Сквозь века

Июльское утро выдалось довольно теплым для Уэльса, хотя Мерлин уже давно перестал следить за теплыми и холодными деньками, сменяющими друг друга. Этим будут заниматься соответствующие ученые, но никак не один из самых знаменитых историков Британских островов, специализировавшийся на Темных Веках Великобритании. Каждый день, после занятий в университете, профессор Эмрис — как решил назвать себя Мерлин — проводил время в Национальной Библиотеке Уэльса. Но именно сегодня у профессора были другие планы: археолог доктор Гилл предложил Эмрису встретиться, чтобы обсудить план раскопок в графстве Сомерсетшир. Доктор Гилл приехал в Аберистуит для встречи с Эмрисом, а также для изучения древних текстов, находящихся в Национальной Библиотеке. Сам Мерлин за сто с лишним лет со дня основания Библиотеки пересмотрел все книги, в которых были упоминания о короле Артуре, его красавице-жене, рыцарях и придворном маге. Мир знает историю о правлении легендарного короля, но совсем иную — не ту, что произошла на самом деле. Так или иначе, Мерлин был разочарован, когда в шестидесятых годах двадцатого века исследования, произведенные Лесли Эл-коком, не дали результатов, хоть и искал он в нужном месте. Память никогда не подводила Мерлина, и он всегда помнил, где находился Камелот, пусть на все более новых картах и появлялись другие города с неизвестными названиями. Мерлин вспоминал об этом месте каждый день, видел во снах лучезарную улыбку своей королевы, златовласого короля и зеленые глаза ведьмы, которую когда-то любил. А может, любит и до сих пор. Перечитав письмо доктора Гилл, чтобы уточнить место встречи, Мерлин мысленно порадовался тому, что кто-то из археологов не побоялся повторить ошибку Эл-кока, и профессор Эмрис с радостью согласился помочь.

***

В читальном зале Библиотеки, том месте, где никогда не сидел никто, кроме Мерлина, за столом, уткнувшись в какую-то книгу, спиной к нему сидела черноволосая женщина. Мерлин не видел ее лица, но, убедившись в том, что пришел вовремя, решил подойти именно к ней. — Прошу прощения, мисс, — заговорил Эмрис, приближаясь к женщине. Та, заслышав его голос, обернулась. Мерлин обомлел, вглядываясь в ее лицо. Черные волосы, плавными волнами ниспадающие до талии, мягкие черты лица и те самые зеленые глаза, что снились магу каждую ночь. Губы, вкус которых он помнил все те годы, что провел в ожидании. Но это невозможно. Она не может быть здесь. — Вы профессор Эмрис, да? — улыбнулась ему еще совсем юная девушка, протягивая ладонь для рукопожатия. Та же улыбка. — Я доктор Моргана Гилл. И как это Мерлин проглядел ее имя? Припомнив то, что в письме была только фамилия, Эмрис сообразил, что девушка была из женщин-археологов, которые не упоминают своего имени, чтобы не спугнуть тех, сотрудничество с которыми они предлагают. — Все верно, доктор Гилл, — после пары секунд молчания ответил Эмрис, неуверенно улыбаясь и продолжая сравнивать образ из своих воспоминаний со стоящей перед ним девушкой. — Может быть, приступим к плану? — все еще улыбаясь спросила доктор Гилл, откладывая в сторону томик "Истории королей Британии".

***

Она бродит по коридорам, уверенно заходя за угол. Откуда она знает, куда нужно идти? Она одета в платье цвета голубой лазури, в складках которого не путалась, наоборот, шла со всей грацией, присущей леди. Окна и гобелены мелькают справа, сменяя друг друга. Почему она помнит каждое изображение, предугадывая, какая картина следует за другой? Она оглядывается, стараясь идти как можно тише, чтобы никто не заметил ее. Но куда она крадется ночью? Спускаясь вниз по лестнице, она бесшумно пробирается в свои покои. Там темно, а из окон пробивается лунный свет, озаряя лишь половину комнаты. Не успев сесть на кровать, она услышала тихий стук в дверь. Она подбежала к ней и приоткрыла, стараясь не производить много шума. Дверь тихо заскрипела, и в открывшийся проем проскользнул черноволосый юноша. Его бледную кожу можно было бы сравнить с жемчугом, поднятым со дна моря и вставленным в украшения прекрасных дам. Она плохо видела его в полутьме, но была уверена, что голубые глаза светились радостью. — Где ты был? — с обидой спросила она. — Артур будто специально задержал меня именно сегодня, — вздохнул юноша, прикрывая от усталости глаза. Она приблизилась к нему и ее длинные пальцы сомкнулись на запястье юноши. Ей всегда нравились их тайные встречи: страх быть раскрытыми, ожидание, тепло, разливающееся в душе от его прикосновений, сводили ее с ума. Он осторожно, будто неуверенно притянул ее к себе, обнимая за талию, и она прильнула к его губам. Они были теплыми и шероховатыми, обветренными во время сбора трав и поездок на лошадях с принцем. Юноша горячо выдохнул, прошептав ее имя: — Моргана.

***

Доктор Гилл проснулась в холодном поту от собственного крика. Быстро поднявшись, она прижала руки к груди, стараясь восстановить дыхание. Ей часто снились странные сны об этом черноволосом юноше, голубоглазом короле в золотой короне и девушке с курчавыми волосами. Но ни один сон не был так реалистичен, ни в одном сне этот — уже будто знакомый ей — юноша не позволял себе такого. Гилл еще долго сидела, боясь, что на ее крик сбегутся все обитатели лагеря возле замка Кэдбери, где проходили раскопки, но никто не пришел. Утром Моргана проснулась неотдохнувшей, а выглядела измученной — ночные кошмары преследовали ее почти каждую ночь. — Плохо спали, доктор Гилл? — спросил у девушки уже начавший работать Эмрис, отрываясь от карты и плана найденных оснований комнат замка. — Все хорошо, профессор, — отмахнулась доктор, собирая волосы в высокий хвост. — Вы слышали ночью чей-то крик? Может, это был призрак королевы Гвиневры, которую собирались сжечь на костре? — поинтересовался один из археологов. — Говорят, что местные жители часто слышат стук копыт и списывают его на рыцарей. — Это была всего лишь я, — смущенно отозвалась девушка, уткнувшись в карту. — В моей палатке были... насекомые. — Как такая девушка как вы может бояться насекомых? — восхищенно спросил тот же археолог. — У всех свои страхи, — доктор смотрела в одну точку, вспоминая сон, заставивший ее разбудить по меньшей мере половину лагеря. — А теперь давайте приниматься за работу. Кто-нибудь видел копию карты Эл-кока?

***

Работа шла полным ходом. Раскоп, два пласта которого уже сняли, изобиловал осколками глиняных горшков с острова Тинтагель, где по легенде родился король Артур. Доктор Гилл и профессор Эмрис часами изучали то, что осталось от гончарных изделий, свидетельствовавших о важности города. Солнце уже садилось, озаряя западную сторону лагеря теплым оранжевым светом и ослепляя археологов. Профессор Эмрис заносил все результаты исследований в свою записную книжку, постоянно сверяясь с описываемым предметом. — Это последний, доктор, — устало выдохнул он, захлопнув книжку. — Отлично. На сегодня это все. Продолжим завтра, — приподнялась со своего места доктор, собираясь направиться к остальным археологам. — Встретимся на ужине, доктор Гилл, — попрощался профессор Эмрис, оставшийся сидеть. — Моргана, — улыбнулась девушка, мягко поправляя профессора. — Тогда зови меня Эмрисом, Моргана, — профессор едва заметно прищурился, а его улыбка стала грустной. — Просто Эмрис? — Да, — старый профессор зорко глядел на девушку, будто знал что-то, чего о себе не знала даже она.

***

Лошади испуганно заржали, устремившись в темную чащу леса и оставляя двух всадников позади. Они остались одни — черноволосый мужчина и его умирающий король. Она вышла из тени деревьев, заставляя обоих вздрогнуть. Обошла короля, беспомощно лежащего на земле и неспособного вытащить меч из ножен, нависла над ним, точно коршун. И тогда появился он, черноволосый слуга, с которым она встречалась по ночам в тайне от всех. Почему она назвала его Эмрисом? Он стоял за ее спиной, держа наготове меч. — Это я виноват в том, что ты стала такой, — слова слетели с его уст, и сердце защемило в ее груди, а боль растеклась по всему телу. Почему он сказал это? Она вспомнила то, какой была ее жизнь когда-то, на мгновение подумала о том, что любила его. Но лишь на мгновение. Она рассмеялась тому, что он надеялся заколоть ее обычным мечом, неспособным убить Верховную Жрицу, но улыбка ее растаяла, а смех остался звучать в воздухе, когда ледяной клинок вонзился в ее тело. Она смотрела ему в глаза и видела в них боль, такую же, какую видела тогда, когда он предал ее. Он сожалел. Ему было больно от принятого решения. Она хотела произнести его имя, но лишь всхлипывания раздавались в напряженной тишине. Она провалилась в настоящую тьму.

***

Солнце уже поднялось над горизонтом, и летнее голубое небо было ясным. Свет старательно пробивался сквозь плотную ткань палатки доктора Гилл, отчего внутри очертания предметов были четко видны. Моргана проспала, но даже не собиралась выходить к своей команде. Она сидела на складном стуле без спинки, сжав кулаки, наклонившись вперед. Девушка напряженно думала, рассматривая побелевшие костяшки, и плотно сжимала губы. На языке вертелось имя, такое родное и такое чужое одновременно. Дождавшись, пока все археологи не закончат свою работу, прерываясь на обед, доктор Гилл вышла из своей палатки. Одинокая фигура профессора Эмриса стояла отдельно ото всех, вглядываясь вдаль. Подбежав к нему, девушка выкрикнула имя, не дававшее ей покоя: — Мерлин! Профессор резко обернулся, едва заслышав ее, внимательно осматривая свою спутницу. — Доктор Гилл, я не видел вас сегодня утром, — учтиво улыбнулся профессор, не обращая внимание на выпад девушки. — Я знаю, что это ты, Мерлин, — выпалила она, заглядывая в глаза собеседника, которые расширились от удивления. Те же голубые глаза, которыми на нее смотрел влюбленный юноша из ее видений. — Я вспомнила всё. Всё, что было тогда, много веков назад. — Моргана, — выдохнул Эмрис, прикрывая глаза. — Ты уверена, что вспомнила всё? — В прошлой жизни у меня был дар видеть будущее, — слегка нахмурилась девушка, не сводя глаз с Эмриса. — В этот раз я вижу то, что происходило в прошлом. Последнее, что я видела во сне, был ты. Мерлин устремил свой взгляд в ту сторону, где много веков назад был лес, окружающий Камелот. Там он собирал лекарственные травы, устраивал тайные пикники с Морганой, чье сердце тогда еще не познало зло, и помогал Артуру. С тех пор прошло слишком много времени, и Мерлин разучился видеть глазами то, что мечтало узреть сердце. У него не оставалось совершенно никакой надежды, но он по привычке продолжал терпеливо ждать, пока Альбион вновь не будет нуждаться в своем короле. Мир изменился до неузнаваемости, но Мерлин старался оставаться тем же самым человеком, которого знал его друг. — Я тоже помню этот лес, — произнесла Моргана, вглядывавшаяся точно в том же направлении, что и старец. — Помню долгие приемы в залах замка, рыцарские турниры, куда стекались благороднейшие из рыцарей королевства, крестьян, живших в Камелоте, темные подземелья и свет факелов. Я помню всех, кого любила и кого потом стала ненавидеть. При разговоре о дорогих людях Моргана закрыла глаза, нахмурив брови, и сжала губы. Она открыла их, и Мерлину даже показалось, что в них стояли слезы. Она не могла взглянуть на него, поэтому всё так же представляла на пустынном месте зеленый лес, слышала шелест листьев, тревожимых ветром. — Это ужасно, Мерлин. Теперь они мертвы, и все эти годы ты жил один, и твоим единственным компаньоном было твое горе. — Теперь я понял, зачем я жил так долго и чего ждал, — Мерлин приблизился к девушке, останавливаясь подле нее. Его волосы вдруг начали чернеть и укорачиваться, серебристая борода и вовсе исчезла, и гладкие щеки мага едва заметно покраснели как когда-то давно, когда они оставались наедине друг с другом. Морщины вокруг глаз и рта разгладились, и уголки губ юноши приподнялись в легкой улыбке. Он трепетно взял ее лицо в ладони, заглядывая в зеленые глаза девушки. — Я знал, что должен ждать, но я ошибался. Всё это время я ждал тебя.