* * *
Стоит отметить, что долгое время я не праздновала дни рождения по тем или иным причинам и совсем не ожидала никаких сюрпризов и подарков, тем более от Майкрофта. Потому и было неожиданностью его приглашение куда-то, что он назвал «волшебным местом». Даже сейчас, сидя с ним в машине на заднем сиденье, все происходящее казалось невероятным. Всё, начиная с моего элегантного платья, его темно-синего костюма и заканчивая его поцелуем моей руки при встрече. Из размышлений меня вывели слова Холмса: «Буду через минуту» и его незамедлительный выход из машины. Мы остановились у какого-то магазина, имевшего вид коллекционной лавки из тридцатых и название «Горбин и Беркс» ² — я непроизвольно усмехнулась. Майкрофт вышел довольно скоро, держа в руках только свой портфель. Снова оказавшись рядом со мной, он обратился к водителю: — Уолтер, вы помните, куда надо ехать? — Да, сэр, — автомобиль незамедлительно тронулся, а Холмс повернулся ко мне и, кажется, хотел что-то сказать, но вместо этого только взял мою руку и поцеловал тыльную сторону ладони. Всё сегодня было странным. «Горбин и Беркс»² — лавка в Лютном переулке (прим. автора: отсылочка к «Гарри Поттеру»)* * *
Сумерки ещё не спустились и не успели окутать Лондон, когда мы подъехали к высотному зданию. Выйдя из машины, я сию минуту узнала это место, но побоялась спешить с выводами. Майкрофт, сохраняя молчание и таинственность, отправился ко входу в здание первым, я — за ним. С каждым новым шагом мои догадки уже не казались лишь домыслами, а становились полноценным предположением, выведенным из происходящего насущного; а насущное было таково, что мы поднимались на лифте на довольно хорошо знакомый мне двадцать второй этаж; место, которое Майкрофт окрестил как то, с которым у меня связанно множество воспоминаний, — кажется, мой Холмс решил добавить к ним ещё парочку. Как только двери лифта открылись, я непроизвольно затаила дыхание. Знакомое кафе, казалось, едва ли изменилось. Быть может, новый стиль мебели, освещения, но в целом, всё было как прежде — чуть больше полугода назад. Настенные лампы придавали этому месту загадочность и романтичность, а барная стойка из двадцатых — особый шарм. Майкрофт осторожно положил руку на мою талию, слегка подталкивая вперёд. Мы вышли на террасу. Свежий воздух ударил в лёгкие, а кончики губ непроизвольно потянулись в улыбку, когда я увидела пару свечей на одном из столиков. Стоит отметить, что кроме нас посетителей вовсе не было, следуя чему я заключила, что Холмс выкупил все кафе на сегодняшний вечер. Я не смогла — да и не пыталась — сдержать счастливую улыбку.* * *
Все было поистине волшебно: и место, и атмосфера, и мужчина, сидящий передо мной. Он не сводил с меня взгляда, а когда нам подали заказанное: Майкрофту — овощной салат (даже сегодня он не решился отступить от диеты), мне — салат «Цезарь» и на десерт булочку с корицей, я заметила намёк на самодовольную улыбку на его лице, когда я довольно усмехнулась, взглянув на аппетитный десерт. — Я думала, это кафе закрылось. — Вовсе нет, просто его хозяин решил сделать ребрендинг, а после имел временные финансовые затруднения, — авторитетно заявил Майкрофт, чьи слова я никогда — или почти никогда — не ставила под сомненье. — Здесь и вправду волшебно, Мик, — на одном дыхании произнесла я, смотря в серо-синие глаза моего визави. — Это восхитительный день рождения. — Это ты делаешь всё вокруг восхитительным, — тихо и даже неуверенно ответил мой неловкий гений. Моё сердце пропустило удар.* * *
Выйдя из высотки, Холмс остановился и, достав из внутреннего кармана запечатанный конверт, протянул его мне. — Учитывая твою опасную увлечённость к раскрытию дел с моим братом, можно заключить, что ты любишь… загадки, — намёк на ухмылку на мгновение появился на его губах. — Тебя тоже кто-то может назвать моей опасной увлечённостью, — лукаво ответила я, раскрывая таинственно отданное. — А потому я приготовил для тебя некоторое увлекательное путешествие по городу, — проигнорировав моё замечание, продолжал он. — В подобных конвертах ты будешь находить новые подсказки к следующему пункту назначения, а также небольшие части последней загадки, содержание которой можно прочитать, только сложив все части воедино. — А что же ждёт меня в конце пути? — Терпение, дорогая, и ты сможешь это выяснить, — хитро произнёс Холмс — веселье так и било ключом из него сегодня. — Следуй за пауками. ³ ³ «Следуй за пауками» — фраза, оброненная Хагридом, как подсказка Гарри и Рону (прим. автора: ещё одна отсылочка к «Гарри Поттеру»).* * *
Каждое из «посланий» Холмса содержало загадку в стихах, которую мне предстояло разгадать. В стихах Перси Шелли, к слову. И я почему-то не удивлена, ну ничуть. Первая хранила в себе этот отрывок: И туман сошёл в теснины - Над Ломбардскою равниной Дымки зыблется граница, Свет лазурный льёт денница На созвездье городов, - Словно россыпь островов, Блещут в море изумрудном, Лабиринтом многолюдным Здесь Венеция плывёт, Нежась у отцовских вод: Амфитриты здесь обитель, Седовласый повелитель Вымостил её чертог, Волны расстелив у ног. Отгадка пришла не сразу, признаюсь, но всё же пришла. Строки «Здесь Венеция плывёт, Нежась у отцовских вод» было более, чем открытым намёком на скромную кофейню «Венеция», место наше первого нерабочего обеда. Мы сидели у панорамного окна, подальше от всех прочих посетителей. Я доедала свой овощной салат, а Холмс потягивал свой чай. — И всё же это было не обязательно. Майкрофт усмехнулся. — Вы давно отработали свои сверхурочные, мисс Джеймс. И, если я не ошибаюсь, — а я не ошибаюсь — Вы потеряли несколько килограмм от своей нормы веса, а это результат усердной работы и режима питания, вернее — его отсутствия. Он медленными движениями пальца водил по ободку чашки. — Именно поэтому, в связи с Вашей очевидной неспособностью совмещать усердный труд и правильный ритм жизни, — я усмехнулась — кто бы мне это говорил? — я решил Вам в этом помочь. Холмс поднял руку в жесте остановки, обрывая на корню мою попытку отказаться. — Ваше мнение в этом вопросе не учитывается, мисс Джеймс. Ваше физическое состояние напрямую влияет на выполнение работы, которую я Вам поручаю, а потому я хочу убедиться, что Вы способны на её осуществление. Боже, как он походит на Шерлока в эти моменты! Или это Шерлок пытался походить на него? — В промежутках между дневными встречами мы будем обедать, может быть, даже здесь — это довольно приятное место, согласны, Алиса? Он встретился со мной взглядом, и я заметила отчётливые огоньки в уголках его глаз. Я усмехнулась и отчего-то расплылась в улыбке. — Да, здесь довольно мило. Холмс посмотрел на свои карманные часы. — Не забудьте добавить наши обеды в расписание, мисс Джеймс. — Здравствуйте. Простите, у Вас случайно нет посылки для меня? — обратилась я к худощавому мужчине, стоявшему за стойкой. Он улыбнулся, взглянув на меня, и протянул мне своей костлявой рукой точно такой же конверт, какой дал мне Майкрофт.* * *
Полдень надо мною - вскоре Встречу вечер на просторе - Выйдет с юною луной, Неразлучной со звездой, С той наперсницею, чей Свет становится теплей В блеске солнечных лучей. А мечты утра, взлетая, Как ветров крылатых стая, Покидают островок. Одиночества челнок Поплывёт к страдальцам вскоре, И старинный кормчий-Горе Правит в горестное море. Краем глаза я увидела, как Майкрофт сел рядом. Я не удивилась, может, чуть-чуть. Шерлока больше не было, Джон пытался с этим свыкнуться и недавно даже нашёл девушку, Мэри, кажется. Я тоже пыталась, честно. Майкрофт взял меня к себе персональным ассистентом, не знаю почему, но спасибо ему за это. Работы было невпроворот, а потому своё утешение я нашла именно в этом, банально, но что поделать, как есть. Майкрофт не вмешивался, но всегда был рядом, хоть и немного на расстоянии — он-то понимал, что я как пороховая бочка, одна искра — и взрыв на несколько кварталов. Вот тебе и долгожданный взрыв. Он молчал, не рвался утешать, говоря: «Всё будет хорошо» или «Потом будет легче». Это бы нисколько не помогло и не ответило на вопрос: что делать, если твой лучший друг спрыгнул с крыши, объявив всему миру, что он лжец, а твой единственный родственник умер от сердечного приступа? Что мне следует делать со всем этим сейчас? — Пережить — вот правильный способ справиться, — наверное, он телепат, раз уж тут же начал отвечать мне. — Пропустить всю эту боль через себя, через сердце, так чтобы руки остались в крови от ударов по стене, а тебя скрутило, сковало, убило изнутри; а потом надо встать и идти, жить дальше, не забывая, но и не впадая в новую истерию. Переживи всё это сейчас — и больше никогда. И я пережила это, с истерикой и слезами, на крыше той высотки, а он был рядом со мной, всю ту ночь, сжимая меня в объятьях, когда я цеплялась за лацканы его пальто и немо кричала от отчаянья, а потом мы встретили вместе рассвет, просто сидя рядом, как когда он только пришёл. На знакомой крыше, а точнее на одной из шахт вентиляции, лежала небольшая коробочка, хранившая в себе новую загадку к следующему пункту и новые две строчки последней головоломки.* * *
Мир! Ты хаосу смешон, Ты из атома рождён - Что есть Небо? И что - ты? Что есть солнца и светила? Вас на миг из пустоты Создала благая Сила - Пыль среди пучин смятенных, Словно капли в тонких венах, Промелькнёте во вселенных! Что есть Небо? Сфера, свод - Росы на заре прольёт, И, раскрыв глаза, цветок В мире непостижном зрит Раскалённых солнц поток В беспредельности орбит - Миллионы звёзд, планет, Оставляют зыбкий след, И, мерцая, гаснет свет. Как и ожидала, в обсерватории меня встретил новый конверт и давние воспоминания. — Я всегда любила смотреть на звёзды, — призналась я, вскидывая голову, — и небо. Мы сидели под куполом Гринвичской обсерватории и пили коктейли. Ну, я пила, а Майкрофт сидел рядом и поддерживал беседу, делясь познаниями в астрономии. — Это ведь созвездие Кассиопеи? Там будет метеорный поток? — Да, это Кассиопея, — Холмс давно отставил свой зонт и серый пиджак своего костюма-тройки, запонки его рубашки были расстёгнуты, а рукава слегка подвёрнуты; он наклонился ближе ко мне и, невесомо коснувшись моей устремлённой в небо руки, обвёл ею контур созвездия. — Хотя не совсем верно, что звездопад будет происходить в конкретно выделенном квадранте. Падающие метеоры будут видны и в других созвездиях, но в области Кассиопеи и Персея их поток будет обильнее. Мистер Я-самый-умный удовлетворительно почесал мизинцем бровь. — Ты знакома с историей этих созвездий? — Нет, — растягивая, ответила я, сама не зная, чему улыбаясь. — Греческая мифология рассказывает, что в давние времена Эфиопией правил царь Цефей, у которого была красавица супруга Кассиопея и очаровательная дочь Андромеда. Однажды Кассиопея неосторожно похвастала перед нереидами, божествами моря, своей красотой и красотой дочери. Это вызвало возмущение у красавиц-нереид, и они посоветовали своему отцу Посейдону, богу моря, наказать самоуверенную Кассиопею. Посейдон наслал на Эфиопию огромное чудовище – кита. Кит опустошал и разорял страну. В качестве искупительной жертвы Посейдону, Цефей и Кассиопея решили отдать на съедение чудовищу Андромеду. Для этого её цепями приковали к прибрежной скале, где она и стала дожидаться своей участи. — Какое рациональное решение. — Их можно понять. Они стояли перед выбором: спасти невинных людей, пожертвовав дочерью, или позволить погибнуть всем. Иногда обстоятельства вынуждают тебя принимать жёсткие решения, — он замолчал, а я не стала комментировать его слова — я знала, что он всё ещё сожалел о том, что «продал» брата Мориарти за информацию; я никогда его не винила, даже после смерти Шерлока, но он себя винил постоянно. Я слегка тряхнула плечами, сбрасывая мысли о детективе — я всё ещё не могла спокойно вспоминать о своём мёртвом друге. — В это время над Эфиопией на Пегасе проносился Персей, победивший недавно Медузу Горгону, — я вдруг поняла, что Майкрофт всё-таки продолжил свой рассказ. — Увидев прикованную к скале девушку и ужасное чудовище, которое собиралось её съесть, он бесстрашно бросился в схватку с Китом. Во время битвы Персей использовал голову Медузы Горгоны, чей взгляд превращал всё живое в камень. Встретившись с нею взглядом, Кит окаменел и утонул, а Андромеда была спасена. В качестве благодарности, Цефей отдал дочь в жёны Персею. С тех пор на небе появились в виде созвездий герои этого мифа: Кассиопея, Цефей, Андромеда, Персей, Пегас и Кит. — Красивая история, — после некоторого молчания произнесла я, но отчего-то совсем шёпотом, но Майкрофт услышал и кивнул. — У меня кое-что для тебя есть, — вдруг сказал он и потянулся за портфелем. Холмс достал бледно-розовую коробочку для ювелирных изделий и протянул мне — я осторожно её приняла, вопросительно на него смотря — он лишь молчаливо наблюдал за мной. Открыв подарок, я на несколько секунд перестала дышать — аккуратный голубой шпинель, отделанный мелкими белыми кристаллами, скрывалась за крышкой коробчонки. Кто-то, вероятно, мог бы подумать, что известно высокая цена этого камня и его красота возымеют наибольший эффект, но не столько сам подарок, сколько сам факт такого жеста, а тем более от самого Майкрофта Холмса, тронул меня до того сильно, что связать даже два слова я не могла. А в это время Майкрофт решил объяснить: — Этот жест не имеет под собой никакого романтического подтекста, мисс Джеймс. Это просто, — он на мгновение замолк, — моя благодарность вашему усердию в работе и вашей абсолютно несносной заботе о моём существовании — как бы вы не скрывали, я знаю, что вы подстраиваетесь под ритм моей диеты и постоянно запасаетесь закусками и таблетками от мигреней на случай моего очередного ночного «дежурства» на работе; вы также довольно часто выручаете меня с моими родителями — вы делаете для меня гораздо больше, чем прописано в нашем трудовом договоре, — я поняла, что совсем смутилась, когда вдруг не смогла смотреть ему прямо в глаза. — И это, — он указал на кулон, — лишь та малая благодарность, которую я могу вам выразить, Алиса. — Спасибо, Майкрофт. Он прекрасен. — Украшение должно соответствовать своей обладательнице, по моему мнению, — я смотрела в его синие глаза, особенно ярко отливающие сталью в этом полумраке, и потеряла счёт времени. Мы совсем не заметили, как начался звездопад Персеиды⁴. Звездопад Персеиды⁴ — это метеоритный поток, проходящий ежегодно в августе в непосредственной близости от Земли.* * *
С рекой сливаются ручьи, К океану льнёт река, И ветры обнялись в ночи, Переплетаясь на века. На свете одиноких нет, Всех связал любви закон, Почему же столько лет Я с тобою разлучён? Целует розу друг, она Раскрыла лепестки свои, К морю ластится луна, Небеса полны любви, Ластится к волне волна, Все живёт, любовь храня, Почему, скажи, одна Не целуешь ты меня? Открывая дверь, я уже знала, кто за ней стоит, и, наверное, от того мои движения были необычно резкие и рваные. — Что тебе надо? — Прежде, чем ты захлопнешь эту дверь, хочу сказать, что моей вины в сложившейся ситуации совсем нет, — Майкрофт говорил спокойно, как и всегда, — от этого я бесилась ещё больше. — Поздравляю с этим, — я попыталась сразу закрыть дверь, но твёрдая мужская рука остановила мою попытку. — Я войду. — Конечно, — саркастично отозваться — единственное, что я могла сделать, когда он толкнул дверь и обошёл меня. Сперва я несдержанно хлопнула дверью и только потом прошла в центр комнаты, останавливаясь напротив Майкрофта. Он молчал, а я не собиралась заговаривать первой: с какой стати, это ведь он хотел поговорить, не так ли? — Обман был необходимой мерой, ты должна это понять, как никто другой. Ты работала со мной эти два года и видела, как планы рушатся из-за человеческого фактора. — Так вот что стало оправданием, чтобы лгать мне всё это время — мой человеческий фактор? Знаешь что, Майкрофт, я отказываюсь это понимать. Два года ты лгал мне. При том, что знаешь меня и… — Именно поэтому я и не говорил — потому что знаю. — То есть, мне, по-твоему, знать было не положено, а вот Молли или сотням бродяжек — дело первой важности? — Во-первых, знало только двадцать два человека из сети бездомных. Во-вторых, причём здесь Молли Хуппер? Ты сама понимаешь, что она знала только потому, что Шерлок нуждался в её помощи для реализации задуманного. В противном случае, она бы осталась в неведении так же, как и все остальные. — Но я ведь не остальные, Майкрофт! Я думала, — я запнулась, сделала глубокий вдох, начала заново. — Два года, Майкрофт, я думала, что после этих двух лет мы пришли к… чему-то. Он цокнул языком. — Ради Бога, мисс Джеймс, у меня нет друзей. — Теперь я даже знаю почему. Какое-то время он молчал, а потом рвано вздохнул. — Я могу извиниться за те неудобства, — я фыркнула, и он исправился, — и вред, нанесённый мной самим, я этого не желал. Но я не собираюсь оправдываться или извиняться за свой «холод», меня ведь неспроста называют Ледяным человеком, мисс Джеймс. И мне не требуется чьё-то стороннее мнение для подтверждение правильности моего решения, я сам знаю, что поступил согласно необходимости. Я принимаю решения и всегда получаю нужные результаты. И если бы Вы, как считаете, были моим другом, Вы бы это поняли. — Полагаю, всё то время, что ты нянчился со мной, ты выполнял обещание, данное Шерлоку? — Так и было, — он слегка дёрнулся, я видела. — В этом случае не стоило так тратиться на простое обещание, — я сняла с себя кулон-капельку и всунула ему в руку. — Что ж, полагаю, я слегка увлёкся, — он нехотя убрал его во внутренний карман пальто. — Это тебя и бесит, верно? — я злилась и хотела расставить наконец всё по местам, в этот момент я была уверена, что могу вывести его на чистую воду; и мне было плевать понравится ему это или нет. — Чтобы Вы там не нафантазировали, мисс Джеймс, могу Вас уверить, что это плод лишь Вашего нездорового воображения. — Ну, мы можем это выяснить путём эксперимента, — я сделала пару шагов к нему, потянула за лацканы пальто и поцеловала его. Ни его губы, ни он сам не двигался, совершенно. Майкрофт оставался непоколебимым, не дрогнул даже. Я отстранилась. — Совершенно обыкновенно, — едко проговорил он, нависая надо мной. — Согласна. Ничем не примечательно. Мы смотрели друг другу в глаза, замерев на местах, и я уже знала, что победила — и ещё до того, как он наклонился ко мне и решительно захватил мои губы в поцелуй. Только открыв дверь своей квартиры, я увидела оставленные на столе пурпурные гиацинты, а рядом — последнее послание. Я достала из конверта недостающие две строчки и собрала воедино стихотворение.* * *
Не мешкай! Прочь! Все голоса зовут: Иди! Слезою тщетною не умолить любимой, Вновь в одиночество тебя ведут пути, - В ночи мерцает взгляд её неумолимый. Иди! Иди! В пустынный и печальный дом, Заброшенный очаг ожги слезой горчайшей, Гляди, как тени смутные блуждают в доме том, Веселья грустного сплетай узор тончайший. Прокручивая в голове прошлые события, я понимаю, что не тот поцелуй усложнил всё — мы усложнили. Шерлок узнал о чувствах Майкрофта, Майкрофт — о моих, а я — о чувствах Шерлока. И дверь замкнулась, заперев нас в этом треугольнике. В один момент всё вдруг стало невыносимо сложным и отягощающим. Я не хотела снова терять друга, а Майкрофт… о нём я старалась не думать. Тогда я приняла решение и рассказала о нём старшему брату-Холмсу, и он со мной согласился. Ну, как согласился — не возразил; тогда он вообще ничего не сказал, просто выслушал, сидя передо мной в кафе на Бейкер-стрит, кивнул и вышел. В конце концов, он имел право злиться. После мы с ним не виделись, совсем. Вероятно, мы оба старались друг друга избегать. Но потом всё как-то наладилось. Иногда мы случайно встречались на улицах или на Бейкер-стрит, и тогда мы говорили так, как разговаривали друг с другом раньше, свободно и легко. Некоторая неловкость осталась, но было приятно снова видеться с ним, общаться и смеяться, как мы это делали до возвращения Шерлока. Младший Холмс никогда не говорил о том, что произошло между мной и Майкрофтом. Даже во время ссор, а он имел такую привычку: вспоминать в ссорах все обиды, нанесённые ему. Впрочем, может и говорил, только не мне. Так или иначе, не стоило его молчание воспринимать как равнодушие, скорее наоборот. А потом Джон женился, появился Магнуссен, Шерлок начал расследование, был ранен, выяснилась правда о Мэри, наступило Рождество, и вот, теперь Чарльз Магнуссен мёртв. Да, примерно в таком порядке всё и произошло. Я была загородом, когда узнала — Мэри позвонила мне. Уже через пару часов я сидела на кухне Ватсонов, пила чай и… делала то, что делают обычно люди, когда их лучший друг должен отправиться в тюрьму за убийство. Было уже поздно, когда я вдруг поняла, что Шерлок не единственный пострадавший, оставшийся в одиночестве на эту ночь. Я поехала к Майкрофту, когда было уже за полночь. Охрана знала меня с того времени, когда я работала на Холмса, а потому пропустила. Входная дверь его дома была не заперта, а свет везде выключен. Но не успела я испугаться, как, войдя в дом, увидела его, сидящего в кресле у зажжённого камина, со стаканом виски в руках. Лицо его было спокойно, но глаза его выдавали — они казались совершенно чёрными и пустыми, не намёка на блеск или огоньки. Холмс смотрел на огонь и не замечал ничего другого. Даже когда я сидела перед ним, он увидел меня не сразу — только когда я коснулась его руки. — Майкрофт. Он рассматривал моё лицо несколько минут. — Шерлок убил Магнуссена. Я кивнула. — Да, убил. — И его посадят, надолго, — он говорил тихим охрипшим голосом. — Если не придумают чего хуже. — Да, знаю, — я сжала его руку. — И я ничего не могу с этим поделать. Я убрала стакан из его руки и села на его колени, обхватив его голову руками. — Я подвёл его, — проговорил он, уткнувшись носом в мою шею. — Вовсе нет, — в груди вдруг что-то болезненно сжалось. — Это не твоя вина. Он слегка покачал головой, но не поднял её. Я продолжила, но уже убедительней. — Ты всегда оберегал его, даже против его воли. Ты каждый раз вытаскивал его из той ямы, которую он сам для себя рыл. Но Шерлок, он… Нельзя постоянно защищать человека от себя самого, ты сам это понимаешь. Майкрофт отстранился и поднял на меня глаза. Только сейчас я заметила его помутнённый взгляд. — Он прав, я тебя совершенно недостоин, — он слабой рукой коснулся моей щеки. Нехотя убрав его руку, я поднялась на ноги. — Сколько ты здесь сидишь? Наверное, уже несколько часов. У тебя, должно быть, совсем затекла спина. Пойдём, я отведу тебя в спальню, — я знала, что ему требовался сон, признавал он это сам или нет. — Зачем? Я всё равно не смогу уснуть. Только если… — он замер и неуверенно посмотрел на меня, — ты останешься со мной? Я кивнула — он медленно поднялся. Уже когда я лежала вместе с ним, положив голову ему на грудь, я тихо произнесла: — Никого нельзя защищать постоянно, — в ответ я услышала лишь его глубокое дыхание. Это всё, больше ничего не было — мы просто лежали вместе всю ночь, находя поддержку друг в друге. Но это, быть может, было даже большей близостью, чем любая другая. Только отперев входную дверь, я заметила какое-то свечение в гостиной, а потому осторожно направилась прямиком к источнику. Свечи медленно горели в подсвечниках, отбрасывая тени на стоящие рядом розовые тюльпаны и белые хризантемы, когда я приблизилась к синей протяжной коробочке, лежавшей на столе; поверх неё лежала записка, гласящая: «Я все ещё считаю, что забота — это не преимущество. Но это не такая уж плохая вещь — если это касается тебя. МХ» Я приложила карточку к губам, непроизвольно улыбаясь, а после открыла таинственную коробочку и сразу замерла. Кулон с синим сапфиром-капелькой, утерянный мною, лежал в этом миниатюрном футляре. Вдруг я совсем забыла про воздух. — Найти его было не просто, — голос Майкрофта раздался рядом со мной так неожиданно, что я невольно вздрогнула; повернув голову, я увидела, как он ставил на стол бокалы с шампанским, — но нет ничего невозможного. Привычная полуулыбка появилась на его губах, когда он развернулся ко мне. Я отставила подарок на стол и приблизилась к нему. — Ох, Майкрофт, — его имя как никогда нежно прозвучало из моих уст; я хотела выразить всё то, что чувствую, но отчего-то не могла подобрать нужные слова. — И ты мне ещё говоришь, что я романтична? Он наклонился ко мне ещё ближе; между нашими лицами оставалось не более пяти сантиметров. — Я не романтик, дорогая, мои вкусы довольно необычны, — я искренне рассмеялась от произнесённой цитаты — он никогда не перестанет подсмеиваться над тем фактом, что однажды мне захотелось-таки прочитать этот бестселлер. — Ты абсолютно невыносим, — я положила ладони ему на грудь и, сократив оставшееся между нами расстояние, поцеловала его. На долю секунды я почувствовала, как он напрягся, — его укрепившийся инстинкт — но затем Майкрофт ответил на поцелуй, перемещая руки на мою талию. — Нас ждёт ещё шампанское, — мягко напомнил он, когда я углубила поцелуй. — Вот и пусть подождёт, — я втянула Холмса в новый страстный поцелуй, — он ответил мне с не меньшим напором, уводя меня в нашу спальню.