Ещё одна попытка оправдаться.
26 апреля 2014 г. в 08:31
Прошла неделя со дня роковой ссоры. Обстановка в блоке №510 нагнетала все больше и больше. Несмотря на поздний вечер, в блоке стояла мертвая тишина. Было такое ощущение, что здесь наступил конец света. Маша и Яна до сих пор не приехали из санатория, Кузя вновь захотел повидать родные деревенские просторы и старые полуразваленные сараи и коровники, поэтому пока Машки нет, решил рвануть в Агаповку, Майкла в блоке тоже не было – его отправили на конференцию в Нижний Новгород, как бы тот не пытался отмазаться. Катя все также работала в клубе не только за себя, но и за свою старшую сестру, что с очень большим трудом давалось шестнадцатилетнему подростку, несмотря на то, что ей всеми силами помогал Антон. Она сама взгрузила на себя это бремя. Было безумно тяжело работать на должностях обычного официанта и администратора клуба одновременно. В последнее время пошло много именно клубных ночных вечеринок, на которых обязательно должен был присутствовать администратор. Дневные организованные мероприятия, а в то же время вновь приходилось рано вставать и идти на работу официантом - привычно растаскивать меню и заказы. Хронический недосып перешел уже в повседневную привычку.
Кристина сидела в своей комнате, выходя из нее лишь тогда, когда в блоке никого не было, либо по ночам. Девушка вела практически одичавший образ жизни, вечно бегала и скрывалась в своей комнате. От каждого шороха в блоке, брюнетка тут же бежала в комнату девушек, где, вновь заперевшись, забиралась на кровать и тихо сидела в одиночестве. Ей было безумно тяжело пережить потерю двух самых дорогих ей людей – любимого человека и младшей сестры. Если предательство Антона она смогла бы пережить, несмотря на всю ту боль в сердце, то вот такой воткнутый нож в спину сразу двумя людьми, она переживала крайне болезненно. Это просто ломало ее. Кристина прекрасно понимала, что так жить нельзя, но не могла иначе. Казалось, проще было выбросится из этого окна, из которого были видны золотистые звезды и сияющая ночная Москва. Но это было бы слишком просто, слишком глупо. Нужно просто существовать назло тем - кто сделал тебе больно. Слишком сложно. Но Соколовская не ищет легких путей. Она мысленно даже стала себя называть по своей старой фамилии. Надо бы уже узаконить этот факт – поставить штамп о разводе. Выдернуть и сжечь эту страницу из паспорта, из своей памяти, из своей жизни. Начать все с нового чистого листа. Но она боится. Боится вновь увидеть лицо того человека, которого безумно любила, который так жестоко предал. Боится столкнуться взглядом с младшей сестрой, при виде которой сердце обливается кровью. Если она их увидит, то врятли уже сможет сдержаться – слезы будут лить ливнем, а она будет лишь захлебываться ими. Нет, так нельзя жить.
В соседней комнате на диване, прижав колени к груди, сидела девочка-подросток с блокнотом и ручкой в руках. Ее вид был не лучше чем у Кристины – девушка была безумно измучена, под глазами, несмотря на юный возраст, были синяки, а во взгляде стояла вселенская усталость.
- Кать, иди поспи. – зашел в комнату брюнет и присел на кресло напротив подростка.
- Нет. Я должна придумать как помириться с Кристиной. – сонно болтая головой, измученным голосом произнесла Катя.
- Ложись, я тебе в комнате уже постелил. – проговорил Антон, уговаривая девушку.
- Нет. Я придумаю. – четко упрямо произнесла младшая Соколовская, крутя в руке ручку.
Мартынов лишь тяжело вздохнул и зашел в ванную комнату. С подростком было спорить бессмысленно, она слишком упертая. Хотя у него самого кошки на душе скребли не меньше. Было не менее тяжело. Сколько раз он пытался с ней поговорить, сколько часов, проведенных под этой гребанной дверью, сколько писем было туда заброшено…
Умыв лицо от усталости, парень вышел в общую комнату и взглянул на Катьку. Измученная девушка, все также держа на подогнутых коленях блокнот, откинув голову на спинку дивана, спала. Антон подошел к бледному подростку и убрал на стол с ее колен ручку и блокнот. Положив младшую Соколовскую удобно на диван, парень заботливо прикрыл ее пледом. Ей было не менее тяжело, чем ему. Она слишком хорошо понимала ситуацию, в слишком мало лет. Чрезмерно переживала за свою сестру. Понимала, какой та носит на душе камень, нелепо поверив в свою выдуманную историю. Поверив в предательство. Ранее болезненно поверив в любовь.
Всю ночь Антон вновь не мог уснуть. Он думал – думал, как же все смогло так глупо закрутиться, как жизнь смогла повернуться неожиданным углом. А ведь все произошло из-за него. Из-за его болезненной любви к алкоголю, из-за его дурного сложного характера. Он был готов еще сильнее измениться ради Кристины, лишь бы все вернуть на свои места. Вновь мысли о своей любимой зае, вновь воспоминания, вновь бессонная ночь.
Как всегда невыспавшись, Мартынов поплелся в общую комнату. Настроение было ужасно поникшее, голова просто раскалывалась от боли. Вновь какие-то шорохи. Видимо Катька уже проснулась.
Оглядев помещение в поисках подростка, парень неожиданно заметил Кристину, что-то делающую около кухонного стола. Брюнетка готовила какой-то салат, не замечая вошедшего в комнату Антона. На первый взгляд, казалось, что она вполне счастливая обыкновенная девушка, но приглядевшись можно было заметить синяки под глазами, бледную кожу, исхудалую фигуру. Антон тихонько подошел ближе, впервые за последнее время его девушка стояла так близко, буквально в полуметре.
- Кристина… - тихо произнес парень самое родное для него имя. Бывшая Соколовская резко развернулась и заметила прямо перед собой парня, смотрящего ей в глаза. Так и хочется утонуть во взгляде, но лишь на пару секунд. Неожиданно опомнившись, тут же хотела сорваться с места, но ее запястье нежно перехватила рука Антона. – Зай, давай спокойно поговорим.
- А разве нам есть о чем разговаривать? – с болью, прикрытой маской безразличия произнесла девушка – Увы, Антон, но у меня своя дорога у тебя своя. Так сложились обстоятельства. Ты сам выбрал этот путь.
- Но ведь это неправда! – оборвал брюнетку парень – Кристин, я тебе не изменял!
- Опять будешь рассказывать эту историю про пылесос? – спокойно безразличным тоном проговорила бывшая Соколовская.
- Ты все-таки слушала меня тогда. – слегка улыбнулся Антон.
- Ты целый день у меня тогда под дверью комнаты провел.
- Зай, пожалуйста, поверь мне… - нежно приобняв девушку хотел поцеловать ее Мартынов, но она от него отстранилась.
- Нет Антош, не обманывай ни себя ни меня, у нас больше ничего не будет. – с болью в душе оттолкнув брюнета произнесла Кристина.
- Да черт возьми! Я тебе не изменял! – неожиданно вспылил Антон – И с Катькой у меня ничего не было! Перестань верить своим бредовым домыслам! Фак! Да я тебя люблю Кристина!!!
В глазах девушки отразилась боль, наконец-то прорезавшая маску безразличия. Вот-вот пойдет неостанавливаемый поток слез. Бывшая Соколовская с силой выдернула свою руку из руки Антона, после чего мгновенно скрылась в комнате девочек, хлопнув дверью и опять же закрыв ее на ключ изнутри. Сын олигрха со злостью долбанул кулаком по столу. Разговор не был закончен, слишком рано он вспылил, слишком быстро она убежала, слишком много “слишком”.
- Чтоб тебя черти лабынкирские продрали… Чего ты разорался?! – неожиданно раздался заспанный недовольный голос подростка. Девушка лениво поднялась на локтях и присела на диван, но тут заметила встревоженное лицо Антона – Что-то случилось?
- Кристина… - тяжело вздохнул Мартынов.
Неожиданно в комнате девушек раздался громкий звук разбитого стекла, после чего вдруг резко наступила тишина. Катя и Антон тут же подлетели к двери…
