самой себе. - Так-то лучше, - говорит она. - Отлетевшую пуговицу только подними, не то потеряешь. С лёгкостью наклонившись к педали тормоза, он подхватывает приземлившуюся туда пуговицу. - Спасибо, - с вежливой улыбкой произносит Артур. Селения рассеяно кивает. Артур берётся за куртку, и она вновь садится на место как положено. - А что Дейв сделает, если его затея провалится? Артур задумывается и мрачнеет. - Выкинет финт покруче предыдущего, и уж тогда держись. Парень не любит, когда всё проходит не так, как он хочет. - А у тебя есть хоть малейшее подозрение относительно того, что он замышляет? - Ни малейшего, - помрачнев пуще прежнего, честно признаётся Артур и выруливает на дорогу. Мелкий гравий шуршит и переминается колёсами шевроле, когда они подъезжают к радиостанции. Это небольшое здание, над которым возвышается громадная радиовышка. Она неохотно и как-будто лениво мигает красными огоньками, отчётливо видными на фоне чёрных туч. Дождь по-прежнему хлещет как из ведра, даже дворники не спасают лобовое стекло от нескончаемого потока воды. - Приехали, - говорит очевидное Артур. - Зонт... - Без него проскочим, - откликается Селения и, не дожидаясь его, проскальзывает на улицу. Похоже ощущение опасности (и любопытство) сыграло свою роль, и она смогла принять мысль, что дождь для неё больше не опасен. Пожав плечами, Артур ставит машину на тормоз и выходит вслед за ней. В холле царит прохлада и уютная полутемень. Через стеклянные двери, отделяющие студию от окружающего мира, видна громадина установок: какие-то динамики, кнопочки, тумблеры, бегунки и верньеры. Во главе этого хаоса сидит Джон. Глаза закрыты, стекла очков отражают мираж действительности, в руках покоится кружка с дымящейся жидкостью. Поставил трек и, проклиная всё на свете, гадает, чем занять следующие часы эфира. - Вы что-то хотели? Рядом со входом в студию стоит высокий стол, и женщина, сидящая за ним, сонно смотрит на вошедших. Мощные очки в роговой оправе, круто завитая причёска, розовая кофта и роман с жарко лобызающимися разнополыми субъектами на обложке - образ собран и идеален, точно завершённый пасьянс. - Мы принесли чай для Джона, - тупо произносит Артур, демонстрируя термос. Аккуратно подкрашенные брови секретарши вздёргиваются. Она оборачивается на Джона, как раз отпивающего из кружки, и переводит взгляд на Артура, старательно изображающего достоинство. - Ла-адно... - медленно тянет женщина, заставляя брови вернуться на место. - Сейчас передам. Она нажимает кнопку на переговорном устройстве. - Джон, к тебе посетители. Замученный плохой погодой и положением, в которое она его поставила, Джон поворачивает к ним лицо полное страдания. При виде Артура оно светлеет, а стоит ему заметить рядом с ним Селению, он и вовсе озаряется широкой улыбкой. Крутанувшись на стуле, он нажимает на одну из многочисленных кнопок. - Простите, дамы и господа, но у нас впервые за день происходят события! К нам прибыл Артур Гиганток, да ещё и с дамой! - Джон делает торопливые движения рукой, приглашая их войти. - А как же?.. - Артур, растерявшись, указывает на горящую надпись "Мы в эфире! Идёт запись!" Приглашающие движения Джона становятся активнее: он просит его не размениваться по мелочам и скорее шевелить булками. Обменявшись взглядами с Селенией, вид у которой самый что ни на есть боевой, Артур входит внутрь студии вместе с ней. Прежде чем закрыть за собой дверь, он видит, как из коридора выруливает уборщик с ведёрком и семейством швабр и тряпок. Что-то подсознательное просит обратить внимание на этого человека, но Артур не успевает осознать, на что именно. - Слышите, девочки? Наш сердцеед-то сегодня при женском обществе, - сообщает Джон на весь радиоэфир штата. - Вы ведь не какая-нибудь кузина этому прохвосту, верно, мисс? Вы слишком красива, чтобы быть родственницей нашего шалопая. Как вас зовут? Ну что же вы стоите, присаживайтесь! Оторопев от количества вопросов, разом навалившихся на неё, Селения в замешательстве смотрит на Артура. Обречённо вздохнув, он разводит руками. Что же тут поделаешь, придётся участвовать в этой пытке, раз они на это подписались. - Меня зовут Селения, - непривычно робко для себя отвечает она. От напряжения её спина прямая как если бы она поглотила жердь диаметром с кулак. - Селения де Стрелобарб. Я из Канады. И нет, я невеста Артура. Джон присвистывает. - Хороший же ты кусок отхватил, счастливчик! Невеста! С ума сойти! И как давно? - Несколько сотен лет назад. Около восемьсот, если быть точнее. Джон непонимающе хмурится и переводит взгляд за Артура. - Селения права, - нимало не смутившись, кивает он. - Восемь лет назад, да. - Но она сказала... - И каждый год равноценен целой сотне лет, - высокопарно провозглашает Артур, для пущей важности подняв указательный палец к небу. - Мы очень редко виделись. - Неужто это любовь на расстоянии! - восклицает Джон. - Полумифическая, воспетая историей и поэтами! - он поворачивается к Селении. - Расскажите же, как вы познакомились! Девушка медлит. Она более чем уверена, что как бы ни пыталась, у неё не получится придумать правдоподобной истории с её нулевыми познаниями об этом мире. - Это очень скучная история, - неторопливо отвечает она. - И мне кажется, это никому не должно быть интересно. - Вы ошибаетесь! - с явным удовольствием возражает Джон. - Каждой девушке, пытавшейся подцепить Гигантока за последние несколько лет, это очень интересно, а таких, проверьте, немало. - Честно говоря, я очень устала с дороги, - произносит Селения, решительно вставая. - Было очень приятно познакомиться с вами, Джон, но я, пожалуй, прогуляюсь. - Как жаль, - голос молодого радиоведущего звучит, тем не менее, несильно расстроенным. Он плотоядно поворачивается к Артуру. - Итак? Глубоко вздохнув, Артур начинает отвечать, но девушка уже выпархивает из студии, и его голос слышен теперь через динамики, расставленные по всей радиостанции. Выйдя в холл, Селения понимает, что ей некуда идти: на улице дождь, а торчать в машине, когда имеется возможность исследовать мир Артура - это попросту глупо! Миновав секретаршу, поглощённую романом, она идёт в коридор, откуда недавно выходил замеченный Артуром уборщик. - В моей школе был проект, посвящённый работе со студентами по обмену из других англоязычных стран, - очевидно придумывая на ходу, говорит Артур. - В напарники мне досталась Селения. Мы здорово подружились за время проекта. Оставили друг другу контакты и списывались время от времени, иногда встречались. А потом всё закрутилось, и вот мы обручены. Девушка хмыкает с видом посвящённого, входящего в круг избранных лиц, которые видят скрытую речь в словах собрата, выступающего перед профанами. Селении только остаётся поражаться таланту Артура складно врать вот так, не сходя с места. - Звучит как отличная история, которую рассказывают родители своим детям, - говорит Джон. - Да уж, - изо всех сил сдерживая смех, соглашается Артур. В коридоре пусто и темно, лишь в самом конце видна приоткрытая дверь, из-за которой бьёт яркий свет. Решив, что заняться всё равно нечем, Селения направляется туда. - А что была за тема вашего доклада, если не секрет? - Отчего бы это должно было быть секретом, - неторопливо говорит Артур, явно собираясь с мыслями. - Что есть вселенское зло и борьба с ним - такая вот тема. Селения снова хихикает. То, как ситуация выворачивается наизнанку, чрезвычайно смешит её. Она заглядывает за дверь. - Какая романтичная тема! - говорит Джон, хотя не вполне понятно, что именно романтичного он тут нашёл. - Но не слишком ли взрослая? Сколько вам тогда было? Десять? - Мне кажется, что чем раньше задумываешься об этом, тем больше вероятность, что ты найдёшь нужный ответ, - возражает Артур на этот раз уже искренне. За дверью помещается маленькая ярко освещённая комната, по углам которой расставлены швабры, щётки и моющие средства. Это уборщницкая. Лампа мигает дважды и вновь светит ровно. Чувствуя себя неуютно, Селения передёргивает плечами и входит внутрь. - И что же на самом деле есть вселенское зло, как вы решили? Помимо многочисленных предметов уборки, в комнате находится небольшая скамейка и шкафчик, и Селения делает вывод, что это помещение служит тому же уборщику ещё и переодевалкой. Испытывая смутное беспокойство, Селения мельком глядит на внутренности шкафчика, и взгляд её выхватывает то, от чего она в одно мгновение покрывается гусиной кожей. - Человеческие злоба и жадность, - говорит Артур. - Это было понятно уже тогда, и сейчас ничего не изменилось. На стенке шкафчика липкой лентой прикреплена фотография, вся исчерченная красным карандашом. С того места, где стоит Селения, она видна не полностью, и девушка делает шаг вперёд, чтобы разглядеть её получше. - Это очень смешно, если подумать, - продолжает меж тем Артур. - Вселенским злом является человек, но единственный, кто может защитить вселенную от этого зла - тоже человек. На фотографии портрет юного мальчика десяти-одиннадцати лет. Красный карандаш, едва не порвав бумагу, обозначил две большие неровные Х в глазницах мальчика - по одной на каждую. Фотография старая, и, если бы Селения в этом хоть немного разбиралась, она бы сказала, что её вырезали из газеты. - И что ещё забавнее, как раз незадолго до встречи с Селенией, я лично столкнулся с этим вселенским злом, - голос Артура из динамиков кажется далёким здесь, в этом маленьком мире ужаса и сумасшествия. - Наверное, если бы не это зло, я бы её и не встретил никогда. У моей бабушке чуть было не отняли дом... Но Селения уже не слышит его. Она узнала мальчика на фотографии. Это Артур - так он выглядел, когда они только познакомились. Нужно уходить и сказать!.. Селения вдруг слышит короткий сип позади себя, но повернуться уже не успевает: что-то большое и тяжёлое ударяет её по голове. Падая, она только и успевает, что в очередной раз проклясть человеческие уши, которые так плохо слышат. Дождь неслышно барабанит в толстое панорамное окно студии. Из него как на ладони видна долина, извивающаяся змея дороги петляет меж полей, направляясь в город. - Ничего себе ты загнул! - восклицает Джон. - Вы очень взросло мыслили для десятилетних! - Ну, мы... Артур давится последними словами. Перед глазами начинает плыть, но только на мгновение. Потом всё возвращается на места, но ему достаточно и того. - Селения, - одними губами произносит он. - Что, прости? Не обращая на Джона внимания, Артур встаёт. - Если я не вернусь через полторы минуты, - голос его звучит холодно и серьёзно, - скажи, чтобы те, кто сейчас слушает тебя в городе, вызывали полицию. - Что? - опешив, говорит Джон, но Артур уже идёт по направлению к выходу из студии. Она ведь ушла всего минуту назад. Что могли произойти? - Погоди, ты сейчас серьёзно? Секретарша, подняв глаза от романа, в недоумении смотрит на Артура. - Девушка. Которая была со мной. Куда пошла? - быстро говорит он. - Я... Я не... - Ладно. Она не пошла бы на улицу. Даже если Селения перестала бояться дождя, мокнуть она бы не захотела. Артур идёт в коридор и видит в дальнем конце закрытую комнату, из-под двери которой бьёт свет. Холодея, он быстрым шагом идёт туда. И зовёт, бесконечно долго зовёт её сознание. Пусто, глухо. Её здесь нет. Стрела его мысли, не зная куда направиться, тычется во все стороны. Лёгкий испуг, любопытство, смущение и неверие. Нет, всё не то. - Слушай, Артур, - из динамика доносится испуганный голос Джона, - я надеюсь, что ты так шутишь. Если так, то знай, что шутка плохая. Мне порядком жутко сейчас. Артур давит на ручку и с размаху распахивает дверь. Она легко открывается и с оглушительным стуком ударяется о стену. В холле секретарша издаёт испуганный писк. - Эй! Что ты там делаешь, Артур? - Джон пытается спрятать испуг за сердитостью. Голова успела нарисовать ему картину, где Селения лежит распростёртая на полу, и под ней растекается лужа крови. На мгновение Артур действительно видит её, но наваждение тут же проходит. Он оглядывается. Маленькая комната, шкаф со скамейкой, моющие средства. Подсобка. Вдруг его взгляд замечает неприметную дверцу. Открыв её, он обнаруживает малюсенький закуток, в который втиснуты кровать и маленькая тумбочка с настольной лампой. Похоже уборщик не только работает, но и живёт здесь. - Слушай, тебе лучше поскорее вернуться! - поняв, что похоже всё серьёзно, Джон тем не менее надеется на хороший исход. - Скоро пройдут полторы минуты, и тогда мне придётся просить слушателей бежать в полицейский участок. И это в такой-то дождь! Если это обернётся глупым розыгрышем, дорогие слушатели, мне заранее жаль! Артур никогда не отличался хорошим чувством юмора. Да где же она? Может она уменьшилась? Но с чего бы? Артур снова оглядывает подсобку. Взгляд его останавливается на вещевом шкафчике. Он подходит к нему и дёргает за ручку. Закрыто. Впрочем, что это он? Шкафчик слишком узок и мал, чтобы вместить человека. На дверце печатными буквами написано "Эрнест". Что-то смутно щёлкает в его сознании. Артур срочно пытается выхватить это что-то, но оно юрко ускользает прямо из-под рук. Он выходит обратно в коридор. - Артур, осталось тридцать секунд. Открыв дверь пошире, Артур видит в конце запасной выход. Две тяжёлые железные двери-створки. Он дёргает за них: не поддаются, да он и не ожидал. Артур знает эти двери, у него в школе такие же: закрываются автоматически, открываются ключом. Но где же она? В отчаянии Артур мысленно прочёсывает всё здание. Их тут трое, он уверен: Джон, секретарша и он сам - Селении нет. Как и уборщика. - Так, у тебя ещё десять секунд, - бодрясь говорит Джон. - Если это шутка, то советую прекратить, потому что... Он замолкает, и Артур настораживается. - Эм. Артур? Ты ведь здесь сейчас? В смысле, на радиостанции? Потому что твой красный шевроле сейчас едет по дороге. Артур бросается к Джону. Ну конечно! Окно студии выходит на город и дорогу, но из него не видна подъездная дорожка! - Молодой человек, нельзя входить и выходить из студии во время эфира, - говорит секретарша пробегающему мимо неё Артуру. Не слушая её, он вбегает внутрь и прилипает к стеклу. - Фух, ты здесь, - с явным облегчением, произносит Джон. - Похоже твою машину угнали. - Да, вместе с Селенией, - откликается Артур. Глаза Джона за стёклами очков превращаются в два больших блюдца. - Ничего себе! Но кто... - Помолчи, Джон, дай сосредоточиться. Его друг покорно затихает, пытаясь не думать о тишине в разгар эфира. Мысль включить музыку напрочь вышибает у него из головы. Теперь, когда Артур точно знает, где находится Селения, он может прицелиться, мысленно отыскать и настроиться на неё. Он шумно выдыхает. - Что?! Что случилось? - Джон взбудоражен и взволнован до крайности. - Она жива, - отвечает Артур. Но сознание Селении похоже на далёкую звезду - оно мигает, мерно затухая и вновь разгораясь. Он стучится в него, но пока безрезультатно. - Я такой идиот - оставить ключи в машине... - Не бойся, дружище, - пытаясь говорить ободряюще, произносит Джон. - Надеюсь, кто-то из слушателей уже бежит в полицию. Да, это не розыгрыш, дамы и господа! - на всякий случай серьёзно добавляет он. - Пожалуйста, те, кто сейчас в городе, сообщите о происходящем в полицию! - Он ударил её по голове, - продолжает Артур, не слушая, - а потом через чёрный ход вынес на улицу, запер в кузове моей машины и угнал. Мысль Артура стучится о плотный купол её забытья, точно птица в толстое стекло. Ну же, давай. - Не знаю, откуда тебе известны такие детали, дружище, но кто это, он? - Ваш уборщик. - Эрнест? - не веря, восклицает Джон, но тут же задумывается. - Хотя он бывший заключённый. Босс говорил, чтобы мы были настороже с Давидо, он ведь сел за попытку кражи... - ЧТО? Джон подскакивает от неожиданности. Артур впивается в него взглядом, от которого становится не по себе. - Ну да. Эрнест Давидо. Сел восемь лет назад. Его отпустили досрочно за примерное поведение года три уже как. Говорят, он был очень обеспеченным человеком, а потом, в один прекрасный день он приходит с инспекцией к должнику, и когда тот ни с того ни с сего возьми, да и выплати все долги, Давидо выхватывает табельное оружие у одного из сопровождавших его полицейских и начинает угрожать и требовать больше. Похоже он просто сошёл с ума, и... - Я знаю, я там был, - перебивает его Артур. - Должником был мой дедушка. - Да ты что? - от восторга Джон аж привстаёт с места. - Так это значит... - Да, Джон, а теперь помолчи ещё чуть-чуть. Они уезжают всё дальше и дальше, он так может их упустить! Нет, успокойся, не паникуй. Продолжай делать то, что делал. Артур без устали стучит в её сознание, пытаясь разбудить. Ну же, простись, проснись. Проснись! Очнувшись как от сильного толчка, Селения садится и оказывается в тарахтящей и подпрыгивающей темноте. У неё уходит несколько секунд, чтобы понять по звуку мотора, что она в машине. Голова раскалывается. Селения трогает пальцами место удара, и, нащупав шишку, чувствует, как к её горлу подкатывает ярость. Проклятые подлые людишки! Она провела в этом мире каких-то несколько часов, а от её достоинства уже не осталось и мокрого места благодаря этим выскочкам! Теперь ей набили синяк, да ещё и взяли в плен как какого-то безмозглого мухоквочка! Ну ничего, она скоро выберется, и вот тогда... А где Великий Меч? В панике Селения хватается за пояс под пальто, но тут же нащупывает эфес. Секундная радость, и сразу за ней - ослепляющий гнев. Кто бы её ни схватил, он даже не сомневался в её беззащитности! Он не проверил есть ли у неё что-то в карманах или под пальто; что-то, благодаря чему она может отсюда выбраться. Её просто свалили в машину как куль с грязным бельём, да и то только потому, что она ценная для Артура персона женского пола. И что намеревается делать её похититель? Шантаж? "Я отдам её жизнь в обмен на... " Глаза Селении застилает красная пелена, а дыхание учащается от ярости. Великий Меч мгновенно нагревается в руке и обжигает ладонь. Вскрикнув, Селения отдёргивает руку и, сдавленно шипя, машет ей, охлаждая. Что ж, надо отдать должное магии меча - она вовремя напоминает о благоразумии. Раздаётся характерный шум отодвигаемой задвижки, и в трясущееся помещение врывается сноп ослепляющего света. Селения морщится, но преодолевает желание заслониться и заставляет свои глаза привыкать. - Очнулась? - раздаётся грубый голос. Он злорадно хохочет. - Ты не представляешь, сколько я ждал этой возможности! Столько планов! Думал взорвать его дурацкий дом вместе с его драгоценным садом. Селения подходит к окошечку и выглядывает наружу. Наружный мир приобретает очертания, и она понимает, что находится в машине Артура. То есть похититель украл не её одну. Довольно мелочно. - Вы кто? - буднично спрашивает Селения. Человек, сидящий за рулём, нервно оборачивается на неё, но тут же возвращается к дороге. - Давний друг твоего женишка, милочка. И он мне конкретно задолжал. - Это ничего мне не говорит, - почти равнодушно говорит она. Милочка? Серьёзно? - Далеко мы уехали? Её спокойствие сбивает Давидо с толку. Он ожидал, что она будет дрожать и плакать, пока он будет рассказывать о своём злобном плане. Не то, чтобы у него был план. Месть всегда была где-то глубоко в мечтах, и всё произошло спонтанно. Просто подвернулся случай. Но план всё-таки был. Не Бог весь какой оригинальный, но был. - Я не то, чтобы против, - произносит похититель, - но ты не собираешься там плакать или просить меня отпустить тебя? Или... Ну, не знаю, попытаться узнать, куда мы едем, и что я собираюсь с тобой делать? - Зачем? - просто отвечает Селения. - Это мне расскажет Артур. Давидо ухмыляется. А она оптимистка. - Так далеко мы уехали? - Нет, недалеко, - неохотно отвечает он. - Но какая разница? Тебе это всё равно не поможет. Твой женишок пока даже не подозревает, что я тебя украл. Наверняка сейчас распинается на тему, каким умным он был в десять лет. Селения наполовину высовывает голову из окошка. В кожу щеки неприятно впивается железный острый край. Окошечко очевидно саморезное, непонятно, для чего оно вообще нужно. Из бокового окна водительской кабины видна радиостанция. Через стекло студии можно различить фигуру стоящего человека, и Селения без труда узнаёт в нём Артура. Смотрит он явно на них. Это заставляет чувствовать себя вдвойне увереннее. - Что-то сомнительно, - произносит Селения, высунув голову обратно. - Включи-ка радио. Давидо снова оборачивается к ней и на этот раз смотрит дольше. Рассудив, что девчонка едва ли может придумать что-то гадкое, крутит верньер на магнитоле, и в кабину тут же врывается голос Джона. - Слушай, я понимаю, ты беспокоишься, но откуда гарантия... - Я просто знаю. Джон, погоди немного. - Хватит мне годить, я, между прочим, на работе. - О, вот! Погоди! Джон издаёт стон, но Артур как будто не слышит его. - Они похоже включили его... Селения, ты как? Ладно, дурацкий вопрос, - он прокашливается. - Давидо, разворачивай автомобиль. Ты пока не сделал ничего непоправимого, но ещё чуть-чуть, и ты можешь пожалеть. - Что?! - восклицает похититель, вцепившись в руль. - Но как они узнали?! - Может потому что ты у них сейчас на виду? - лениво отвечает девушка. Ей сложно скрывать злорадство. - Светишь чужой ярко-красной машиной на колёса вокруг прямо под окнами у того, у кого её угнал! План хорош, но что-то малость не продуман. Давидо скрипит зубами. Ничего, ничего. Нужно выехать за границы штата, а там у него есть знакомые... - Никуда ты не уедешь, - возражает ему радио голосом Артура. - Разворачивай машину. Сдайся. И как можно скорее, потому что вы... Ай, ладно. Селения, слушай. Я знаю, ты возмущена. - Ещё бы, - бормочет она в полголоса. - Но к чему ты? - Но здесь работает закон, который может показаться тебе не вполне трезвым. И соблюдается он беспрекословно. Не навреди. Что бы ни случилось. - Нет, ну в качестве самозащиты... - вставляет Джон. - Ай, Артур! Больно! - Джон, прошу тебя, не лезь. Селения, понимаешь меня? Что бы ни случилось. Давидо издаёт сардонический смешок. О чём думает этот шкет? Она же девчонка, что она может ему сделать? - Вот ещё, никуда я не поверну! - он весь трясётся от переизбытка адреналина. - Обратно в тюрьму я не хочу! А за эту шмакодявку я могу ещё и денег получить. Или совершу обмен на тебя, мальчишка! Ха-ха, как в старых дурацких романах. То-то будет потеха! - О Великий Лес, ты делаешь только хуже, - голос Артура звучит обречённо. - Селения, нет, не слушай его... -...пожалуйста. Ни на какие обмены я не пойду, ты же знаешь. Джон смотрит на него во все глаза. Что это? У него возникает ощущение, что Артур реально знает, что сейчас происходит в машине. - Просто заставь его повернуть. Ох, нет... Прямо у них на глазах машина начинает ходить зигзагами. Джон с круглыми глазами привстаёт с места. - Артур, машину заносит! - Ага, главное, чтобы они не свалились в кювет. Давидо, тормози немедленно. Ему стоит большого труда, чтобы не сказать "пока тебе что-нибудь не отрезали". В конце концов, он уже не может разобрать, где граница между чувствами Селении и его собственными. В течение нескольких страшных секунд машину носит из стороны в сторону, и вот наконец она останавливается. Прислушавшись, Артур кивает сам себе. - Ладно, ты молодец. А теперь заставь его развернуться и ехать обратно. Ещё пара секунд - и вуаля. Машина неторопливо трогается с места и возвращается обратно. Джон оставляет своих слушателей, предварительно поставив им большой плейлист во главе с "Road to Hell" от AC/DC, и вместе с Артуром выбегает наружу под дождь. Подъезжает красный шевроле, и из него тут же вываливается и падает на мокрый гравий Давидо. Неудивительно, что Артур не узнал его. Этот некогда холёный бизнесмен, каким он его запомнил, сильно похудел и запустил себя. Плохо сбритая щетина, круги под глазами - его жизнь точно не из тех, какую можно назвать хорошей. Артуру становится почти жалко его, но он тут же вспоминает, что до сумасшествия его довели одержимость мифическим кладом, жажда наживы и мстительность, и в этом ему некого винить, кроме себя самого. - Помогите, - хрипит Давидо. Он явно сорвал голос, и Артур даже знает, когда и почему. - Спасите, она сумасшедшая! Чуть меня не порезала! Я... Я ей говорил, что быстрее в такую погоду нельзя, но она не слушала. - Хватит причитать, старый ты гамуль! Тебе с самого начала сказали, что ты пожалеешь. В кабине появляется Селения, но только наполовину: окошко в водительской кабине стало гораздо больше, но не настолько, чтобы вылезти из него. - Артур, открой дверь и выпусти меня, наконец, если не хочешь, чтобы я не разнесла эту дурацкую машину! Джон смотрит на происходящее во все глаза, пытаясь не упустить ни одной детали. Подумать только, у него на глазах творится история! Одна из тех, что становится легендами и потом рассказывается в маленьких городках детям во время холодных зимних вечеров. И он не только всё видел, но и был непосредственным её участником! С ума сойти! Артур, нисколько не восторженный важностью момента, подходит к лежащему на земле Давидо. - Ключи, пожалуйста, - сухо говорит он, протягивая руку. - Что? А! Да, сейчас. Давидо судорожно начинает возиться и наконец обнаруживает ключи погребёнными под собой. Он протягивает мальчику связку. Не думая больше о нём, Артур забирает ключи и, отперев дверь кузова, входит внутрь. Цела. Жива и невредима. Лицо Селении серьёзно и внимательно. Не говоря ни слова, она подходит к нему и, уткнувшись ему в плечо, обнимает. У Артура как будто падает с плеч очень тяжёлый груз. Он порывисто зарывается в её волосы и обнимает в ответ. - Я здорово перепугался, когда ты вдруг отключилась, - тихо произносит он. - И спасибо, что вытерпела и не поранила его. - Ты мой должник, - откликается Селения. Её сердце бьётся ровно и тепло. Этот ритм успокаивает. - Артур, я слышу сирены, - кричит Джон. - Похоже к нам на помощь спешат органы правопорядка. - Нужно уходить, - с сожалением Артур отступает от Селении. - Полиция знает, что делает, но если схлестнёмся с ней, то застрянем до самой ночи. - Тогда вперёд, - говорит Селения. Её взгляд изменился. Чего-то в нём не хватает, и Артур понимает чего. Он улыбается. - Стало лучше? - Гораздо, - кивает она. - Но давай поспешим. - А потом он просто забрал ключи, сел в машину и уехал в закат! Наш принц на красном шевроле! Артур косится на магнитолу, из которой доносится голос захлёбывающегося в восторге Джона. - Но я не имею ни малейшего понятия, как Селения заставила Давидо развернуть машину. Однако между кабиной и багажником, в котором её заперли, была проделана дыра размером с мой рост! Я не шучу, дамы и господа! Может она носит у себя сварочный аппарат под пальто, кто знает! - Неправда, - возражает Селения, которая, впрочем, выглядит довольной собой. Она оборачивается к недавно проделанной дыре. - Не такая большая. - История не будет историей, если не приврать, - философски заключает Артур. Он выруливает на главную городскую дорогу. - Ого, нам звонят! - восклицает Джон. Артур почти воочию видит, как его друг деловито поправляет очки - он не очень любит телефонные разговоры. - Похоже, дорогие радиослушатели, линию передач наконец починили! Алё, слушаю вас. - Привет, Джон. Это Дейв. Артур переглядывается с Селенией. Он точно знает, что в магазине Дейва телефона нет. Значит он не в магазине. - Добежал под этими небесными выделениями до самой почты, чтобы позвонить. Артур издаёт раздражённый вздох. Они едут в противоположную почте сторону. Вот же зараза! Он выкручивает руль. - Как тебе его девушка? - Красивая, - говорит Джон. - Я так рад, что он не гей. Артур бьёт по тормозам, и шевроле резко тормозит. Селению, не ожидавшую подвоха, бросает вперёд, но ремни безопасности не дают ей расшибиться о лобовое стекло. В возмущении она поворачивается к нему...и предпочитает повременить с колкостями. - А что такое ге... - начинает было Селения, но он не даёт ей закончить. - Их смерть, - цедит он, вновь вжимая педаль сцепления. Тем временем, разговор только в самом разгаре. - Что значит "ты рад"? Ты в курсе, что гомофобия вредит сердечной мышце отстукивать сатанинские ритмы на шабашах радиолюбителей? - Ничего не слышал о таких шабашах, Дейв. - О том и речь, Джон. Повисает пауза: даже близкие друзья не всегда понимают шутки Дейва. - Я рад, потому что геям сложнее быть счастливыми, чем обычным людям. - Обычным? - Оставь свои намёки! Не гомофоб я, просто выражаюсь так, чтобы всем было понятно, - по голосу Джона слышно, что не будь он в эфире, он бы выразился грубее. - В любом случае, им не сложнее, чем другим. Было бы проще, если бы они же сами себя не убеждали, что им живётся хуже, - говорит Дейв. - Кстати, вижу красный шевроле твоего принца, и, судя по злобному оскалу его бампера, который выглядит как мартовский заяц в канун дня всех святых, он едет меня убивать. - О, удачи ему. Давай, Артур, исполни мечты наших радиослушателей. Артур выключает радио и поворачивает на подъездную дорожку почты, прямо к телефонной будке, в которой стоит Дейв. - Здесь подожди, пожалуйста, - обращается он к Селении с лицом, на котором явно читается желание исполнять чьи-то мечты. Дейв что-то говорит в трубку, кладёт её и машет ему рукой. Вздохнув, Артур проскальзывает внутрь кабинки и мрачно мерит друга взглядом. Равнодушный к его попыткам внять к его совести, Дейв роется в карманах. - Сделал, - говорит он. - Две палатки на кукольных человечков, всё в лучшем виде. - Спасибо, - сухо отвечает Артур. Ему на ладонь ложится маленький тканевой мешочек, который он тут же прячет в карман. Подумав, Артур спрашивает: - Ты знал? - Нет. За кого ты меня держишь? - Но что-то ведь ты чувствовал? - Так, понятно. Смотри. Дейв снимает очки, и демонстрирует Артуру глаза альбиноса. - Я чувствовал, что будет весело. Ты же знаешь, есть у меня такой талант. Но я понятия не имел, что там работает этот парень. И уж тем более не планировал, чтобы твою невесту били по голове и крали прямо у тебя из-под носа. Теперь веришь? Померившись взглядами, Артур коротко морщится и отводит глаза. - Завязывай с публичными раздеваниями. - А нечего меня обвинять в том, что этот мир - огромная куча из фруктов разной глубины закладки и степени прожаренности, - он одевает очки обратно. - Вот, держи. Он протягивает коробочку - маленькую и простенькую. Не понимая, что происходит, Артур привычно прислушивается, но не слышит ничего подозрительного. Он открывает коробочку. - Выходи за меня, Артур. - Э... В коробке лежит пара золотых колец. - Дейв... - Да шучу я. Ты сказал, она твоя невеста. Но колец у вас нет. Хорошо, что у тебя есть Дейв, готовый ради тебя расшибиться в овсяную лепешку на дьявольской вечеринке у Санты Клауса. Так что держи, сделай девчонку честной женщиной. Считай, извинение за инцидент. - Вообще-то я хотел спросить, уж не украл ли ты их где. Дейв кажется поражённым до глубины души. - Да кто я по-твоему, босоногий мальчишка с синдромом Диккенса? Они из моего магазина, их цена вычитается у меня из зарплаты, которой у меня нет. Всё законно. - Ладно, - Артур смеётся, прячет коробочку в карман и протягивает ему руку. - До скорого, друг. - Да уж соизволь. Без тебя будет скучно. Кивнув, Артур выходит под дождь.