То, что придаёт смысл жизни, придаёт смысл и смерти.

РОV Димы Как однообразна и скучна эта работа. Отец, ты ведь видишь, что я делаю. Я Уверен, тебе это не нравится. Но что, же делать мне, если с каждым днем я боюсь стану таким как мать. Не волнуйся, я знаю, что это не безопасно, но у меня все под контролем, они не плохие ребята если присмотреться. Все они стали такими из-за потери любимых. Теперь они стараются выжить именно таким путем. Многие с самого детства обречены на это. Перевозка запретного товара или же заказное убийство, для них нет разницы. И кого винить в том, из-за чего или кого они стали такими. Я хорошо вписался в их компанию, мне весело, я прекрасно провожу время вдали от дома и постоянного скандала матери и Кости. Последнее время он не появляется дома, но я видел его, он ошивается возле моей девушки. Что ему нужно? Надо объяснить ему. Пусть знает свое место и не путается у меня под ногами. Отец, этот ребенок, почему меня заботит его судьба? Не волнуйся, я помогу ему, обещаю, он не будет заниматься тем же, чем занимаюсь я. Вот накоплю деньги и отправлю его и мать лечиться. Думаю, через несколько месяцев мне это удастся. И скоро Костя снова заговорит, вот увидишь. РОV Аси Нож медленно скользил по моей коже. Я старалась сдерживаться, ведь один мой рывок и нож глубоко вонзиться в мою шею. «Маньяк» пытался прорваться и отбить все удары «Противного голоса». -Стоп! Хорош, мы сваливаем, отпусти девчонку! – бешено прокричал «противный голос» и отошел в сторону. Отпустив меня, они спокойно ушли за своим боссом. Мои ноги перекосились, и я упала на асфальт, схватившись за горло. До раны было больно дотрагиваться. Пытаясь привести себя в чувства, я осторожно протирала кровь рукой. В этот момент, мне не было абсолютно все равно, кто проходил мимо, кто смотрел на меня и что думали обо мне. В этот момент меня крепко обняли, я чувствовала тепло его тела. Он гладил меня по волосам и нечего не говорил. Слезы скатывались с моих глаз, а в мыслях только и крутилось, что я жалкая, и трусливая. До чего я докатилась, мне стало жалко саму себя. Не когда не чего подобного не испытывала и уж тем более не жалела саму себя. Хоть мне и становилось в его объятьях, но на душе волки выли, мне было паршиво. Я и представить не могла насколько я жалкий человек. После некоторого времени он помог мне подняться, и все так же молча, он вел меня домой. -Спасибо тебе, и за тот случай с лестницей, и за этот тоже. Если бы не ты, то я даже не представляю того, что могло бы случиться со мною, - тихо и медленно говорила я, стараясь идти сама. Он придерживал меня за талию, так как мои ноги отказывались идти. Что еще больше раздражало меня. Этот парень промолчал и не стал отвечать. Скорее всего, он просто не смог пройти мимо, хотя, другие ведь проходили. Может, ему не хочется разговаривать со мной. Не доходя до тетиного дома, мы свернули и пошли в обратном направлении. Что же делать? А ведь я обрадовалась его помощи, а теперь так просто попадусь в его ловушку. Я бы и рада убежать, но предатели ноги совершенно не хотят меня слушаться. Район, в котором мы находились, это район бедных и малообеспеченных семей. Маленькие дома и невысокие заборы, и очень большое количество многоэтажных зданий с однокомнатными квартирами. В одно из таких зданий меня и привел «Маньяк». На лестничной площадке мы встретили бабушку, которая с сожалением вздохнула, глядя на нас. -Ты уж, дочка, позаботься о нашем Константине. Ему немало досталось, ты уж не бросай его, - снова вздохнув, она медленно стала спускаться по ступенькам, а меня, можно сказать, затащили в квартиру. Небольшой коридорчик с тремя дверями, он завел меня в первую. Я была в чужом доме, совершенно с незнакомым человеком, но на душе становилось легче, я была спокойна и не о чем не переживала. Он завел меня на кухню, если её так можно назвать. Конечно, там было все нужное, но за место еды на кухне находились лекарства, да и все кухня пропиталась запахом лекарств. Будто мы зашли в больницу, а не на кухню. Усадив меня на стул, он стал перебирать кучу лекарств, стоящих в шкафу. Взяв, что-то он сел рядом и убрал мою руку от пореза. Пока он обрабатывал мою рану, я успела разглядеть его лицо. У него карие глаза и маленькая родинка в правом углу его губ, которая ему идет. Теперь я знаю его имя, и я убедилась в том, что соседи о нем плохого не скажут. Но, что именно имела та бабушка, говоря такие слова. Что же случилось с ним? Этот вопрос крутился в моей голове, но спросить у меня не хватало смелости. А точнее я боялась того, что он снова промолчит. Резкая боль перебила мои мысли. Костя наклонился и стал дуть на рану, но и это не приглушало боль. Через несколько минут, он заклеил мою рану и встал со стула. Я остановила его, ухватившись за руку. Он помог мне, теперь моя очередь. Встав со стула и усадив, его я принялась разглядывать лекарства. Найдя, среди всех лекарств, я взяла то, что мне показалось нужным и, намочив полотенец, я стала протирать его рану на виске. Рана была глубокой, значит, ему будет очень больно. Я старалась делать это аккуратно не причиняя боли. Подойдя еще ближе, я стала протирать рану перекисью, он уперся головой в мой живот. Он ни разу не издал, ни звука, наверное, он терпел. Обработав рану, я перемотала его голову бинтом. Мое сердце забилось и с каждым ударом сердцебиение учащалось. Ну, а теперь пора возвращаться, тетя может и не заметит моего отсутствия, но зато дом будет открытым. Оставлять тетю одну я не могу, мало ли что. Я стала отходить от Кости, но он остановил меня, схватив за руку. Он поднялся со стула, встал на колени и крепко прижался к моему животу лицом.