Я видела, как мамочка целует Кота Нуара!

      — Как по мне, — спокойно сказала Алья сильно взволнованным Маринет и Адриану, — вся проблема в том, что дети видели, как их мамочка целовалась с Котом Нуаром.       Маринет не до конца помнила, чем закончился разговор с учителем. Вроде бы она согласилась записать Эмму к психологу, чтобы тот попытался понять, что действительно беспокоит их дочь. Но в тот момент она так старалась подавить волнение и беспокойство, что могла согласиться на что угодно. Маринет понятия не имела, как ей удалось сохранить спокойствие, когда она вновь увидела близнецов и отвезла их к Алье. Потому что к моменту, когда дети убежали играть с Ляифами-младшими, а квами уединились в своей компании, она тотчас растеклась по дивану подруги, что-то бормотала, как сумасшедшая, и пыталась восстановить дыхание.       Адриан чувствовал себя не лучше, но в данный момент взял на себя роль утешающего, выводя на спине жены маленькие круги и тем самым успокаивая её.       — Что за чушь! — резко ответила Маринет. — У нас никогда ничего не решалось настолько просто.       Адриан согласно кивнул и, перестав гладить Маринет по спине, притянул её ближе к себе. Она прижалась к нему максимально сильно.       Алья подняла бровь, услышав это.       — Нино, — сказала она громко, — перечисли все вещи, о которых Адриан и Маринет говорили «это не может быть настолько просто».       — Ну, детка, — произнёс Нино, подняв вверх палец, — «Маринет и Ледибаг не могут быть одним человеком: моя жизнь никогда не была настолько простой и счастливой».       — «А я всегда считала, что Кот Нуар и Адриан не могут быть одним человеком, — насмешливо сказала Алья, — моя жизнь никогда не была настолько простой».       — «Я не могу просто взять и предложить Маринет стать моей девушкой, — добавил Нино, — это не так-то просто».       — Эй! — запротестовал Адриан. — Ты тоже говорил что-то подобное!       — «Я не могу просто взять и поговорить с Адрианом о сексе, — продолжила Алья, как будто Адриан и не говорил ничего. Маринет пискнула от смущения, вспомнив то мучительное время, когда она хотела продвинуться дальше в их отношениях, но не знала, как правильно начать разговор. Она чувствовала унижение и жар на щеках при одном только воспоминании о разговоре с Альей на эту тему, не говоря уже о неудобном и крайне неловком разговоре с Адрианом. — Это не так-то просто».       — «Я не могу просто взять и сделать Маринет предложение, — Нино закатил глаза, — это не так-то просто».       — «Я не могу просто взять и сказать Адриану, что беременна, — Алья также закатила глаза, — это не так-то просто».       — «Я не могу просто взять и прийти…»       — Хорошо-хорошо! — Маринет перебила, прежде чем этот список стал бесконечным и они с Адрианом не умерли от смущения на диване Альи, оставив близнецов и Дотти сиротами на попечение её родителям, Ляифам и Хлое. Если она была уверена, что родители, Алья и Нино справятся с этой задачей, то волновалась, что Хлоя возьмёт детей с собой в бар или куда-нибудь ещё и забудет, что они были с ней. — Мы поняли. Иногда всё на самом деле просто, — признала Маринет. — Но сейчас я едва ли думаю, что всё действительно настолько просто.       — О да, — фыркнула Алья, — ибо очевидно, что происходит на самом деле: ваши дети обижаются и ненавидят Адриана за то, что он никогда не бывает дома, хотя на самом деле это бред сумасшедшего, — добавила она, пристально глядя на Адриана, но тот отвёл взгляд, выражая несогласие с этим мнением. — И отыгрываются на Коте Нуаре, или… — Алья перевела скептический взгляд на Маринет, подняв бровь ещё выше, — …неизвестные, могущественные силы зла завладели сознанием Эммы.       Что ж, если говорить такими словами, то, разумеется, это звучит по-идиотски!       Но когда ты один из парижских супергероев, имевших дело с озлобленным хранителем Камня Чудес, а также с несколькими другими обладателями магии и чёртовыми акуманизированными, то на ум приходят любые жуткие предположения. С тех пор, как Маринет впервые забеременела, её приводила в ужас сама мысль, что её детей натравят на Ледибаг. И сейчас в связи со странным поведением дочери и внезапным презрением той к Коту Нуару Маринет не могла отделаться от мысли, что страхи сбываются.       Вот почему сейчас она страдала, сидя на диване Альи.       — Это не просто глупые мысли, — оборонительно нахмурилась Маринет, — учитывая то, что каждый в этой комнате хотя бы раз был одержимым.       — И бегал в цветастом и самом пошлом костюме на свете или же невероятно тупил всё время, — не успокаивалась Алья, в очередной раз закатив глаза. — Твоя дочь — обычный ребёнок, детям иногда свойственны насилие и жестокость, ты помнишь наши школьные будни? — Алья выделила голосом последние слова, и Маринет поняла, что на самом деле подруга имела в виду: «Ты помнишь, какой была Хлоя?!» — Могу тебя заверить, что она не находится под влиянием дьявола или кого-то ещё.       Нино посмеялся.       — Кто-то насмотрелся фильмов ужасов, — ухмыльнулся он, глядя на Маринет.       — Это логичный вывод! — вспыхнула та.       (Потому что она посмотрела много фильмов ужасов за последние дни. Это был хороший предлог, чтобы уютно устроиться в объятиях Адриана… не то чтобы для этого им требовались какие-либо предлоги…)       — Это излишне эмоциональный вывод, — поправила Алья, — к которому ты пришла в панике, не подумав. Как и в случае многих других твоих умозаключений.       — Я не…       — Нино, — Алья перебила подругу, — перечисли все случаи, когда Маринет и Адриан были излишне эмоциональными.       Услышав это, Агресты начали возмущаться.       Они не такие!       — «Маринет странно ведёт себя и до сих пор заикается в моём присутствии, — с издёвкой начал Нино. — По-любому она всё ещё ненавидит меня за тот случай со жвачкой».       Маринет почувствовала, как Адриан застыл, сняла со своего плеча его руку и притянула её ближе к себе, оставляя на костяшках успокаивающий поцелуй. Она никогда не ненавидела его. Даже когда подумала, что это он прилепил жвачку к её стулу, она не ненавидела его, а просто поставила на нём крест.       — «О господи, Алья! — задыхаясь, подхватила Алья. — Я не могу просто взять и сказать Адриану о своих чувствах, потому что он отвергнет меня, а потом всё будет ужасно: он вышлет мне судебный иск, и я не смогу нормально жить с клеймом сексуального маньяка, а свою жизнь окончу в одиночестве в компании сотни кошек».       Маринет вжалась в диван так сильно, как только могла, почувствовав, как щёки снова начинают гореть. Хорошо, возможно, только возможно, временами она слегка перегибает палку.       — Это было один раз…       — «Я никогда не понравлюсь Маринет, — с энтузиазмом прервал её Нино. Они с Альей определённо были в ударе… ох, радость-то какая! — Очевидно, я пугаю её».       — «Алья, я не могу сказать Коту Нуару, кто я, — с придыханием продолжила Алья в своей раздражающей манере, несомненно, пытаясь скопировать Маринет. — Он сильно разочаруется, что я такая неприметная, обычная и неуклюжая, и захочет поменять напарницу».       — «Маринет никогда не ответит мне взаимностью, — с притворной грустью произнёс Нино. — Думаю, я умру от горя, Нино».       — «О боже мой! О боже мой! О боже мой! — эмоционально закричала Алья. — Я испорчу свидание, Адриан поймёт, что совершил ошибку, и больше никогда не захочет видеть меня. Он откажется от своего Камня чудес, перейдёт в другой лицей, а возможно, даже переедет в другую страну, лишь бы больше не видеть меня».       Адриан, изогнув бровь, опустил голову и посмотрел на Маринет, беззвучно спрашивая: «Серьёзно, Принцесса?» Та, в свою очередь, покраснела так сильно, что была уверена: сейчас она могла бы слиться со своим костюмом. И смотрела куда угодно, только не на своего мужа.       — «Маринет скажет «нет», и я больше никогда не притронусь к пище».       — «Думаю, Адриан собирается порвать со мной, — взгляд Адриана, кричащий «Серьёзно, Принцесса?» стал невероятно выразительным, и Маринет сердито посмотрела на него. — Он ведёт себя скованно и как будто хочет сказать что-то, но каждый раз, когда не решается сказать это что-то, выглядит разочарованным и расстроенным».       — «Маринет бросит меня у алтаря! — с чувством произнёс Нино, и теперь уже была очередь Маринет смотреть на сконфуженного Адриана, изогнув бровь. — Она поймёт, какой я отвратительный, не захочет иметь со мной ничего общего и сбежит из церкви, пока я буду стоять там, сжимая в руке её потерянную туфельку».       Маринет простонала. Два клише в одном предложении? Только её любимый придурковатый муж способен на такое.       — «Адриан бросит меня у алтаря! — выкрикнула Алья. — Он испугается, когда поймёт, какая я отвратительная, и выпрыгнет из окна в ванной, заручившись помощью Нино».       Адриан ухмыльнулся, услышав это, и Маринет отказывалась признаваться, что думала так же стереотипно. Говорила она это вслух, что не осталось незамеченным её мужем.       — «Маринет опаздывает на 5 минут, думаешь, она вылезает из окна?»       — «О господи, Алья, я не могу быть беременна, этого просто не может быть, — Алья прекрасно изобразила панику, в которой пребывала Маринет восемь лет назад. — Я буду ужасной матерью, нечаянно уроню малыша головой вниз; когда поеду куда-нибудь, нечаянно выброшу его в окно и… О господи, я случайно убью своего малыша!»       Если бы это его «серьёзно, Принцесса?» стало ещё выразительнее, она бы просто треснула Адриана, не посмотрев на состояние его ноги. Это были естественные страхи, и он прекрасно понимал Маринет, ведь сам паниковал не меньше, когда узнал о беременности жены.       И посмотрите на них сейчас: очевидно, что они сделали что-то не так, раз в семье происходит что-то странное. Они оба были правы, и Маринет сейчас явно не могла оценить поддразнивания Нино и Альи.       — «Нино, Маринет чувствует себя очень плохо по утрам, а в последнее время она вообще не в себе, — произнёс Нино, — Я думаю, она умирает, — добавил он драматичным шёпотом».       На этот раз Маринет развернулась к Адриану с выражением лица, говорящим «серьёзно, Котёнок?», из-за которого тот покраснел и отвернулся.       — Это был логичный вывод, — пробубнил он.       — Серьёзно, ребят, — ухмыльнулся Нино, — мы можем продолжать хоть целый день.       — Мастер Фу был прав, — заключила Алья, поправив очки, — вы двое созданы друг для друга. Оба настоящие короли драмы.       Как бы сильно Адриан и Маринет не таяли от слов «созданы друг для друга» (которые всегда было приятно слышать, и которые пробуждали в Маринет самые тёплые и приятные чувства), высказывание, что они короли драмы, выбило их из колеи, а их улыбки исчезли.       Адриан наклонился к уху жены и громко прошептал:       — Почему мы дружим с этими людьми? — а сама Маринет старалась подавить ощущения, которые разливались от ушной раковины по всему телу из-за его дыхания.       — Забавно, — громко прошептал Нино Алье, — не мы ли должны задаваться этим вопросом?       Маринет хотелось, чтобы появилась Хлоя. Она абсолютно точно встала бы на их сторону в этом вопросе, серьёзно отнеслась бы к их проблеме и предложила бы поистине полезное…       О, да ладно, это шутка что ли?       Хлоя бы ржала, сидя на заднице ровно, и пыталась бы найти на YouTube видео, на котором Эмма пинает Кота Нуара.       В этом была вся Хлоя.       (Серьёзно, почему Маринет дружит с этими людьми?!)       — Правда в том, что вы преувеличиваете, — громко произнесла Алья, возвращая разговор в нужное русло. — Вы предполагаете самые глупые вещи, не выполняя одну простую, но ключевую.       — О, — Адриан моргнул, — ты о чём?       — Поговорите со своими детьми!       — Мы уже пытались! — возразил Адриан. — Я пытался, Маринет пыталась, но Эмма закрывается от нас. Выбегает из комнаты, отворачивается и говорит, что не может рассказать.       Алья закатила глаза.       — Попробуйте ещё, — настойчиво сказала она, — готова поспорить, что она скажет: «Я видела, как мамочка целовала Кота Нуара».       — Правда? — сухо отозвалась Маринет. — И почему же ты так в этом уверена?       — Потому что вы с Адрианом не можете оторваться друг от друга в любом обличии, — брезгливо ответил Нино. — Я имею в виду, просто посмотрите на себя: прижались друг к другу на моём диване — это отвратительно. Прекратите.       — Ни за что! — заявила Маринет. Затем ещё сильнее прижалась к Адриану и ухмыльнулась, почувствовав, что он крепче обнял её и улыбнулся ей в волосы, что лишь заставило улыбнуться её шире. Нино издал рвотные звуки (да так, что мог бы составить конкуренцию Плаггу в этом деле), а Алья неодобрительно посмотрела на них. — К тому же, — продолжила Маринет, — дети уже спят, когда один из нас возвращается с ночного патруля. Они не могли видеть нас.       — Пффф! — фыркнула Алья. — Конечно, ведь дети такие хорошие и лежат всю ночь в кроватях, как им и велено.       — Хорошо, тут ты права, — признала Маринет, — но… но… мы не можем…       — Не можете что? — спросила Алья. — Сказать им, что их мамочка и папочка — великолепные парижские герои? Почему нет?       — Почему нет? Почему нет?! — закричала Маринет. — Алья, ты говорила своим детям, что ты супергероиня?       — Ну, нет, — согласилась Алья, — но им ещё нет и пяти. Они не смогут держать это в секрете.       — О, так ты думаешь, семилетние дети лучше хранят секреты?       — Возможно, нет, — саркастично заметила Алья, — но я также не настолько тупая, чтобы приходить домой как Рена Руж и целоваться с мужем.       Нино глубокомысленно кивнул, соглашаясь. Маринет обратила внимание, что друзья до сих пор живут в двухкомнатной квартире с шумными соседями. Если бы Рена Руж мешкалась на балконе или Алья выходила бы из дома, но никогда бы не возвращалась, это выглядело бы странно. Для них с Адрианом не было глупо пользоваться преимуществами приватной жизни, которые предлагало поместье Агрестов, и трансформироваться дома. Но прежде чем Маринет смогла открыть рот, чтобы сказать об этом, Нино произнёс:       — Хотя я был бы только рад, детка, если бы ты поменяла привычки.       Алья ухмыльнулась и посмотрела на мужа с особенно кокетливым выражением лица.       — Приму к сведению, — протянула она.       Теперь Алья и Нино выглядели отвратительно, лицемеры.       — Этого не может быть! — вырвалось у Маринет.       — Спорим на коробку твоих домашних макаронс, что может.       — Спорим, потому что этого не может быть, — уверенно произнесла Маринет. — Если бы дело было в этом, разве они уже не сказали бы мне что-нибудь насчёт того, что я шлюха?       — Маринет, ты их святая мама, — раздражённо сказала Алья. — Они будут винить не тебя, а подлого соблазнителя в кожаном костюме.       — Благодарю, — сухо вклинился в разговор Адриан.       — Обращайся, — весело ответила Алья. — А теперь серьёзно… поговорите со своими детьми!       — Хорошо! — раздражённо бросила Маринет. — Мы поговорим с ними.       — Сегодня, — поставила условие Алья.       — Не сегодня, — Маринет потрясла головой. — Мы едем на ужин к моим родителям, а когда приедем, детям нужно будет ложиться спать, — Алья посмотрела на подругу, давая той понять, что ни она, ни её муж не смогут уйти от разговора с близнецами. — Мы поговорим с ними завтра или в воскресенье, — пообещала Маринет.       — Ладно, — смягчилась Алья, — но я жду свою коробку макаронов в понедельник.       Маринет быстро проговорила:       — Знаешь, ты не всегда права.       — Ой, прошу тебя, — протянула Алья, — список того, как часто я была права, может посоревноваться со списком того, как часто ты преувеличиваешь. Для разогрева: помнишь, когда я сказала, что Адриан…       Чувствуя, что этот список будет ещё более нелепым, длинным и смущающим, чем предыдущие два, Маринет немедленно вскочила на ноги.       — Вы смотрели на время? — сказала она максимально громко, делая вид, что смотрит на часы. — Нам нужно идти, пока родители не подумали, что случилось что-то ужасное.       — Хорошо, — глаза Альи удовлетворённо заблестели. — Я выпишу все пункты к вашему следующему приходу.       Маринет застонала.       Они немного задержались. Близнецам всегда требовалось время на сборы, особенно когда вокруг было много игрушек и разных игр; однако короткого упоминания об ужине у бабушки и дедушки было достаточно, чтобы они поторопились. Всё что угодно ради тортиков. Как только Адриан попрощался с Нино и убедился, что Хьюго хорошенько застегнулся, Алья обняла Маринет.       — Кстати о разговорах, — пробормотала она подруге в ухо, — когда ты собираешься рассказать Адриану?       Маринет издала очередной стон. Алья знала о ребёнке уже пару недель. И настаивала, что глупо из-за какого-то суеверия ждать три месяца, ведь даже она была в курсе. Она же и заставила подругу сделать тест, пусть и узнала обо всём, только когда увидела, как ту рвало.       — Не сейчас, — тихо ответила Маринет.       — Маринет! — раздражённо зашипела Алья. — Уже третий месяц!       — Ты действительно думаешь, что сейчас самое подходящее время сообщать об этом? — прошептала в ответ Маринет. — Адриан думает, что дети ненавидят его. Что с ним будет, когда он узнает, что ещё один на подходе?       — Господи, — Алья потрясла головой, — вы двое — короли драмы, — и выделила голосом конец фразы. — Ну всё, иди, хорошего тебе вечера. Поговори с мужем, а затем вы оба поговорите со своими детьми.       — Пока, Алья.       Маринет отстранилась и развернулась к Эмме, которая, прижавшись к стене, смотрела на неё широко распахнутыми глазами. На мгновение она подумала, что все слышали их разговор с Альей, но Хьюго и Адриан не обращали на них внимания, ожидая у входной двери, а Эмма ничего не сказала, быстро опустив голову, чтобы не видеть взволнованный взгляд матери.       — Котё… милая? — Маринет поспешно исправилась. — Всё в порядке?       — В порядке, — коротко ответила Эмма.       Маринет хотела узнать больше, очень хотела, но сейчас был определённо не тот момент. Родители правда ждали их, а ещё было необходимо забрать от них Дотти. Поэтому вместо этого она протянула руку и, когда Эмма почти нехотя вложила в неё свою, притянула дочь к себе, оставив поцелуй на её лбу.       Она поговорит с близнецами завтра.

***

      Эмма безучастно уставилась в окно автомобиля, смотря на пролетающие мимо неё огни Парижа. Этот день был длинным и выматывающим: визит Кота Нуара в школу, неприятности из-за этого, а затем попытки уследить за детьми семьи Ляиф-Сезер.       А потом она услышала разговор мамы и тёти Альи.       — «Когда ты собираешься рассказать Адриану?»       — «Не сейчас».       — «Маринет! Уже третий месяц!»       Три месяца.       Мама целовалась с Котом Нуаром уже три месяца, и тётя Алья знала об этом. Всё и так было ужасно, но теперь Эмма понимала, что тётя Алья была в курсе и не остановила их. Она посоветовала маме рассказать папе, но не заставляла и не подталкивала к этому, а просто оставила эту тему. Во-первых, она мамина лучшая подруга. Потом они шептались о чём-то ещё, но Эмма не расслышала слов. Может быть, тётя Алья настаивала на своём, но, очевидно, решающее слово осталось за мамой.       Тётя Алья определённо не собиралась ни о чём рассказывать.       А также абсолютно точно не собиралась останавливать маму.       Словно почувствовав её подавленное состояние, Хьюго взял сестру за руку и крепко сжал её.       Эмма сжала его ладонь в ответ так же крепко.       Она говорила, что они остались один на один с проблемой, но теперь… теперь она точно знала это.