влюблен и счастлив.

Я слышу крики в своей голове и каждую ночь терзаю себя отсутствием сна, все чаще вспоминая моменты уходящего дня. Я счастлива. В моих эндорфинах не осталось крови. В животе что-то летает, похоже органы. Ладони вспотели, голова идет кругом, коленки дрожат. Может я просто начинаю мерзнуть? Я сворачиваюсь на лавочке возле знака автобусной остановки. Люди наверняка считают мое поведение подозрительным. Плевать. — да, господа, я схожу с ума, вы правы. Вспоминая причину абсолютно всех моих эмоций, я приятно морщусь и сжимаю в ладони стебельки его суккулентов, органы снова меняются местами в бешеном движении. Куда упало сердце — не знаю. Скорее всего забыла в квартире у Димы, на полке рядом с термосом. Вдали мелькает знакомый чайник в черном пальто. Я никогда не ощущала такой привязанности, как к нему. Иногда сквозь слезы осознаешь, что весь твой мир вертится вокруг одного человека, и, прижавшись спиной к ледяной стене в захламленной квартире, опускаешься на пол, запуская пальцы в волосы. Вроде бы так нельзя: зависеть и делать его главным персонажем в твоем романе. Мне, блять, страшно любить. Мне страшно понимать, что существует человек, чьи глаза могут заставить меня быть честной, чьи руки могут вытащить меня из этого мира одним прикосновением, чьи поступки доказывают мне, что мир до конца еще не рухнул. Раньше по утрам я думала о смерти, теперь о том, как скоро я увижу некого человека, который кажется стал частью меня, днем тоже. И вроде все просто: не нравится жить им — избавляйся, но я не могу. Больше чем любить, я боюсь его потерять. — Твой кофе. Тут небольшая пауза. Термос повис перед моими глазами, пришлось немного приподняться, чтобы я приняла его в руки. Интересно, а рядом лежащее сердце он там не захватил? Дима сел рядом, его нос спрятался в складке клетчатого шарфа. Он смотрел куда-то вперед, в надежде увидеть автобус, изредка размыкая губы и выпуская чуть заметные струйки пара. Я видела все боковым зрением. Мы оба молчали. Я не хотела нарушать тишину, но вдруг в голове возникла печальная догадка: может ему больше неинтересно со мной говорить? Я постаралась запить мысли напитком. — Дим? — Да? — Если ты разлюбишь меня, пожалуйста, не уходи сразу. Проведи со мной выходные, посади меня на поезд и тогда уже, когда станет слишком поздно плакать… — Хорошо. Он сейчас смеется скорее всего над моей глупой, как ему кажется, просьбой, вряд ли заметив, что признал наличие своих чувств ко мне. Теперь я молчу в спокойствии, затем кладу голову на его плечо, желая остановить этот момент со всеми яркими городскими огоньками. Дима гладит мою коленку и я окончательно задыхаюсь. Так мы пропустили четыре автобуса и девять трамваев. Я постепенно переместилась спиной на его колени. Отсюда мне прекрасно видно звездное небо, здесь его руки могут обнять меня еще крепче. Снова закрываю глаза. Я все-таки хочу жить им.