Дурная примета

Как настоящий коммунист, Иоганн Вайс не верил в приметы. Пустое суеверие необразованного ума искать подсказки и предзнаменования в явлениях, природу которых наука давно объяснила. Но от этой черной кошки, бегущей с ним по улице пустого города, веяло чем-то зловещим. Иоганн так и не понял, что же пугало его сильнее: опаленная взрывами снарядов шерсть, пронзительные зеленые глаза, или же разлившаяся в воздухе звенящая тишина. Кошка появилась из ниоткуда. Просто вынырнула из развалин какого-то дома, грязная, ошалевшая, наверняка голодная, и смерив Иоганна оценивающим взглядом, увязалась за ним. На что в итоге надеялось измученное животное, трудно было сказать. Впрочем, Иоганну не было до нее дела. Он так спешил вовремя попасть на перекресток Фридрихштрассе с Первой улицей, что совершенно не обратил внимания на образовавшийся эскорт. И лишь преодолев квартал, понял, что бежит не один. А потом, остановившись перевести сбившееся дыхание, осознал, что обычно многолюдный город до странности пуст. Кошка, до этого скромно держащаяся в стороне уселась на мостовую и подняла на Вайса умную морду, словно спрашивая у единственного оставшегося в живых человека, что делать дальше. Иоганн поежился от дурного предчувствия. Он не верил в Бога, судьбу, счастливые и дурные приметы, но эта звенящая тишина и странная пустота городских улиц вкупе с сидящим у его ног этим ведьминским отродьем почему-то нервировали его. Иоганн глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки. Ему нельзя было отвлекаться, ведь до назначенного времени оставалось всего пятнадцать минут, а Генрих, не встретив его в условленном месте, просто развернется и уйдет. Иоганн сам когда-то установил правила конспирации для их встреч и строго настрого запретил даже думать о их нарушении. Хороший же выйдет из него наставник, если очередное, такое важное свидание провалится по его собственной глупости. Кошка хрипло мяукнула, выводя Вайса из секундной задумчивости, и потерлась опаленной спиной о его сапоги. Иоганн с трудом удержался, чтобы не отпихнуть надоедливое животное, так настойчиво сбивавшее его с мысли. Ведь он должен… должен… должен что-то сказать. Но самое главное – должен успеть. Бросив быстрый взгляд на наручные часы и, убедившись, что у него все еще есть пятнадцать минут, он повертел головой, выбирая кратчайший путь к перекрестку, и пустился бежать. Подхватившаяся с места кошка последовала за ним. Вайс миновал разрушенный квартал и снова посмотрел на часы. До назначенной встречи оставалось пятнадцать минут, но судя по пустынной улице, на которую он выскочил, едва не пропустив поворот, до нужного ему перекрестка оставалось чуть меньше километра. И если не случится ничего странного или неожиданного, он успеет на встречу с Генрихом вовремя. Генрих… Генрих Шварцкопф… Он должен встретиться с Генрихом и сказать ему… Черная кошка с опаленной взрывом шерстью ни на шаг не отставала от него, и почему то неимоверно раздражала. Единственная его спутница, и, наверное, единственное живое существо в этом опустевшем городе, она словно тень молча следовала за Иоганном, ни на минуту не оставляя его в одиночестве. И Вайс не выдержал: — Отвяжись, — заорал он на нее, снова останавливаясь у пропущенного поворота, и сам удивился тому, каким истошным и надрывным показался ему собственный голос, отразившийся в звенящей тишине. Кошка остановилась и осуждающе уставилась на Иоганна, который с пугающей четкостью осознал мутность и нереальность происходящего. Пустая безлюдная улица поползла под ногами, сворачиваясь в замысловатый рулон, утягивая за собой обломки разрушенных домов вкупе со злополучной черной кошкой. Иоганн Вайс вздрогнул и открыл глаза.